Испытание смертью - Рон Хаббард

Да, ничего смешного в этом не было. Пока эта злодейка жива и находится рядом с ним, он будет стремиться к завершению своей миссии, сметая все на своем пути.

Самое лучшее — это покончить со всеми проблемами одним метким снайперским выстрелом. Она всегда ходит одна и без охраны. Ничего не может быть проще.

Видение распростертой на земле мертвой графини Крэк побудило меня перейти к активным действиям.

Хотя есть люди, способные гулять по Нью-Йорку без одежды, все же это не лучший способ найти и нанять нужного мне человека.

Вся моя одежда исчезла. Правда, в Нью-Йорке это легко поправимо. Мне нужно было всего лишь сесть на автобус и доехать до Седьмой авеню, где продается одежда. Рядом с Тридцать седьмой улицей кругом одни магазины, магазины и магазины, и все они продают одежду, одежду и еще раз одежду.

Проблема состояла в том, в какой одежде поехать за этой одеждой. У меня оставались военные ботинки, хотя они и посерели от ДДТ. Сложнее обстояло дело с теми частями тела, которые расположены выше.

Мисс Щипли и Кэнди обработали и собственную одежду, но я, невзирая на приступы кашля, все-таки откопал старый плащ достаточно большого размера. Потом надел его, сунул в карман удостоверение личности и деньги и отправился в путь.

К счастью, в Нью-Йорке никто не смотрит друг на друга, и поездка на автобусе в розовом женском плаще не привлекла ко мне слишком пристального внимания.

Короче, я очутился в магазине, вывеска которого гласила, что здесь продаются любые товары для мужчин. Там было очень мило. Магазин походил на универмаг в миниатюре. Меня встретил сам хозяин. Он оказался хорошо информированным в вопросах моды евреем. О моде он знал все, причем о всех ее направлениях и в любом уголке земного шара. Когда я сообщил ему, что вся моя одежда сгорела во время пожара, он горячо выразил мне свое сочувствие и даже симпатию и сразу приступил к делу. В его поведении была только одна странность. Он надевал на меня очередную вещь, а потом звал свою жену — приятную женщину по имени Ребекка — и спрашивал ее мнение. Со мной они ни разу не посоветовались. Они обсуждали преимущества пиджака с четырьмя пуговицами по сравнению с двухпуговичным пиджаком для мужчины моего телосложения или спорили, насколько театральный воротник подходит к моей форме лица по сравнению со строгим воротничком. Но о чем бы они ни спорили, все кончалось тем, что хозяйка отступала назад, всплескивала руками и говорила: «Ой, как ему идет!» А хозяин отвечал: «Ладно, он берет это». Моего мнения они так и не спросили.

Я вышел нагруженный несколькими костюмами, пальто, ботинками, разнообразных фасонов шляпами и галантерейными товарами. Я шел в очень хорошей одежде и нес гору коробок. Плохо было только одно: путем каких-то таинственных подсчетов, которые я совершенно не мог постичь, они опустошили мой бумажник до последнего пенни. У меня осталась только пригоршня жетонов на автобус, которые им, очевидно, оказались не нужны. Настоящие чудеса математики.

Теперь мне нужно было добыть десять тысяч. Но представавшая в моем сознании картина умирающей и истекающей кровью графини Крэк обладала такой притягательной силой, что меня ничто не пугало. Я должен был что-нибудь придумать.

Разместив новый гардероб в квартире, охваченный нетерпением и надеждой, я отправился на автобусе в деловой центр города и вышел в Боуэри.

Я стоял и смотрел на небоскреб из хромированного металла и темного стекла с изящной изогнутой в виде арки надписью: «Корпорация "Всеобщий Контроль"» — офис банды Фаустино. Я собирался нанять убийцу в кредит.

А что? Выглядел я очень солидно. На мне был костюм угольно-серого цвета с блестками, безукоризненная рубашка из розового шелка и галстук патриотической окраски — красно-сине-белый. Пальто превосходного черного цвета. Я воплощал саму состоятельность. С кредитом у меня не будет проблем.

Я прошел мимо фресок, изображавших историю наркобизнеса в Америке. Оружия у меня с собой не было. Да и зачем оно? Там сидела Анжелина собственной персоной, прелестная брюнетка. Она узнала меня. А почему бы и нет? Ведь она сама столкнула меня в шахту лифта.

— Самое время тебе появиться, Инксвитч, — сказала она.

Наконец-то кто-то заметил, что меня не было!

— Твой счет чертовски вырос с тех пор, как ты исчез из отеля.

— Я не исчезал, — сухо произнес я. — Скажи Фаустино, что я пришел.

— Приятель, сегодня ты капо не увидишь. — Она что-то набрала на компьютере и прочла сообщение на экране. — Оказывается, ты на несколько месяцев опоздал на встречу с советником капо.

— Я уверен, здесь какое-то недоразумение, — произнес я.

— Вот и разбирайся сам со своим недоразумением. — Она кивнула охране, и я оказался в лифте. На этот раз настоящем. Это уже был прогресс.

Мы остановились на сороковом этаже. Меня вытащили из лифта и втолкнули в кабинет старшего помощника, или советника Фаустино.

Разза Лузеини, сидевший за столом, буквально впился в меня змеиными глазками. Шрам у него на лице от давнишнего ножевого удара, бегущий от уголка рта к левому глазу, казался мертвенно-бледным.

— Значит, ты и есть Инксвитч, — сказал он. — Я думал, ты выглядишь солиднее.

— Я хочу нанять убийцу в кредит, — сразу сообщил я, не желая, чтобы он пустился в вечные итальянские разглагольствования.

— Конечно, хочешь, — сказал Разза. — Именно поэтому я и пожелал увидеть тебя. Кредит. Когда ты собираешься платить? — Он помахал счетом. — В последний раз ты нанял двух снайперов. Они оба мертвы. И у тебя не хватило порядочности заплатить их семье компенсацию. Этот счет, — тут он широким итальянским жестом взмахнул руками, чтобы подчеркнуть значение своих слов, — стал более важным объектом переписки, чем все остальные бумаги на моем столе! Представитель за представителем, общие денежные сборы за общими денежными сборами. Письма, письма, письма! Я устал от них! У советников есть дела поважнее, чем возня с неоплаченными счетами.

Я почувствовал себя не в своей тарелке. За время моего отсутствия счет вполне мог стать астрономическим.

Разза уже полностью вошел в роль разгневанного итальянца.

— Ты знаешь правила. Ликвидируй сам, или тебя ликвидируют. Так когда же ты заплатишь по этому (…) счету и он уберется с моего (…) стола?

— А что в нем такого? — осведомился я.

Ошеломленный, он несколько раз повторил мой вопрос.

— А то, — начал он, — что «Киннул Лизинг» не заплатит по нему, потому что нет поручителя. Федеральное правительство не заплатит по нему, потому что ты его не подписывал. «Спрут» не заплатит, потому что третий помощник вице-президента не завизировал официальную заявку. Письма, письма, письма! Потоки писем! А ты? Где тебя носит? Тебя невозможно найти. Скрылся, сбежал из отеля…

— Подождите минутку, — сумел вставить я. — Я вообще не был ни в каком отеле.

— Да ладно, где бы ты ни был, Инксвитч, все (…) компьютеры в организации забиты информацией о тебе, и это будет стоить целое состояние.

— Какая сумма стоит в этом счете? — поинтересовался я.

— Две тысячи долларов, — ответил Разза Лузеини. — Но дело не в деньгах. Дело в организационной неразберихе. Нам нужно, чтобы ты заплатил и компьютеры успокоились. Сейчас они настолько взбесились, что стали ошибаться. Только вчера мы пытались рассчитать издержки по найму убийцы для ЦРУ, а получили распечатку о стоимости мыса Канаверал. Оплати этот чертов, (…) счет!

Я неплохо соображаю, когда речь идет о таких вещах, как деньги, и поэтому сказал:

— Ладно, советник, я знаю, что делать. Я заплачу по счету, а вы дадите мне убийцу.

Он задумался. Сицилийцы довольно быстро улавливают, у кого преимущество в споре.

— Когда? — спросил он.

— Через два или три дня. Мне нужно кое-что уладить.

Лузеини прищурил змеиные глазки.

— Ладно, — ответил он. — Я подожду.

От восторга я чуть не летел по воздуху. Теперь я был должен не десяток тысяч «рыжих», а всего-то навсего две тысячи.

Две тысячи долларов, и графиня Крэк мертва!

Удача улыбнулась мне тем же вечером. Я буду жить, как выразились мисс Щипли и Кэнди, в собачьей будке вместе со своим блошиным бизнесом. Женщины слишком много внимания обращают на разную мелочь.

Они весь вечер готовились к «приему», как это стало теперь называться, и расставляли вещи. Краем уха я услышал, что мероприятие состоится следующим вечером.

Я старался не попадаться им на глаза и размышлял, где взять две тысячи долларов. За вчерашний день мне не заплатили, и я сомневался, что заплатят за сегодняшний или завтрашний. Они работали до изнеможения, и спать меня опять отослали в заднюю комнату. У меня не было ни малейших шансов заработать деньги и оплатить счет.