Мистер Понедельник - Гарт Никс

Он посмотрел на овал спортивной площадки, потом на густые заросли, примыкавшие к ней.

Это у них называется парком?.. По мнению Артура, больше похоже на джунгли. Там никто не увидит, там он, если понадобится, сможет передохнуть. А до леса он добежит точно. Никаких проблем.

Подумав так, Артур нащупал в кармане ингалятор и уверенности ради погладил пальцами прохладный металл и пластик. Как же ему не хотелось им пользоваться! Не хотелось вообще зависеть от лекарств и медицинских устройств… Вот он и угодил тогда в больницу именно из-за того, что отказывался сунуть в рот ингалятор, пока не сделалось слишком поздно. И с тех пор дал родителям твердое обещание, что больше не будет так поступать.

Учитель дунул в свисток, и ученики сорвались с места. Каждый отправился в путь по-своему. Самые крепкие и хулиганистые мальчишки помчались как выстреленные, пихаясь, вопя и отчаянно набирая скорость. Но, как они ни мчались, очень скоро их обогнали юные спортсменки, ведь в этом возрасте они повыше мальчишек, да и ноги у них подлиннее. Девчонки с легкостью уплыли вперед, морща носики и отворачиваясь от «жалких обезьян», с которыми они были вынуждены учиться в одном классе.

За лидерами худо-бедно поспевали другие ребята, мальчики и девочки строго отдельно. Самыми последними двигались пофигисты, лентяи и те, кто считал себя слишком продвинутым, чтобы сдавать дурацкие кроссы. Эти категории Артур не взялся бы строго разграничить.

Сам он все-таки побежал, поскольку не нашел в себе мужества пойти пешком. И он уже догадывался, что в «продвинутые» его вряд ли зачислят. А кроме того, следом за всеми уже рысил мистер Вейтман. И на бегу сурово порицал каждого, кто пытался перейти на шаг.

— Не думай, что отказ от участия в кроссе сойдет тебе с рук! — орал он на кого-то. — Давай, давай, шевелись, не то весь класс подведешь!

Артур покосился через плечо, желая посмотреть, насколько действенны попреки учителя. Один из отставших нехотя затрусил, но остальные продолжали двигаться прогулочным шагом. Вейтман возмущенно отвернулся от них и прибавил ходу. Вот он догнал Артура и «середнячков» и стал быстро приближаться к умчавшимся вперед любителям спорта… Артур успел уже сообразить, что ему попался учитель физкультуры из тех, что любят выпячивать свое превосходство

Мистер Понедельник над учениками-подростками. «Наверное, — подумал он невесело, — это оттого, что у взрослых бегунов ему никогда выиграть не удавалось…»

Минуты три или даже четыре после того, как Вейтман умчался вперед, Артур худо-бедно держался наравне с последней группой бегунов, изрядно опередив топавших шагом. Но — вот и началось то, чего он боялся! — с каждым шагом ему становилось все труднее наполнять легкие воздухом. Легкие просто отказывались раздуваться в груди, как если бы их уже наполняло что-то постороннее и для воздуха не оставалось места. Артуру не хватало кислорода, он бежал все медленнее и постепенно отставал, так что его почти догнали пешеходы. Дыхание становилось все более поверхностным, мир сузился кругом него, и вот уже он мог думать только о том, как бы сделать следующий вдох и поставить одну ногу хоть чуть впереди другой…

А потом — Артур просто не понял, в какой момент это произошло, — он обнаружил, что его ноги вовсе прекратили движение. Он больше не бежал. Он лежал на траве и смотрел в небо. Он смутно сообразил, что, должно быть, на мгновение отключился. И упал.

Эй, ты что? Передышку устроил или случилось что-нибудь? — спросил чей-то голос.

Артур попытался было ответить, что у пего все в порядке (хотя некоторая часть рассудка вовсю била тревогу и прямо-таки криком кричала о непорядке). Голос, однако, не повиновался ему — Изо рта вырывалось лишь частое, задыхающееся сипение.

«Ингалятор! Ингалятор! Ингалятор!!!» — взывала встревоженная часть разума. Артур решил прислушаться к ней и принялся шарить в кармане, отыскивая заветный металлический цилиндрик с пластиковым мундштуком. Он хотел поднести его ко рту… но рука оказалась пустой. Он выронил ингалятор.

Кто-то другой сунул мундштук ему между зубами, и горло и рот сразу наполнились прохладной капельной взвесью.

— Сколько пшиков-то? — спросил голос.

«Три», — подумал Артур. Три пшика позволили бы ему дышать… по крайней мере — остаться в живых. Хотя, скорее всего, дело снова кончится больницей, а потом еще не менее двух недель понадобится выздоравливать дома…

— Так сколько пшиков-то?

До него дошло, что он так и не ответил. Кое-как он показал три растопыренных пальца… И тотчас в горло ворвались еще два облачка спасительного лекарства. Оно уже начинало действовать. Поверхностные сипящие вздохи все же проталкивали в легкие сколько-то воздуха. В кровь и, соответственно, к мозгу снова начал худо-бедно поступать кислород.

Мир, съежившийся почти что в точку, понемногу стал обретать привычные очертания. Так распахивается занавес, открывая сцену и декорации. Теперь Артур видел не просто клочок голубого неба, окаймленный непроглядным мраком; он даже сумел различить двоих ребятишек, присевших подле него на колени. Эти двое были из тех, что шли пешком, упрямо не желая бежать. Мальчик и девочка. Их пренебрежение школьными порядками выражалось не только в отказе сдавать кросс, но и в одежде. Они не носили ни школьной формы, ни спортивных костюмов: на обоих были черные джинсы, темные очки, футболки с символикой каких-то неведомых Артуру музыкальных групп. То есть ребята то ли жутко крутые, то ли ровно наоборот. Артур еще ничего не знал ни об этой школе, ни подавно о городе и не взялся бы с уверенностью судить.

У девочки были короткие волосы, окрашенные в такой светлый тон, что казались почти белыми. Мальчишка, наоборот, носил длинные патлы, причем тоже крашеные, черные. Несмотря на такую разницу в цвете волос, эти двое были очень похожи. Артур еще плохо соображал, но через несколько секунд все же догадался, что они, скорее всего, двойняшки. В крайнем случае — брат и сестра. Может, кого-то из них оставили на второй год, вот и оказались они, разновозрастные, в одном классе…

— Ну-ка, Эд, позвони «999», — распорядилась девочка.

Это она дала Артуру ингалятор.

— Не получится, — отозвался патлатый Эд. — Осьминог у меня мобильник отнял.

— Ладно, тогда дуй в спортзал, — сказала девочка. — А я Вейтмана ловить побегу.

— Это-то зачем? — спросил Эд. — Может, тебе тут лучше остаться?

— Нет, нужно подмогу звать, — мотнула головой девочка. — У Вейтмана точно есть телефон, и он, я думаю, уже обратно бежит… А ты, парень, просто лежи смирно и дыши давай!

Эти последние слова были адресованы Артуру. Он слабо кивнул и даже сумел слегка помахать рукой — дескать, бегите. Он уже соображал достаточно хорошо для того, чтобы жутко смутиться. Ну это же надо: первый день в новой школе, а он и до большой перемены даже не дотянул!.. Ежу понятно, чем это все кончится. Наверняка снова больницей. А по возвращении в школу, этак через месяц, его сразу запишут в распоследние неудачники. Он и по учебе отстанет, и друзей новых уж точно не заведет…