Галтонский свисток - Лайон де Камп

Сират сказал:

– Дорогая, позволь представить тебе синьора Адриана Фрома; синьор, мне доставляет большую радость представить вам синьору Елену Миллан. Выпьете что-нибудь? – добавил он, предлагая стакан мойкхады – местного слабоалкогольного пойла.

– Пожалуй, – сказал Фром, заметив, что Сират уже держит в руке стакан, а мисс Миллан – нет.

– Это противоречит ее убеждениям, – сказал Сират. – Надеюсь в свое время избавить ее от такой твердокаменности. А теперь расскажи нам еще раз о своих недавних приключениях.

Фром так и сделал.

– Как интересно! – воскликнула Елена Миллан. – Значит, вы, с вашей такой симпатичной североевропейской внешностью, едва не погибли! Вам, северянам, лучше осваивать холодные планеты, вроде Ганеши. Хотя я вовсе не считаю правильной эту высосанную из пальца теорию Джанкеройса о превосходстве средиземноморской расы.

– Судя по тому, как складываются дела на Вишну, он говорил дело, – сказал Фром. – Определенно, жители тропических страх вроде Мехталала переносят здешний климат гораздо лучше, чем Ван дер Грахт или я. Но, возможно, я лучше покрашу волосы в черный цвет, чем дам этим ребятам сделать мою голову экспонатом их коллекции.

– Право, я очень сожалею об этом инциденте, – посетовал Сират. – Однако нет худа без добра. Не так ли говорят на Земле? Ведь теперь, насколько можно судить, я обзавелся хорошим механиком и еще одним человеком, с которым можно поговорить. Ты не представляешь, как тоскливо здесь общаться с одними туземцами.

Фром внимательно на них посмотрел. Выходит, это была пропавшая миссионерка! По крайней мере она хоть мило улыбалась, и у нее был приятный грудной голос. Решив взять быка за рога, он спросил:

– А как сюда попала мисс Миллан?

Ответила сама Елена:

– Я путешествовала по землям Мишинатвена с несколькими дзлиери, когда на нас напало чудовище и съело одного из них. Меня ждала та же участь, если бы не мистер Сират. Он убил этого монстра. А теперь…

Она посмотрела на Сирата, который промолвил со своей обычной улыбкой:

– А теперь ей никак не привыкнуть к тому, что ей суждено стать основательницей династии.

– Что? – спросил Фром.

– О, разве я тебе не сказал? Я полон больших амбиций – лучше сказать, величественных замыслов. В Бембоме мне делать нечего, однако я надеюсь, что в ближайшие годы под моим суверенитетом окажутся многие окрестные земли. Я уже управляю народом Мишинатвена, и они делают все, что мне нужно. В ближайшие недели земли Каматобдена тоже будут аннексированы. Потом настанет через племен ромели близ Бембома… – Он упомянул других разумных существ этой планеты, шестируких обезьяноподобных, которые все время враждовали с дзлиери.

– Видишь себя императором планеты? – спросил Фром. Обо всем этом надо было немедленно сообщить руководству компании в Бембоме!

Сират сделал протестующее движение:

– Я бы не стал употреблять столь экстравагантного термина – во всяком случае пока. На этой планете много земель. Однако суть вопроса ты уловил. Под моим объединяющим началом дзлиери и ромели приобретут настоящую культуру, которой у них никогда не будет при нынешней раздробленности и вражде. – Он кашлянул. – Один психоаналитик сказал, что из-за невысокого роста у меня развилась мания величия. Возможно, так и есть: но что мешает использовать ее на доброе дело?

– Но какова во всем этом роль мисс Миллан?

– Мой дорогой Фром! Эти дикари могут постичь династический принцип правления, но они слишком отсталые, чтобы воспринять демократические идеалы. А о представительных органах власти с ними и говорить бесполезно. Следовательно, не остается ничего другого, кроме династии, и основать ее мне поможет мисс Миллан, которую я выбрал для этой цели.

Тут Елена резко сменила тон:

– Этому не бывать! – холодно промолвила она. – Если я когда-то и выйду замуж, то только потому, что Космос возбудит чувства моей души лучами своей божественной любви.

Фром поперхнулся своей выпивкой, услышав подобную ахинею из уст столь симпатичной девушки.

Сират улыбнулся:

– Она изменит свое мнение. Бедная девочка просто не понимает, какое блестящее будущее ее ждет.

Елена сказала:

– Он бродит во тьме накопленной в течение многих жизней кармы, мистер Фром, и не способен понять истинной духовной правды.

Сират широко улыбнулся:

– Я всего лишь окутанный темнотой ночи старый неуч. Полагаю, моя любовь, наш дорогой гость лучше воспримет твои спиритические увещевания?

– Судя по цвету его ауры – да! (Фром при этих ее словах нервно огляделся.) Если его сердце наполнено любовью Космоса, я помогу ему пойти по пути Седьмой паствы, ведущему к единению с Вечностью.

Фром хотел было заметить, что он пока к таким подвигам не готов и не собирается спокойно смотреть, как на нее, женщину с Земли, оказывают давление – во всяком случае пока у него есть силы этому воспрепятствовать. Но, подумав, решил промолчать. Такая его вспышка могла принести больше вреда, чем пользы. Тем не менее мысленно Адриан Фром решил при случае помочь Елене. Прежде он относился к женщинам жестковато, но на самом деле он был довольно сентиментален и проникся сочувствием к попавшей в неволю бедняжке.

– Давайте поговорим о более важным вещах. Как обстоят дела в Бембоме, мистер Фром? Сведения, которые я получаю с дзлиери, часто сильно искажены.

После этого разговор потек в другом русле, без перепалок. Сират Монгкут, несмотря на его властолюбивые разглагольствования, оказался довольно приятным собеседником, хотя явно не потерпел бы того, кто встал у него на пути. Елена же Фрома совершенно очаровала. Казалось, в ней уживаются два человека – обыкновенная симпатичная девушка, которую он находил очень привлекательной, и святоша-оккультистка, которая его пугала.

Когда Сират отпустил гостей, они в сопровождении дзлиери прошли в свои комнаты. Мишинатвен не уходил, пока не убедился, что его подопечный хорошо устроился на своей кровати – Фрому пришлось несколько раз передвигать ее с места на место, чтобы на него не капало с потолка. Что касается самого Адриана Фрома, то он так вымотался, что ему было все равно, наблюдают за ним охранники или нет.

В следующие дни Фром осваивался в мастерской и восстанавливал свои навыки слесарных работ. Мишинатвен или другой дзлиери по-прежнему ходили за ним по пятам. Судя по всему, они считали, что он замышляет побег, а он чувствовал себя виноватым, потому что не мог придумать ничего стоящего. Рядом с Сиратом все время находился кто-нибудь из его личной охраны, а Фром оставался под постоянным присмотром.