Некромант на страже человечества. Том 3 - Никита Клеванский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К моменту же прибытия к Куполу Дальнего Крутолуга случилось еще одно знаковое лично для меня событие. И случилось, к моей немалой радости, неоднократно.
Нет, я говорю не о нападении чудищ, поставлявших нам мясо, а мне тела для практики в некромантии, не о крайне информативных беседах с Уманом и даже не о внезапных визитах Некрономикона, из которых я тоже извлекал пользу.
В один прекрасный вечер, когда солнце уже зашло за горизонт, жара спала, а ненуждающиеся во сне и отдыхе зомби все так же тащили платформу по медленно остывающему песку, ко мне в шатер, предварительно постучавшись, заглянула Эсмеральда. Просунув свою прелестную голову с копной остриженных до плеч черных волос, она быстро убедилась, что я один и, заскочив внутрь, зафиксировала полог особой прищепкой.
После чего одним ловким движением скинула с себя призванные укрывать от солнца длинные одеяния караванщика и осталась в весьма фривольном наряде, прятавшем от моих глаз лишь самые пикантные места.
Такого я точно не ожидал.
Несмотря на все еще подвязанную руку, поврежденную в бою с нелюдями, выглядела лучница крайне аппетитно. Смуглая, гладкая даже на вид кожа, под которой проступали упругие мышцы тренированного воина, вызывающая поза, ни грамма лишнего жира, небольшие, но такие манящие полушария грудей, шаловливо выглядывавшие из-под узкой полоски алой ткани, и очаровательное личико чуть более старшей, чем я, девушки.
И это личико медленно заливала краска.
— Ну, чего уставился? — спросила Эсмеральда, нарушив молчание.
— А чего ты от меня ожидала? — кое-как выдавил из себя я, надеясь, что внезапно «ожившая» нижняя часть моего наряда не привлекает чересчур много внимания.
— Мог бы что ли хоть комплемент какой сказать.
— Ты — самое прекрасное, что мне доводилось видеть в своей жизни! — выпалил я первое, что пришло на ум, и даже не покривил душой.
— Сгодится. — она улыбнулась, после чего зябко поежилась и взглядом поинтересовалась может ли присесть рядом.
Я пододвинулся и помог ей опуститься на подушки. Затем чуть помедлил и с неохотой, но все-таки накрыл пледом. Как ни крути, но уже начало холодать, а на ней из одежды две ленточки. При этом девушка оказалась так близко, что я почувствовал жар ее тела и ощутил запах. Корица, апельсиновые корки и что-то еще, присущее ей одной. Аромат ударил мне в голову не хуже умановского вина и заставил сердце глухо ухать под самым горлом. В животе же будто разлилась лава.
— Я ожидала, что ты будешь более напорист. — Эсмеральда подняла руку, будто хотела меня коснуться, но на полпути передумала и опустила ее обратно. — Ты так дерзко общаешься с мэлэхом, а еще эта твоя магия… Такая жуткая, но такая загадочная…
Черт, да я дерзко общаюсь с мэлэхом, потому что мне уже не раз доводилось противостоять в словесных — да и не только — баталиях тем, кто был сильнее меня и выше по статусу. Из женского же внимания у меня в активе мама, Мари, Энн и презрительные взгляды одноклассниц. И это за две жизни! Думаю, попытку Матриарха меня сожрать можно не учитывать вовсе. Хотя лучше бы я сейчас снова сразился со здоровенной крысой, чем стал причиной пожара на платформе, начавшегося с моих штанов.
Судя по тому, что лучница заливисто расхохоталась, последнюю фразу я все-таки произнес в слух. Ах да, кажется я где-то слышал, что девушек нужно веселить. Но мои мысли целиком и полностью оккупировал образ двух красных ленточек. Вплоть до того, что я имени своего в тот момент не вспомнил бы, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— А ты забавный. — Эсмеральда все-таки нежно провела по моей щеке кончиками пальцев. От ее прикосновения меня словно ударило током. — В Караване все думают, что у тебя было уже много женщин. А ты вот оказывается какой.
— Какой? — хрипло спросил я и сглотнул, смочив слюной пересохшую глотку.
— Хотя может так даже и лучше. — она хитро улыбнулась, а в ее карих глазах вспыхнул озорной огонек. — Я боялась, что со своим единичным опытом стану неумехой на твоем фоне. Но похоже все будет наоборот.
Я открыл было рот, но она прикоснулась к моим губам указательным пальцем, не дав сказать очередную глупость, а потом всем телом подалась вперед, и мое желание говорить начисто отпало. За ненадобностью. Ведь в ход пошли совсем другие способы выражения мыслей и эмоций. Куда более яркие, чувственные и красочные.
Не буду лукавить — мой первый раз получился неловким, дерганным и каким-то смазанным. Хорошо еще, что Эсмеральда более или менее разбиралась в процессе и ненавязчиво руководила, ведя дело к взаимному удовольствию, иначе мне пришлось бы и вовсе навсегда запереть тот вечер в закоулках памяти и больше никогда о нем не вспоминать.
К счастью, молодое тело вкупе с эволюцией позволили мне довольно быстро оправиться, и уже второй раунд я отыграл куда достойнее. Но только во время третьего познал, что такое истинное наслаждение! Кто знает, тот поймет, а остальным я могу лишь искренне позавидовать, потому что у них это чувство еще впереди, а дважды за жизнь его испытать вряд ли получится.
— Ты необычайно силен для мага. — удовлетворенно выдохнула Эсмеральда, прижавшись ко мне всем телом.
Ее голова покоилась у меня на плече, а наши ноги сплелись в некое подобие Гордиева узла, справиться с которым не сумел бы даже Александр Македонский. Капельки пота блестели на наших обнаженных телах, но мы не вытирались и даже не думали прикрыться, и ночной холод Диких Земель стыдливо отступал, не смея тревожить нашу негу.
— А ты необычайно ловка для калеки. — я уже достаточно освоился, чтобы не робеть так же сильно, как в первые секунды. Хотя в глубине души до сих пор не верил, что все произошедшее — правда, а не очередной сладострастный сон, после которого придется стирать белье. Черт побери, пусть это будет не сон!
Кочевница изобразила праведный гнев и хотела ударить меня кулачком, но я перехватил ее руку и поцеловал, после чего обнял покрепче.
— Смущенным юношей ты мне нравился гораздо больше. — проговорила она с лукавой улыбкой на чуть влажных и таких манящих губах.
— Можешь поискать его. Вдруг он еще прячется где-то в шатре.
— Дурак.
— Чаровница.
— Я воин!
— Одно другому не помеха.
— Я уже жалею, что пришла.
