Хроника пикирующего времени - Александр Проханов

Власть слаба, идет на уступки, откупается от возмущенного народа крохами пенсий и проездными билетами. Ищет поддержки у Америки, куда устремляет Путин свой умоляющий взгляд. Россия и русский народ выживут, если неустанно будут наращивать атаки на власть. Самолет, если не летит, то падает. Или натыкается на тупую гору, имя которой — «партия власти». В самолете «Россия» должен сидеть не робкий, вечно виляющий Президент, чей удел — поражения, а «Народный фронт» — экипаж отважных патриотов страны.

Путин, не отдавай ракеты Америке!

Январь 2005 г., № 4(584).

Близится историческая встреча в Словакии Буша и Путина, которую готовы вписать в «календарь предательств» огненной сатанинской цифрой. В этот день от Путина будут требовать, чтобы он передал российский ракетно-ядерный потенциал под контроль американских «морпехов». Разумеется, в интересах мирового сообщества, чтобы заслонить от «Аль-Каиды» русские АЭС, арсеналы плутония и урана, базы авиации и флота. Вы помните потустороннее лицо Горбачева в Рейкьявике после переговоров с Рейганом, когда «пятнистый генсек» дал согласие на одностороннее разоружение, демонтаж социализма в Европе, слом СССР? Это было лицо отцеубийцы, совершившего неотмолимый грех. Станем же внимательно следить за лицом Путина во время встречи с Бушем.

Ласточки предательства мелькают в воздухе. Кондолиза Райс, черная, как «квадрат Малевича», заикнулась о «двойном контроле» над русскими ракетами. Западная пресса, называющая Путина «фашистом», впрямую требует защитить русскую «ядерную триаду» как от чеченских террористов, так и от неадекватных русских «державников». В российской прессе появились высказывания высоколобых профессоров из Института США и Канады о желательности «двойного контроля» — того самого «института предателей», откуда в сюртуке академика Арбатова выползла «перестройка», где созревала личинка Кокошина с его «оборонной достаточностью», уничтожившей военную мощь СССР. Министр Сергей Иванов побывал в Америке, где он выглядел, как военнопленный. С ненормальным блеском в глазах оповестил о двойном американо-русском участии в стратегических учениях, — американский полковник запускает российскую ракету и становится Героем России?

Кажется невероятным. Невероятней, чем вывод Горбачевым советских дивизий из Германии и уничтожение им ракетного комплекса «Ока»? Невероятней, чем расчленение Ельциным СССР и передача нефтяных ресурсов России под эгиду проамериканских олигархов? Невероятней, чем согласие Путина на развертывание американских баз в Грузии и Средней Азии? Невероятней, чем передача Китаю русских островов на Амуре и отказ в пользу Казахстана от гигантских приграничных территорий? А подрывы русских ракетных шахт? А снятие с дежурства ракет «Сатана» и отвинчивание боеголовок? А упразднение после аварии «Курска» смертоносной для американцев торпеды «Кит»? А подготовка «дарственной» на передачу Курил Японии?

Предательство — это наркотик, без которого не обходится нынешняя российская власть. Половина элиты — в правительстве, армии, Федеральном собрании, в бизнесе — засаживает «косячки» предательства.

Путин слаб, обложен «красными флажками» внутреннего заговора, слышит со всех сторон: «Ату! Ату!». И когда в Словакии ему покажут фотографию триумфальной колесницы, на которой стоит император Буш в лавровом венке и золотых доспехах, а за колесницей, в цепях, бегут Милошевич и Саддам Хусейн, Путин отдаст американцам не только русские ракеты, но и самое дорогое для него существо — домашнюю брудастую суку.

Передача под контроль американцев ракетно-ядерного потенциала России означает необратимое закабаление страны, превращение русской армии в «иностранный легион» американских вооруженных сил, использование русских для войны с мусульманским миром, а в дальнейшем и с Китаем, которому Буш в своей инаугурационной речи — «борьба Америки за мировую свободу» — объявил стратегическую войну.

«Ракетно-ядерный щит СССР» — детище Иосифа Сталина, закрепившее победу над фашизмом в 45-м году. Уничтожение «щита» — окончательное попрание великой Победы, которое готовятся осуществить враги России в нынешнем юбилейном году.

Молодым человеком с геологами я ходил с радиометром по красным урановым песчаникам, наблюдая, как стрелка на циферблате ползет вверх. Позже, в годы писательства, мне посчастливилось воспеть «ядерную триаду» страны, как воплощение русского гения, мужества и величия. Под Челябинском на секретном заводе я видел, как работают тысячи сверхточных центрифуг, обогащая уран, — изделия, недоступные другим цивилизациям и культурам. Под Красноярском, в гранитных катакомбах, я видел, как механические роботы лепят из серебристого порошка плутониевые боеголовки, словно это были снежки. В Семипалатинске я наблюдал экспериментальный ядерный взрыв, когда содрогнулась земная кора, черная гора приподнялась на дыбы и присела, словно ей подрубили поджилки. На Байконуре я видел, как запускали боевые «Протоны», и ракета, пролетая сквозь перистое облако, превращалась в прозрачную радугу, вынося на орбиту спутник-разведчик. Я мчался по снежным ночным дорогам на гигантском тягаче, перевозившем мобильные ракеты, неуязвимые для врага. На подводной лодке опускался на дно Тирренского моря вблизи Италии, где шныряли американские ПЛАРБы. Я трогал руками горячий корпус прилетевшего из Космоса «Бурана», напоминавшего белого зверя с опаленной шерстью. Опускался в ракетные шахты «Плесецка», оставаясь с офицерами на боевом дежурстве.

Ракетно-ядерный потенциал страны — это воплощенная история Родины, от Куликовской битвы до взятия Берлина.

Великая культура народа от «Слова о полку Игореве» до «Войны и мира» и «Тихого Дона». Великая сущность России, неотторжимая от Волги, Урала, народных песен, молитв Серафима Саровского. От великих побед и жертв, путем которых идет народ.

Морская пехота России, не дай американским «морпехам» растоптать великую Родину!

Рождественская притча

Январь, 2005 г., № 1(581).

Мы, газета «Завтра», встречали Новый год и сочельник не в банкетных залах, не в роскошных ресторанах, не в пышных, с золотым убранством храмах. Встречали в зимнем окопе, как пехотинцы сорок первого года, когда кругом — ночные поля, беспросветная мгла, замерзший бруствер, за которым смутно чернеет туша подбитого танка, едва различима сожженная деревня, мрачно темнеет зазубренный лес. Нас мало осталось, на исходе патроны, несколько ППШ, противотанковых ружей, офицерский ТТ. Комбат ранен, с перевязанной головой. Политрук, водивший нас накануне в атаку, сорвал голос и сипит простуженным горлом. Старшина разлил по сто грамм. Мы выпили обжигающий горький спирт, глядя, как над лесом взлетела и сыплет красные искры ракета. Вслушивались, как на другом конце поля звучит пьяная песня врага.

И такая тревога и боль — за любимую Родину, за родимых и близких, за неведомое будущее, которое наутро обернется для нас дымными брусками наступающих танков, цепью солдат в железных касках, со «шмайссерами».

Но вдруг из туманного неба драгоценно и чудно возникла звезда. Серебряная, лучистая покатилась над темными елками, над тусклыми снегами, озаряя их нежным светом. Встала над нашим окопом, окруженная волшебным сиянием.

И все мы, продрогшие, раненные, замотанные в шинели и ватники, смотрели на звезду. А когда она тихо двинулась, мы встали и пошли за ней по хрустящему снегу, как волхвы, прихватив с собой скромные дары, — краюху хлеба, конфету в фантике, щепотку чая.

Звезда привела нас в деревню, где не было уцелевших домов и торчали обгорелые трубы. Ни огонька, ни петушиного крика. Лучистое светило остановилось над низким сараем, где в щелку что-то слабо мерцало. Вошли в сарай. На соломе, окруженная золотистым сиянием, прекрасная Дева прижимала к груди Младенца. Над ними Ангел с золотыми крылами держал свечу. И такое вокруг разливалось сияние, такое благоухание, словно в снегах, среди черной гари расцвели душистые липы, полные меда.

Мы сняли наши ушанки и каски, отложили избитое и исстрелянное оружие и преклонили колени. Молчали, созерцая несказанное диво, и молча молились — за любимую Родину, за народ, за красу и добро и за нашу Победу. Пречистая Дева и ее священный Младенец источали на нас свет и любовь, наполняли верой и силой. Ангел, который накануне, как буря, летал над сражением, наводя на врагов наши прицелы, поднимая наш измученный взвод в рукопашную, — теперь кротко и вдохновенно держал свечу, отекавшую золотой капелью.

Помолившись, мы встали. Поклонились Матери и ее несказанному Чаду. Оставили на соломе наши дары. Нахлобучили шапки и каски. Забрали с земли мерзлое оружие и вернулись в окоп. И когда возвращались, земля голубела снегами, драгоценно мерцали поля. Ангел летел над миром, держа в руках священную чашу, проливая из нее на черные леса, на глухие деревни и на наши головы прозрачные капли благодати.