След на песке (сборник) - Юрий Гельман

– Ты думаешь?

– Уверен!

– Мне кажется, что нам и римских воинов следует опасаться не меньше турок, – сказал Оливер. – Что мы сделаем против них, если доведется встретиться с глазу на глаз?

– Пожалуй, и пистолеты не помогут, – согласился Кевин.

– Нет, я все же не могу поверить в эту мистику! – воскликнул пилот.

Он снял с плеча планшет, в котором, кроме летной карты, лежала фляга с водой.

– Во рту пересохло от этих превращений!

Заметив, что в сосуде незнакомца воды оставалось совсем немного, иудейский мужчина ловким движением развязал один из тюков, прикрепленных к седлу мула, и сказал:

– Эаре рокба дэ-майа, толь![5]

– Спасибо, – поблагодарил Кевин.

Он подошел к незнакомцу и взял из его рук драгоценный мех с водой. Вдвоем с пилотом они наполнили свою флягу до краев. Возвращая бурдюк хозяину, Кевин заметил, что женщина, до сих пор прятавшаяся за спиной своего спутника, успокоилась, и лицо ее посветлело. И на этом лице – белом и чистом – как два восхитительных озера, синели огромные глаза.

– Почему она все время молчит? – спросил он у седого мужчины.

– Она скорбит, – после паузы ответил тот. – У нее умер муж.

– Сочувствую. И куда вы теперь держите путь?

– На северо-восток. Там, за Мертвым морем, можно укрыться от преследования римлян.

– Но вам предстоит пересечь пустыню. Не страшно?

– Страшнее вернуться в Иерусалим. Нас, вероятно, уже ищут.

– А нас вот как раз и нет, – развел руками Кевин.

– Ты говорил о каких-то турках…

– Да, говорил. Они сейчас находятся в Иерусалиме, и Египетский экспедиционный корпус под командованием Эдмунда Алленби готовится штурмом взять этот город.

– Я ничего не понимаю из твоих слов, незнакомец, – сказал иудей. – Прости меня.

– Это и не мудрено. Мы с вами – люди из разных времен. Между нами – почти девятнадцать веков человеческой истории. Каким-то чудесным образом мы встретились тут – на перекрестке двух миров. Если вам это непонятно, то для нас, людей двадцатого столетия, такие казусы становятся все более объяснимыми.

– Нет, это невозможно, – сказал иудей. – Миров не может быть два или несколько, мир один! Он общий для всех! Он создан Всевышним для испытаний своих подданных.

– Это точно! Только испытания переходят из одного века в другой. И этот процесс, похоже, бесконечен.

– Мы не можем судить об этом, нам дано только верить и подчиняться…

– Но слепая вера, по сути, превращается в фанатизм, не так ли? А это не есть благо.

– Почему слепая? У нас было немало доказательств Его присутствия, особенно, недавно…

– Да, я понимаю…

– Так мы можем идти? – спросил иудей после паузы. – Вы не задержите нас?

– Конечно, не задержим, – ответил Кевин. – Только теперь становится непонятно: куда же идти нам?

– Поверь, незнакомец, я даже не знаю, чем вам помочь, – сказал путник.

– У нас говорят: путь указывает сердце, – вдруг тихим голосом произнесла женщина.

– Наверное, это справедливо, – согласился Кевин.

Его глаза встретились с глазами молодой вдовы, в которых тихо плескалась вселенская грусть. Так показалось историку.

Тем временем солнце уже вскарабкалось довольно высоко. В небе – сказочно голубом и чистом – не висело ни одного облачка. Незнакомцы спустились к подножию холма и теперь все четверо стояли возле биплана. Мужчина давно спрятал в ножны кинжал и с любопытством разглядывал странную конструкцию, представшую перед ним. Его спутница одной рукой держала узду, а другой гладила мула по голове.

– Прости, незнакомец, – сказал иудей, вновь обращаясь к Кевину, – прежде чем мы расстанемся, хотелось бы узнать, что это перед нами. Такого диковинного сооружения не придумали даже римские полководцы…

И он указал рукой в сторону самолета.

– Боюсь, что вы не поймете, – улыбнулся Кевин. Он повернулся к Оливеру: – Как им объяснить, что такое самолет?

– Не знаю. Скажи, что это такая птица, которая способна нести на своих плечах людей.

Кевин повторил слова пилота на арамейском.

Путники снова переглянулись, причем, женщина даже улыбнулась чудны́м словам незнакомца.

– А вы можете показать, как она летает? – спросила она.

– Если бы! – воскликнул штурман. – Сейчас она поломалась. Именно поэтому мы и сели в этой пустынной местности.

– Поломалась?

– Другими словами, она нездорова, – поправился Кевин.

– А как ее вылечить? – спросила женщина. – Может быть, мы с дядей сможем помочь?

– Это вряд ли! – воскликнул Кевин. – Как вам объяснить? Наша птица должна выпить немного масла.

– Масла? – переспросила женщина. – У нас есть масло. Ваша птица пьет масло из оливы?

– Командир! У них есть оливковое масло! – воскликнул Кевин. – Подойдет?

– В паспорте к мотору ничего об этом не сказано, – пожимая плечами, ответил пилот. – Но мы попробуем! Пусть дадут, если им не жалко. Очень надеюсь, что масла окажется достаточно для того, чтобы заработал мотор и чтобы мы могли взлететь.

Кевин перевел слова Оливера. Любопытство сверкнуло в глазах иудейских путников. Мужчина достал из тюка медный кувшин с запечатанным горлышком и протянул Кевину.

Оливер вскарабкался на фюзеляж, и штурман передал ему бесценный сосуд. Через несколько минут колдовства в чреве авиамотора Оливер вернул кувшин Кевину.

– Скажи, чтоб отошли подальше, я попробую завести двигатель, – сказал он, усаживаясь в пилотское кресло.

Кевин отвел незнакомцев на несколько шагов.

– Сейчас будет очень шумно, – предупредил он. – Не пугайтесь.

Мотор «Сопвича» завелся не сразу. Сперва он проворчал какие-то механические ругательства, пару раз кашлянул и крякнул. Но после этого взвыл на положенной ему частоте, будто радуясь окончанию вынужденного простоя. Двухлопастной винт при вращении стал почти невидимым.

Иудейские путники поначалу шарахнулись в сторону – только их мул, учащенно моргая глазами, остался неподвижен. Но когда Оливер заглушил двигатель самолета, незнакомцы снова приблизились к пилотам невиданной птицы.

– Теперь ваша страшная птица здорова? – спросила женщина, обращаясь к Кевину.

– Хвала Всевышнему, да!

– Вот видишь, – добавила она, – оказалось, что мы смогли вам помочь.

– Вы сейчас не представляете, чтó для нас сделали! – воскликнул Кевин, сияя. Потом повернулся к Оливеру, спрыгнувшему на землю: – Ну, летим?

– Как и куда? – В глазах пилота не было энтузиазма. – Во-первых, нужно сделать лыжи. А во-вторых, куда прикажете лететь, штурман?

– Черт возьми, у нас есть карта! – повысил голос Кевин. – В конце концов, за одни сутки ты не должен был забыть путь к нашему аэродрому!

Незнакомец приблизился к нему и осторожно спросил, понимая по интонациям, что мужчины ругаются:

– Что-то не так?

– Да нет, все так, – ответил Кевин. – Просто мы пока не можем лететь. Нужно колеса заменить лыжами.

Он указал рукой на шасси биплана, наполовину погрузившиеся в песок.

– Я готов помочь вам, – сказал путник. – Если это не займет много времени. Очень уж хочется посмотреть, как летает эта ваша удивительная птица! Только ты научи, что нужно делать.

– Оливер научит, – сказал Кевин. – Он лучше меня знает, как надо мастерить лыжи.

– А ты не уходи далеко. Твой друг не говорит на арамейском, и я не смогу без тебя понять, что от меня требуется.

– Куда же я уйду? – спросил Кевин. – Вот, если позволите, поговорю с женщиной. Она назвала вас дядей.

– Да, это… моя племянница, – сказал мужчина, слегка замешкавшись с ответом.

Уже через несколько минут работа кипела вовсю. Как и предлагал накануне Кевин, Оливер со случайным помощником оторвали два куска фанеры от фюзеляжа биплана. Затем, притащив пару камней, найденных неподалеку, они подперли ими корпус самолета, чтобы тот не погружался осями в грунт. Еще через некоторое время они сняли шасси. Теперь с помощью веревок прилаживали изогнутые листы фанеры вместо колес.

Все это время Кевин находился рядом – вдвоем с молодой вдовой они присели в тени стабилизатора биплана и тихо разговаривали.

– А вы откуда пришли в наши края? – спросила она.

– Издалека, – ответил штурман. – Наша страна находится за многими морями. Только это не имеет никакого значения, потому что гораздо дальше находится время, из которого мы сюда попали.

– Я не понимаю, что ты говоришь, – сказала женщина. – Но почему-то верю тебе.

– Спасибо, – поблагодарил Кевин. – Я много читал о вашей стране, даже выучил ваш язык.

– Ты неплохо говоришь на нем.

– Еще раз спасибо. Я давно мечтал приехать сюда.

– Правда? А зачем?

– Прикоснуться к древним святыням, побывать в тех местах, где хранился Ковчег завета.

– Его давно нет в Иерусалиме, – сказала женщина.