Словарь лжеца - Эли Уильямз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дейвид Суонзби был из тех, кто любит цитировать и делает это часто. Из кожи вон лез, чтобы доказать, до чего не безразлична ему точность цитаты. Кроме этого, он не задумываясь мягко укорял тех, кто существительное цитация использовал для обозначения цитаты, на что я б рекомендовала не распыляться по пустякам, но я всего лишь стажер.
Я кивнула еще раз. Яйцо у меня во рту было Юпитером, яйцо стало всей моей головой.
Нация, возможно, и любит «Новый энциклопедический словарь Суонзби» из-за того, что он художественно либо философски пленяет ее своей незавершенностью.
Не таковым Дейвиду хотелось его вылепить: «Суонзби» отнюдь не текстовый эквивалент Восьмой симфонии Шуберта, «Поклонения волхвов» Леонардо да Винчи или Саграды Фамилии Гауди. Можно определенно восхищаться вложенными в него трудами. «Новый энциклопедический словарь Суонзби» охватывает девять томов и всего содержит 222 471 313 букв и цифр. Для тех, кому достает времени или терпения на математику: между толстыми крышками его переплета, обтянутого зеленым сафьяном, – приблизительно 161 миля типографского шрифта. У меня же терпения к математике не было, а вот время на этой стажировке уж точно имелось. Когда я только вступала в свою роль в «Суонзби-Хаусе», мой дедушка сказал мне, что самое важное качество словаря – в том, чтобы он помещался в карман: такой объем, вероятно, все равно охватит все важные слова, сказал он, словарь останется достаточно тонок, чтобы сопровождать тебя, куда б ты ни отправился, и при этом не искажать хорошей портновской работы. Я не была уверена, понимает ли он, что́ означает «стажировка» («Ты сказала фуражировка? – вопил он в трубку, не получая внятного ответа. Попробовал снова: – Или жировка?»), но, казалось, рад за меня. Да что там пулю – девять томов первого издания «Нового энциклопедического словаря Суонзби» (1930) могли, вероятно, остановить танк.
В XIX веке в лондонском «Суонзби-Хаусе» служило свыше ста лексикографов, и все они корпели в огромном издательстве. Каждому служащему, о чем знали все, в подарок доставались регламентированный кожаный портфель «Суонзби-Хауса», регламентированная перьевая ручка «Суонзби-Хауса» и бумага для заметок с колофоном «Суонзби-Хауса». Бог весть, кто все это финансировал, но единообразную самость торговой марки они уж точно ценили. В то время господствовал миф, что лексикографов на эти хорошо оплачиваемые должности набирают прямиком из университета, дабы они создали главный британский энциклопедический словарь. Время от времени я думала о них – об этих юных щеголях, вероятно, моложе меня, кого больше века назад выдернули из учебы и приставили к работе над языком в этом самом доме. На них давили – нужно выпустить первое издание до того, как это удалось бы «Оксфордскому английскому», потому что каков же смысл в качественно определенных словах и статях, основанных на тщательных изысканиях, если их не признают великими раньше прочих? Прадед Дейвида Суонзби руководил всем этим предприятием с середины 1850-х. Имя он носил Герольф, что неизменно побуждало меня дополнительно проверить его орфографию. Портрет этого патриция с окладистой бородой до сих пор висит в нижнем вестибюле. Как раз для такого лица изобрели слово брадатый. Герольф Суонзби выглядел так, словно изо рта у него должно пахнуть сладким. Не скверно – просто неприятно. Не спрашивайте у меня, с чего это я решила или как могла догадаться, всего лишь глядя на портрет. Кое в чем возможно распознать правду и безо всякой веской причины.
На этой стажировке я провела три года. В мой первый день на экскурсии по зданию мне изложили историю компании. Показали портреты ее первоначальных замредакторов и финансистов, которые состязались за то, чтобы компания жила дальше – и до войн, и после. Началось все с проф. Герольфа Суонзби, зажиточного человека, которого, казалось, так и умащивали средствами для его лексикографического предприятия. К концу XIX века собрал он довольно для того, чтобы по адресу напротив Сент-Джеймзского парка начались строительные работы. Недвижимость возвели специально для этих целей, и для своего времени здание было последним словом техники: спроектировал его архитектор Бэзил Слейд – и оборудовал такими удобствами, как телефон, электрический лифт и синхрономный тактовый генератор, которые своими электрическими импульсами обеспечивал точность хода всех часов в здании. А сам дом проф. Герольф Суонзби назвал в свою честь. Подъемник разработали «по последнему слову техники» так, чтобы он спускался в цоколь здания, где располагались громадные металлические паровые печатные станки, купленные и установленные там с самого начала брадатым прадедом Дейвида Суонзби – в ожидании того, когда составление словаря завершится от А до Я и он уйдет в печать. С самого начала предприятие сорило деньгами.
Прежде, чем напечатали хотя бы одно издание «Словаря», не успели они даже добраться до слов, начинающихся с «Я», как работа вдруг прекратилась. Все это первое, дорогостоящее предприятие по созданию «Энциклопедического словаря Суонзби» прервалось, когда лексикографов его призвали в армию, и все они в массе своей погибли в Первой мировой войне. Каждый день я ходила мимо каменного мемориала, посвященного этим юношам, на стене «Суонзби-Хауса»: указатель их имен в алфавитном порядке был высечен на мраморе.
Незавершенный словарь – его грандиозные надежды на заново упорядоченный мир пресечены, потенциал так до конца и не реализован – сочли уместным памятником прерванному поколению.
Это я понимаю. Мне от такого глубоко неуютно по разным причинам, но такое я понимаю. Словарь существует в незавершенном изданном виде как печальная, порожняя, безрадостная шутка.
Те первые станки переплавили на боеприпасы для мировой войны. Когда меня водили по зданию, эту подробность я учла всего лишь кивком. Ум мой занимало лишь то, что я наконец-то сама начну зарабатывать себе на жизнь.
Мы с Дейвидом работали в обшарпанных кабинетах второго этажа «Суонзби-Хауса». Учитывая его блистательное расположение у Сент-Джеймзского парка и Уайт-холла, его чудесные исторические черты и само пространство, нижние этажи и огромный вестибюль здания сдавались в аренду для всяких презентаций, конференций или свадеб. Для посетителей там все поддерживалось довольно роскошно и внушительно, и Дейвид нанимал различных сторонних распорядителей, чтоб они оборудовали помещение шатрами, рекламными растяжками и флористикой согласно вкусам различных клиентов. Верхние же этажи оставались закрыты для мероприятий: хотя внизу все содержалось в чистоте и порядке, латунную фурнитуру драили каждый день, а пыль не подпускали и близко, заброшенные верхние ярусы над нашими
