Невидимое дерево - Александр Костинский

— Что это? — спросил Кузьма Кузьмич, пытаясь открыть дверь. Но замок, как всегда, когда торопишься, заедал.

— А то, что борьба продолжается. Подписывайте! — голосом, не терпящим возражений, потребовал Агрегатов.

— А позже нельзя? А?! Я сейчас в самом деле очень тороплюсь, понимаете, меня волшебный, говорящий снеговик на улице ждёт. Ему зачем-то понадобился мастер по ремонту холодильников.

— Опять врёте. Мастера по ремонту холодильников — люди серьёзные, это я знаю точно, и никогда ни с какими снеговиками дел не имели и иметь не могут. Ничего, скоро перестанете врать, — криво усмехнулся Агрегатов. — Сейчас другие времена настали. Сейчас с ложью бороться начали. Сейчас у кого ни спроси — все за правду. Так что скоро я с вами расправлюсь. Подписывайте, — снова потребовал Агрегатов.

— А что, собственно, это такое?

Кузьма Кузьмич взял из рук Агрегатова бумагу и прочитал:

Главному начальнику города

Туткактамска и его окрестностей

ЗАЯВЛЕНИЕ

Жильцы дома № 7/2 улицы Подберёзовской требуют, чтобы гражданина Принцесскина выселили вон из нашего дома. Потому что:

во-первых — он читает сказки и любит приключения;

во-вторых — постоянно врёт и повсюду, даже в лифте, распространяет вредные теории о пользе несерьёзной литературы, что очень мешает честным жильцам дома № 7/2 пользоваться лифтом;

в-третьих — это очень опасный для нашего дома и вообще для всего города шарлатан и обманщик. От него у людей одни только неприятности.

ВОН ЕГО ИЗ НАШЕГО ГОРОДА! ОЧИСТИМ НАШУ ЖИЗНЬ ОТ ЛЖЕЦОВ И ФАНТАЗЁРОВ! ИЗ-ЗА ТАКИХ ТИПОВ У НАС В МАГАЗИНАХ МАЛО РЫБЫ.

Дальше шли номера квартир и фамилии жильцов. Но почему-то ни под одной из фамилий подписи не было. Только в самом конце красовалась подпись: «Агрегатов».

— Почему же другие не подписали?

— Не ваше дело! — грохнул Агрегатов. — Они за это ещё ответят. Поддались на вашу пропаганду. Придёт время — и их тоже выселят. Нам сомневающиеся не нужны. Нам нужны крепкие и убеждённые, как я. Подписывайте!

— Всё равно не подпишу, — спокойно ответил Кузьма Кузьмич, безуспешно пытаясь попасть в свою квартиру. — К тому же в вашем заявлении есть кое-какие неточности.

— Какие ещё неточности? — насторожился Агрегатов.

— Не понимаю, какое я имею отношение к тому, что в магазинах мало рыбы.

— Не понимаете?

— Не понимаю.

— Так это же проще пареной репы. Вы своими сказками и фантазиями рыбакам так голову заморочили, что они с каждой рыбой разговаривать начинают. Хотят выяснить — говорящая она или нет. Ну вот, пока они говорят, спрашивают о том о сём — рыба и засыпает, портится. Понятно?

— Понятно, — кивнул Кузьма Кузьмич и, к огромной своей радости, наконец открыл злополучный замок.

Дверь распахнулась, и Кузьма Кузьмич стремглав кинулся в ванную. Там он схватил ведро-шапку для снеговика — и так же бегом бросился обратно. Но выйти из квартиры ему не удалось. В дверях, расставив руки, стоял Агрегатов.

— Пока не поставите подпись, я никуда не уйду и вас не выпущу.

И тут Кузьму Кузьмича осенило. Он хлопнул себя по лбу и даже рассмеялся. «Встреча со снеговиком — это же как раз то, что нужно! Это и есть приключение для Агрегатова!»

— Послушайте, соседушка, я подпишу это ваше заявление, но… при одном условии. Вы и я спустимся сейчас вниз, на улицу, и поможем моему волшебному, говорящему снеговику.

— Врёте вы всё! Хватит сказки рассказывать.

— Но, если я лгу, то вы сразу же убедитесь в моей лжи.

— Согласен, — кивнул Агрегатов, — сейчас я вам докажу, что ваш, так сказать, волшебный, чудесный снеговик — плод вашей преступной фантазии.

Леопольд Агрегатов спрятал в карман заявление и выпустил Кузьму Кузьмича из квартиры.

Глава шестая. Страхи и сомнения Леопольда Агрегатова

Кузьма Кузьмич и Леопольд Агрегатов вышли из дома на улицу.

Рядом они выглядели забавно и даже смешно. В руках у невысокого кругленького Кузьмы Кузьмича звенело эмалированное ведро, а красные пуговицы Агрегатова светились в темноте, как светофоры.

Спешащие домой горожане, заметив удивительную пару, издалека уступали им дорогу, а потом оглядывались вслед и улыбались.

— Насколько я догадался, — обратился Кузьма Кузьмич к Агрегатову, — вы по профессии связаны с техникой.

— Связан, ну и что, — вышагивая рядом с профессором, сердито ответил Агрегатов.

— Просто хотел сказать, что среди моих друзей много инженеров, которые и технику любят, и фантастику с интересом читают. А два конструктора даже в самодеятельности частушки поют и сказки пишут.

— Потому и пишут, и поют, что никакие они не конструкторы, а бездельники. Настоящие конструкторы всё время конструируют, делом заняты, у них на разные глупости времени нет. А вы и ваши друзья не только сами не работаете, но и других людей от полезного труда небылицами отвлекаете. Надо же, — хмыкнул Агрегатов, — такое придумать: говорящий снеговик! Ну где, когда вы видели говорящих снеговиков? Такое только в ваших нелепых небылицах бывает. В жизни — никогда. Так что придётся вам моё заявление подписать и из города убраться. А там, глядишь, и до ваших друзей доберёмся, чтобы они профессию конструкторов не позорили и хороших людей с толку не сбивали своими увлечениями. От этого, я вам хочу абсолютно ответственно заявить, у всего народа жизнь сразу лучше станет. Лифты перестанут ломаться, и рыба в магазинах появится свежая, а ещё лучше — свежемороженая, а там, глядишь, и колбаса копчёная.

Кузьма Кузьмич шёл молча и улыбался, на что Агрегатов сразу же обратил внимание:

— Вы не улыбайтесь — это не смешно! Я уверен, что все неприятности и неустройства из-за таких вот фантазёров, болтунов и шарлатанов, как вы и ваши друзья.

Кузьма Кузьмич решил не спорить: он торопился к снеговику. Он очень спешил, и Леопольд Агрегатов за ним едва поспевал.

Через несколько минут профессор Принцесскин и его сердитый сосед свернули влево, и ветер теперь дул им прямо в лицо.

«У-у-у» — свистела метель, вылетая из переулков и дворов. На улице никого не было, ни единого человека, ветер раскачивал ветки деревьев, и чёрные тени кружились, словно стаи хищных птиц. Агрегатову стало вдруг страшно.

«А что, если этот Принцесскин на меня нападёт и захочет отобрать заявление? Может быть, у него вон в той подворотне спрятана целая шайка таких, как он, бездельников и болтунов-сказочников. Ой, что тогда будет? — испугался Леопольд. — Кажется, я сам влип в историю с приключениями. Не нужно было с этим типом связываться. И что это на меня нашло? Любит этот Принцесскин сказки — ну и пусть. Ему же от этого хуже будет. Может, порвать заявление, — подумал Агрегатов, — уйти домой, открыть «Энциклопедию гаек и подшипников» и читать. А потом сделать себе чашку гоголя-моголя, пить его маленькими глоточками и слушать, как гудят забитые разной вкусной едой холодильники, а если бы рядом ещё и Борька… Эх, Борька, Борька — брат ты мой непутёвый, где ты? Что делаешь? Бедняга ты, бедняга!..»

Но, вспомнив о брате, Агрегатов опять наполнился смелостью, как чайник кипятком. Он решил довести начатое им дело до конца, разоблачить своего соседа и этим доказать, что все эти сказочники — лжецы и шарлатаны. Он выселит из дома Принцесскина, а потом примется за остальных, даже если этих шарлатанов целая шайка.

«Во имя светлой памяти пропавшего во льдах Арктики Борьки я пойду на любые жертвы и готов сразиться с целыми полчищами этих пройдох», — высокопарно подумал Агрегатов, поднял повыше воротник и зашагал вслед за Кузьмой Кузьмичом.

Глава седьмая. Тигропольд

Агрегатов и Кузьма Кузьмич подходили к магазину. Кузьма Кузьмич ещё издали увидел снеговика. Снеговик стоял на прежнем месте и разглядывал витрины. Леопольд тоже заметил снеговика и сердито хмыкнул:

— Неужели вы думаете, я поверю, что это чучело когда-нибудь заговорит? Взрослый человек, а всё в игрушки играете. Снеговичков лепите, людей за нос водите. Ну да ничего, скоро…

Но что произойдёт «скоро» Агрегатов не договорил. То, что он увидел, заставило его умолкнуть. Слова застряли у Леопольда в горле, и он стал хватать воздух, как рыба, которую вытащили из воды на сушу. Агрегатов увидел, что снеговик, которого он минуту назад назвал чучелом, отошёл от витрины и, медленно покачиваясь, направился в их сторону.

«Живой снеговик! — ахнул Агрегатов. — Но этого не может быть! Что?! Что это такое?! Неужели всё это происходит со мной — Леопольдом Агрегатовым? Быть может, я болен?» — зашумели у него в голове десятки вопросов, на которые он не знал, как ответить. Но Агрегатова переубедить, заставить отказаться от прежних взглядов и привычек было не просто. Не такой он был человек. Поэтому уже через секунду он решил, что нашёл всему подходящее объяснение, и заявил Кузьме Кузьмичу: