Чужой. Сердитый. Горячий (СИ) - Тиган Линетт

— Но ты же будешь наказать меня за такую вольность! — несдержанно выкрикнула я, не понимая, как должна себя вести. Его прихоти колеблются из одной крайности в другую и мне сложно найти равновесие.

— Если ты не будешь переходить границы, я буду конкретен только в нашей спальне. Обещаю, — он очень медленно и осторожно подошел ко мне, словно остерегаясь, как бы я ни спрыгнула вниз…

Неужели Гордеев думает, что я лишу себя жизни из-за него? Никогда и ни за что. Сначала он ответит за всё, что сделал со мной, и что сделает в дальнейшем!

— Но дневник, я не хочу…

— Ты будешь его вести и точка, — перехватывая мою ладонь, он крепко сжимает её в своей руке. — Мне это нужно для того, чтобы понять, как действовать. Каждый раз ты отталкиваешь меня, а я хочу, чтобы наслаждалась нашей близостью. Это не так сложно, как тебе кажется, — он заправляет волосы мне за ушко, мягко и очаровательно улыбаясь.

— Значит, теперь ты даешь мне право говорить? — ещё раз уточнила я с сомнением осмотрев мужчину, который ещё недавно за любую остроту слов мог нагнуть над какой-то поверхностью, и его жестокость зависела исключительно от моей провинности.

— Можешь начинать, — он стирает мои слезы с влажных щек, а я всхлипываю, когда нахожу то единственное, что хочу сказать именно ему в этот момент.

— Я ненавижу тебя, Максим, — прошептала я, поднимая взгляд на его лицо. Он не хотел бы такого слышать, но принял правду и утвердительно кивнул, немного сдвинув брови к переносице.

— Пока что моей любви хватит нам на двоих, малышка. Ты меня обязательно полюбишь, не сейчас, со временем… — мужчина попытался меня обнять, но я выкрутилась из его рук.

— Пока в твоих руках эта штука, даже не думай приближаться ко мне! — небрежно фыркнула, но при этом всё ещё достаточно внимательно оцениваю Максима и его реакцию, которая меня поразила.

По его коже прошлась волна мурашек и щеки налились легким румянцем, а глаза заблестели холодным пламенем. Его плечи дрогнули, а на губах раскатилась безумная улыбка. Гордеев оказался вмиг перевозбужденным и опасным. А ещё он вышвырнул ремень с террасы, заставляя меня широко раскрывать глаза от удивления, в следующий момент ощущая на своей талии его тяжелые ладони.

Гордеев впивается в губы со жгучей страстью, которая едва не сбивает меня с ног, заставляя вцепиться в его широкие плечи.

— Не представляешь, насколько ты сводишь меня с ума, — одной рукой проводит по моей спине, неожиданно второй ведет по ноге, приподнимая юбку, скользя по бедру.

Я сглотнула, схватив его запястье, пытаясь прервать такой тесный и запальчивый контакт. Всё как-то не так… И ощущаю я себя слишком… Податливой. Да, почему-то именно сейчас я таращусь на своего мужа, который только что держал в руке ремень, но меня что-то зажигает изнутри.

— Постой, — я отвернулась от его поцелуя, а Максим, который уже завелся, лукаво усмехнулся. Мужчина в следующую секунду поднимает меня на руки и опускает уже на диване, сразу же уложив на спину. Он присел на мои ноги, при этом сдавливая своими коленями бедра и перехватил запястья, натягивая их над моей головой. — Что ты делаешь?

— Хочу заняться с тобой любовью, — не обращая внимания на мои слабые протесты, Максим целует грудь через тоненькую шелковую майку, а свободной рукой тянет юбку на мою талию, оголяя до трусиков. Мурашки по коже. — Здесь уже прохладно, поэтому давай не терять времени.

Прежде чем грубовато вставить в меня свой член, что уже стало привычным действием, он решил вспомнить о прелюдии. И меня это угнетало больше, чем если бы я морщилась от дискомфорта. Пока тело выгибало от его ласк, чувства устраивали моему сердцу настоящую пытку. Желать мужчину, который обращается со мной подобный образом — низко.

Мое тело пробила дрожь от вечерней прохлады и паники. Гордеев приподнял мои ноги в коленках и развел в стороны. Не отпуская моего взгляда, водит по внутренней части бедра щекотливыми движением пальцев… Пока меня ломает от непонимания, что именно со мной сейчас происходит и почему меня это так возбуждает.

Ещё минуту или две назад я была совершенно не готова к такому, но сейчас моё тело буквально выхватывает его ласки и упивается ими. Я отчетливо понимаю, что происходит по ситуации, но не могу понять свою реакцию, и от этого жалобно стону. Мне совсем не хочется становиться его текущей шлюхой… Только, похоже, что я такой и являюсь. Понимаю это, когда Гордеев самодовольно отодвигает ткань трусиков вбок и прикасается к пылающему клитору жесткими пальцами.

Мои губы дрожат, и я не понимаю, чего хочется больше — расплакаться или сорваться криком на Максима, который ломает меня.

Когда он медленно опустился на колени и животом лег на диван, крепко перехватил мои широко разведенные ноги, я даже не успела выкрутиться. Его язык в следующий момент вытиснул все мысли из моей головы. Он прикасается ко мне чрезмерно развратно, посасывая и покусывая, заставляя мой позвоночник выгибаться, а пальцы то собираться в прочные кулаки, то впиваться ногтями в обивку кожаного дивана.

Сейчас Господин Гордеев губительно для меня контрастирует на фоне жесткого ублюдка, который до сих пор сидит в нём, но отчего-то именно сейчас вдруг нежен и страстен. В такие моменты мне кажется, что больше никакой мужчина не сможет подарить мне удовольствие, ведь Максим яростно старается уничтожить меня для других.

Ему нравится рушить меня и, кажется, что я постепенно ему поддаюсь.

— Ярослава, — Гордеев неожиданно щипает меня за бедро. — Я не хочу, чтобы ты сейчас о чем-то думала, кроме меня. Ты становишься слишком безвкусной, когда думаешь.

Знал бы ты, Макс, о чём я думаю… Моё безвкусие в тебе, чёрт тебя возьми!

— Секс тебя согреет, так что постарайся детка, — Максим поднимается и садится на диван. Перехватывая меня, как тряпичную куколку, усаживает на свои колени лицом к себе. Одним движением снимает мою майку и нетерпеливо сбивает юбку на талию. — Ну вот, малышка, дальше ты знаешь, что делать, — он легко шлепает меня по ягодице, из-за чего я машинально вцепилась в его штаны, ощущая твердость мужского возбуждения.

— Господи… — выдохнула я, когда Максим в нетерпении сам приспустил штаны, и перехватив мою руку, принудил к нему прикоснуться.

— Господь здесь ни при чём, Ярослава, — он оскалился, как самый настоящий дьявол.

Часть 1.1

Максим ворвался в столовую, когда я обедала в тихий и спокойный выходной. Громко хлопнув дверью и почти подбежав ко мне, раздраженный муж швыряет блокнот, который он подарил несколько дней назад.

Я пережевываю салат, и запиваю его соком, не сводя глаз с удивительно терпеливого Гордеева, который закипает от моего умиротворения. Да, мне хватило два дня, чтобы вернуть себе уверенность и смелость, но с такой привилегией я обращаюсь крайне осторожно.

— Что это такое? — он указывает пальцем на блокнот, при этом угрожающе рыча.

— Я ещё не успела ничего написать, — объясняюсь я, внимательно наблюдая за мужчиной и его контролем над собой. — Вечером что-нибудь напишу, — пожимаю я плечами.

— Мне не нужно что-нибудь, я хочу прочитать всё, что между нами происходит, — он указывает пальцем в блокнот, пока я, откинувшись на спинку стула, смотрю на Гордеева.

— Знаешь, как я добилась успеха при руководстве Резника? Ходили слухи, что он самый требовательный, строгий, непреклонный руководитель в популярном журнале, через которого не могла пройти незамеченной ни одна статья без его жесткой критики, — Гордеев притих, заинтересованно рассматривая меня и преодолев свой гнев, присаживается на стул.

Удостоверившись, что он меня внимательно слушает не перебивая, я продолжила.

— Я писала, что от меня требовалось качественно и быстро, но он не одобрил ни одну из моих статей. А ещё отказался давать мне личную колонку, не смотря уже на добытые сенсации, которые вызвали всеобщий ажиотаж под чужим именем. Тогда мне на помощь пришел Артём и брат, когда я предложила пойти на определенный риск, — пока я говорю, замечаю, как недовольно исказилось лицо Максима, и он хотел снова вскочить на ноги, но я положила свою ладонь на его руку, убаюкивая своим спокойствием эмоции мужчины. — После выхода нелегальной статьи я написала заявление об уходе по требованию босса, а через три дня он вернул меня и повысил, так как во всём офисе оборвали телефоны, и читатели хотели узнать, будет ли продолжение статьи от Соколовской Ярославы, — я улыбнулась воспоминаниям, согревающие мне сердце.