Мур-мур, МЯУ! - Александр Павлович Сапегин

Кивнув, и как-то слишком подозрительно посмотрев на Ефима, парень вернулся за монитор. Девица в кресле по-прежнему никак не показывала своего присутствия. Отойдя к окну и глядя на улицу, Ефим постепенно брал эмоции под контроль, размышляя над тем, что чужие люди и женщины оказались ему намного ближе, чем собственные мать и сестра. Соседка тётя Лида, с детства приглядывающая за мелким непоседливым разбойником, сердобольная баба Тоня из соседнего подъезда, у которой он больше года снимал комнату за символическую плату и помощь по хозяйству, женщины со станции, подкидывавшие его бригаде работу, причём мужики открыто говорили о том, что не будь в их рядах Ефима, фиг бы им что досталось. Декан в техникуме… да много кто, кто не дал ему стать записным женоненавистником, сохранив веру в слабую половину человечества.

— Ой, божечки! Что это, Серёжа?! — испуганной пичугой вскочила с кресла лохматая девица, тыкая пальцем в сторону экрана на стене.

— О, чёрт! — загромыхал чем-то Сергей. — Чёрт-чёрт-чёрт! Отойди от окна!

Рванув к двери на третьей космической скорости, парень защёлкал замками, запирая лабораторию изнутри.

— Что случилось? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Ефим.

— Глаза разуй! — рыкнули на него, тыкая в экран, разделённый на две половины, на которых просматривался коридор с обеих сторон от двери лаборатории.

А посмотреть было что. Несколько людей с оружием наперевес, запакованных в балаклавы, каски и бронежилеты, ногами открывали двери в кабинеты и врывались в помещения, выволакивая из них сотрудников. Тут в объятьях бесцеремонных «космонавтов» истерически задёргалась одна из девиц, вывернувшись из держащих его рук, ей на помощь бросился очкастый парень. Неожиданно оказавшись вёртким, очкарик сбил силовика с ног и внезапно прогнулся вперёд от впившейся в спину автоматной очереди. У неизвестного спецназовца не выдержали нервы. Несколько пуль отшвырнули на коридорный диванчик и девицу, которую кинулся защищать подстреленный очкарик.

— Вашу мать, да что у вас творится? — взорвался Ефим.

— Нихрена хорошего! — истерично крикнул парень. — Ты думаешь, откуда у нашей богадельни деньги на исследования? Вояки спонсируют! Мы тут ни хрена не мирный трактор собираем. А это, походу, гэбисты пожаловали, видно несрастуха у них в верхах, вот и отжимают перспективный кусок. Б**, не к добру занесло тебя сюда, мужик, и Веру жалко… Зачистят вас…

— Какого… — опешил Ефим, судорожно соображая, как вывернуться из создавшегося положения.

— Не знал, что лаборатория секретная? Теперь знаешь, а эти «космонавты» разбираться не будут, что вы тут случайно оказались. Пуль на всех хватит, а потом скажут в криминальной хронике об очередном ДТП.

Видимо на эмоциях, парень тарахтел не переставая, заливая Ефима и лохматую девушку с именем Вера словесным поносом, не давая им времени на размышления. Градус разрастающейся паники поднял внезапно потухший свет и погасший экран видеонаблюдения. В наступившей темноте зелёные светодиоды шкафа бесперебойного питания и подсветка футуристических кресел смотрелись смертельными точками лазерных целеуказателей.

— Мамочки, мамочки, я не хочу умирать! — запричитала Вера. — Серёжа, сделай же что-нибудь!

— Да что я могу сделать?! — плюясь, парень с трудом отцепил от себя руки паникующей девушки.

— Почему так тихо? — подрагивая от напряжения, прислушался к окружающему Ефим.

— Идиот, ты дверь видел? Лаборатория звукоизолирована, за стеной бомбу можно взрывать, хрен тут услышишь.

— А твои… твой матричный перенос? Я не хочу умирать, Серёжа!

— Что за перенос? — спросил Ефим и ему указали взглядом на кресла.

— Я тут на досуге теорию проверяю, что наше сознание и память есть продукт работы нейронов и имеет структуру, которую можно описать математически и выразить в цифре. Соответственно записать на носитель или перенести на другой. Это в двух словах, но на деле всё сложней на порядки. Главное подобрать ключик к расшифровке человеческих электро и биополей.

— Хрень! — коротко и ёмко выразился Ефим.

— Работающая хрень, на мою лабораторию две серверных института завязаны, — гордо поправил его парень, разглядывая что-то за окном. — Могу вас обрадовать, периметр перекрыт и связь заглушили, на мобилу можно не надеяться. Видишь, в парке никого, так что даже если мы попробуем выломать решётку и дёрнуть отсюда по зелёной зоне, нас быстро возьмут за цугундер и перестреляют как уток.

— Серёжа! — принялась размазывать тушь девица. — Хоть в котят…

В дверь затарабанили, присутствующие подпрыгнули на месте. Из-за стены донёсся слабый звук, похожий на шум работающей болгарки.

— Мужик, ты как? Меня-то не тронут…

— Вот же… — Ефим со всей силы долбанул по столешнице офисного стола. Окультуренная плита из пластика и опилок сказала «крак» и сложилась пополам. — Что делать надо?

— Тебя как звать?

— Ефим.

— Вера, Ефим, быстро ложимся в кресла, я мигом!

Сергей пулей скакнул к клетке с котятами.

— Так, кота Ефиму, мелкую Вере, главное не перепутать, — приговаривал он, что-то чиркая маркером на узких ошейниках животных.

Сделав необходимые надписи, Сергей подхватил негодующе мявкнувших котят на руки и разместил их в специальных боксах за подголовниками кресел. Закончив с котятами, он метнулся к компьютеру, запитанному от шкафа бесперебойного питания, принявшись с пулемётной скоростью стучать по клавишам.

— Я сейчас, — лихорадочно блестя глазами, он подскочил к креслам, зафиксировав руки и ноги невольных подопытных ремнями с липучками. — Это чтобы вы не дёргались, процедура не из приятных. Начинаем!

Над головой загудело. Звук нарастал подобно набирающей обороты турбины авиационного двигателя, внезапно он резко оборвался, чтобы смениться тысячами тончайших свёрл, вонзившихся в черепную коробку. Ефим, крепко зажмурив глаза, на какое-то время выпал из действительности, очнувшись в узкой коробке вместо кресла.

— «Какого хрена? — хотел сказать он, но вместо слов из горла вылетел сдавленный писк, а в уши и в нос ворвались тысячи запахов и звуков. Со зрением тоже творилась непонятная лабуда. Перед глазами всё плыло и размывалось.

Тут верхняя крышка коробки отъехала в сторону и над Ефимом склонились громадные силуэты, от которых разило неприятными запахами пота, железа и чего-то ещё. Обдав заточённого в коробку мужчину тухлым запахом давно не чищенных зубов, великан протянул к нему руки. От смертельного перепуга Ефим со всей силы ударил по протянутым к нему конечностям и выпрыгнул из коробки. Зрение вновь сыграло в неприятную игру, обретя чёткость и необычный объём, только количество видимых цветов изменилось, да оттенков серого добавилось, как в одном фильме.

— БУА!

Неприятный крик громовым ударом резанул по ушам, сердце Ефима закатилось в пятки и он, на одних инстинктах сиганул к вентиляционной решётке, которая, как он помнил, держалась на соплях. Он не понимал, почему его понесло в ту сторону и с чего он решил, что пролезет в мелкую дыру, но тело действовало почти самостоятельно.

— Держите его! Осторожно! Не