Голос во тьме (СИ) - Танго Аргентина

— Ну вы ведь не моя нянька и не обязаны следить за мной круглые сутки, не говоря уже о том, что это просто неприлично.

Энджел не ответил на шутку. Он положил на кровать чемоданчик и постановил:

— Займемся вашими повреждениями. Где еще?

— Н-но ими уже позанимались! — с робким протестом выдавила Маргарет, натягивая повыше одеяло. Почему он вечно норовит застать ее в одной сорочке?! Как ему вообще это удается?!

— Это кто же? — сухо осведомился Энджел. — Ваш консультант?

— Он не… не все, только руку… Плечо мама не разрешила, сказала, что наш семейный доктор…

— Ваш семейный коновал? — Энджел фыркнул. — Еще чего! Какое плечо?

— Правое… что вы делаете?! Прекра…

— Шшш, — он прижал два пальца к ее губам, другой рукой уверенно стаскивая с нее одеяло и распуская воротник сорочки. — Не шумите. Ваша скромность в полной безопасности.

«Да?!» — Маргарет густо покраснела, тем более, что Энджел уже ощупывал ее плечо. Ощущения были одновременно болезненными и совершенно… нескромными. Он открыл чемоданчик (пришел бы пораньше — и они с консультантом могли бы консилиум устроить, втроем, включая пса) и достал увесистую банку с прозрачным желеобразным веществом, в котором виднелись мелко покрошенные зеленые листочки и серебристые вкрапления.

— Что это?

— Наши предки называли это эльфийской мазью от всех болезней, хотя это, конечно, приеувеличение, — Энджел открутил крышку, и по спальне пополз сильный травянисто–металлический запах.

— Почему?

— Зелья от всех болезней не существует, как и камня, превращающего любой металл в золото. А с различными целебными составами вы познакомитесь позже, когда мы перейдем к изучению магических свойств органики и неорганики.

— А это органика или неорганика? — подозрительно спросила Маргарет: ей они обе не нравились.

— Смесь того и другого.

Мисс Шеридан вздрогнула от прикосновения холодной мази и его сухих теплых пальцев. Энджел принялся по кругу втирать мазь в огромный синяк на все плечо. Кожа немного позудела, но боль почти сразу же прошла. Хотя это все равно было совершенно неприлично! Маргарет притянула к себе банку и понюхала.

— Неужели вы его сами сделали?

— Вас что–то в этом смущает?

Он спросил таким тоном, что девушка вся зарделась и предпочла оставить банку с ее содержимым в покое. Энджел вытер руку платком, закрыл банку, убрал ее в чемоданчик… и невозмутимо растянулся на постели рядом с Маргарет, откинувшись на подушки и забросив длинные ноги на спинку кровати.

— Эй!

— А сейчас, юная леди…

— Вы что?! Это же нельзя! Неприлично!

— А сейчас, юная леди, подумайте и скажите: почему «замри и смотри» на них не подействовало?

Маргарет сама замерла от неожиданности вопроса и нахмурилась, покусывая губу. В самом деле, оно ведь действовало, но почему–то не так, как надо! Будто ему что–то мешало… или она посто неумеха. Редферн выжидательно смотрел на нее, утопая в подушке, и девушка наконец неохотно призналась:

— Потому что я недостаточно сосредоточилась.

— Недостаточно сосредоточились на желании выжить?

— Но на меня еще ни разу не нападали во время чтения заклинаний, да еще и с ножом! Это как–то сбивает с мысли.

— Расскажите все по порядку. И не опирайтесь на это плечо, пока мазь не впитается.

Мисс Шеридан завернулась в одеяло, как гусеница, улеглась на бок, оставив открытым плечо, и начала с того момента, когда несчастная мисс Тэй познакомилась с «замри и смотри».

— Любопытно, — сказал Энджел, когда девушка закончила. — Очень странное поведение для пьяных.

— Почему? То есть я не разбираюсь в поведении пьяниц…

— Зато я разбираюсь. И думаю, вы уже знаете, отчего ваше заклятие не сработало.

— Тогда вы знаете больше меня. Оно что, не действует на пьяных?

Энджел раздраженно цокнул языком. Маргарет засопела. Почему она вообще должна об этом думать после таких страданий?! «Замри и смотри» ведь срабатывало, просто всего лишь на пару секунд!

— Давайте, девушка, думайте! Вы же сами все видели, просто не анализируете!

Маргарет тяжело вздохнула. Слова «Давайте, думайте!» и «Анализируйте! Рассуждайте!» уже, должно быть, навеки высечены в ее мозгу. Она снова сосредоточилась на неприятных воспоминаниях и недовольно пробубнила:

— Я же не знаю, что обычно делают пьяные бандиты, когда хватают жертву.

— Вы клянчите подсказки, юная леди. Ну ладно, вот вам одна: с чего вы взяли, что они пьяны?

Маргарет вздрогнула и села в кровати. Но если они не были пьяны и не хотели ее ограбить… ведь никто из них и бровью не повел в сторону денег! И… и… зачем этот рыжий хотел ткнуть ее ножом в лицо?!

— Видите, — тихо сказал Энджел: он вдруг оказался совсем рядом, обеспокоенно глядя на девушку, — все куда хуже, чем просто неудачное ограбление.

— Они повторяли одно и то же, как заведенные, — прошептала Маргарет; ее пробрал озноб. — И этот рыжий… я думала, он просто угрожает, но он не угрожал, он хотел ткнуть меня ножом в лицо! Зачем ему тыкать ножом в лицо?!

— Чтобы отрезать.

Девушку бросило в такую дрожь, что зубы застучали. Энджел помедлил и прижал ее к себе, так осторожно, будто опасался повредить. Маргарет зажмурилась и вцепилась в него изо всех сил: только так она чувствовала, что хоть немного в безопасности. Он на миг напряженно застыл, а потом обнял ее гораздо крепче.

— Как заведенные, Маргарет, вы правы: кто–то подчинил этих троих своей воле, и потому ваше заклятие так плохо на них действовало. Вы еще слишком неопытны, чтобы перебить чужие чары.

— Н–н–но… может, они просто сумасшедшие уб–б–б… — она захлебнулась словами. Кто же станет отрезать лицо еще живому человеку?!

— Если б они были просто убийцами, то «замри и смотри» подействовало бы в полном объеме. Но кто–то отдал этим людям определенный приказ, и они его выполняли, даже не задумываясь о том, что делают и зачем.

— О Боже, — выдавила девушка. — О Господи.

Она прижалась к нему, дрожа всем телом. Как же ей теперь выйти на улицу, если даже дома ее могут настигнуть?! Любой человек, даже мама, подчинившись чьей–то воле…

— Я узнаю, кто это, — шепнул Энджел, касаясь щеки Маргарет, — и он об этом пожалеет.

Был уже двенадцатый час, когда комиссар наконец добрался до морга. Кеннеди оставил ему краткий отчет по осмотру тела; вскрытие назначили на завтра. Бирн успел описать и разложить все вещи покойницы, пока Натан носился между домом Шериданов, домом Лонгсдейла и больницей, куда Рейден отвез трех пострадавших отморозков.

«Отличный конец рабочего дня», — устало думал Бреннон, спускаясь по лестнице. Хотя консультант, конечно, извинился, это дела не улучшило: при допросе комиссар не добился от троицы ничего, кроме бессвязного лепета. Что и неудивительно, если учесть две оторванные руки, ребра всмятку и близкое знакомство с огромным псом. Лонгсдейл, в отличие от своей зверюги, выглядел сконфуженным.

«Но ведь следящие чары сработали, — торопливо сказал он, будто пытался загладить свою ошибку. — Хотя я немного опоздал, мисс Шеридан почти не пострадала».

Натан спохватился и запоздало его поблагодарил. Его долг перед консультантом рос, как на дрожжах, и комиссар еще раз напомнил себе, какое обещание дал Лонгсдейлу.

У двери в морг Бреннон остановился. Под дверью мелькал слабый, еле уловимый свет, точно кто–то бесшумно ходил по моргу, прикрывая свечу рукой. Но ни Кеннеди, ни его ассистентов там уже давно не было. Натан сунул отчет подмышку, вытащил из кобуры револьвер и осторожно подтолкнул дверь плечом. Она беззвучно приоткрылась, и комиссар заглянул внутрь.

…в тот же миг его обуяло сильнейшее искушение пустить пулю прямо в голову этому гаду! Тот стоял у стола с телом девушки и изучал его при свете парящего в воздухе круглого шара. Со стула рядом свисали небрежно брошенные пальто, сюртук и шарф, на угол спинки была набекрень надета шляпа. Как у себя дома, черт подери!