Семейное Рождество - Мэри Бэлоу

— Вы хотели подняться в комнату, — напомнила она. — Вы присоединитесь к нам позже за чаем?

— Полагаю, я воздержусь от удовольствия видеть наших гостей до ужина, — ответил он.

Она кивнула. Даже холодная невозмутимость на ее лице, как ему показалось, не в силах была скрыть ее облегчения. Он жестом указал на дверь, пропуская жену вперед. И не стал предлагать ей руку.

Его приезд сюда был ошибкой — и это было сильным преуменьшением. Ему следовало остаться в Лондоне, ведь он получил множество приглашений провести праздник в компании добрых друзей, где он мог позволить себе расслабится и быть самим собой. Но Эдвин вспомнил об отце и вообразил, как бы тот расстроился, если бы увидел, что его сын встречает Рождество вдали от жены и сына, и это всего лишь спустя год после свадьбы, которая исполнила мечту пожилого человека и сделала его счастливым.

Элизабет дольше чем обычно выбирала наряд и наконец, остановившись на вечернем платье светло-голубого цвета, который, как она знала, очень ей шел, заранее спустилась перед ужином в гостиную. Однако мистер Чэмберс все равно оказался там раньше. Он стоял перед мраморным камином, сцепив руки за спиной, и выглядел хозяином дома. Она с облегчением увидела, что он был одет строго, но безукоризненно в черное и белое. Хотя разве она ожидала чего-то другого? Она никогда не видела, чтобы он выглядел неряшливо, и не слышала ничего кроме чистой правильной речи. Он степенно поклонился ей, а Элизабет сделала реверанс. Так странно было сознавать, что он был ее мужем уже больше года и этот дом принадлежал ему.

У них не было возможности поговорить. Дверь вновь открылась, и вошли лорд и леди Тэмплер с тетей Мартой и дядей Рэндольфом.

— Мэм, сэр, — сказал Эдвин, приветствуя родителей жены, и вежливо поклонился. — Позвольте вас поприветствовать.

— Мистер Чэмберс, — высокомерно произнесла леди Тэмплер, наклонив голову, отчего перья в ее прическе также наклонились. — Надеюсь, у вас все хорошо?

Элизабет представила тетю и дядю, и мистер Чэмберс приветствовал их поклоном.

— Добро пожаловать в Уайлдвуд, — сказал он им. — Я рад, что вы присоединились к нам с Элизабет, чтобы отпраздновать Рождество.

В течение следующего получаса, пока вся семья спускалась к обеду, ему еще много раз пришлось повторить эту фразу. Элизабет была все это время рядом с ним, представляя гостей и ощущая огромное облегчение. Она боялась, что он позволит ее матери взять бразды правления в свои руки и обращаться с ним как с гостем — низшего происхождения, к тому же незваным. Это было бы просто унизительно.

Однако ее мужу предстояло следующее испытание.

Когда появился дворецкий, чтобы пригласить всех к обеду, лорд и леди Тэмплер оказались близко к двери, поэтому незамедлительно перешли в столовую. Все остальные дождались, когда мистер Чэмберс предложит руку тете Марте, и затем последовали за ними. Элизабет, шедшая под руку с дядей Рэндольфом, съежилась от неучтивости, которую ее родители проявили по отношению к хозяину дома, и надеялась, что удастся избежать неприятной сцены.

— Не будете ли вы так любезны, сэр, — с почтением обратился к тестю мистер Чэмберс, когда они вошли в столовую, — занять место по правую сторону от Элизабет у основания стола? Мэм, — добавил он, обращаясь к матери Элизабет, — окажите мне честь и сядьте с правой стороны от меня во главе стола.

Позади них в столовую стекались остальные члены семьи, и Элизабет в ужасе посмотрела на мать, чья грудь вздымалась от негодования.

— Лиззи, — сказала леди Тэмплер, игнорируя мистера Чэмберса, — твой отец — джентльмен высшего ранга здесь, и он глава нашей семьи.

Но не семьи мистера Чэмберса, могла бы возразить Элизабет и, возможно, произнесла бы это вслух, если бы отец не спас ее, проявив свою власть, что бывало нечасто.

— Успокойся, Гертруда, — сказал он и отошел в конец стола.

У леди Тэмплер не было иного выбора, как пройти на указанное место, где она на протяжении всего обеда игнорировала зятя, предпочитая тепло общаться с дядей Освальдом, который сидел по другую руку от нее. Мистер Чэмберс беседовал с тетей Мартой и Берти, сидевшим рядом с ней, и выглядел абсолютно спокойным и любезным, как будто развлекать гостей из высшего общества было для него привычным занятием.

Ждала ли она, что он будет неловким? Конечно, подсознательно она этого опасалась.

К тому же он был потрясающе красив. Его вид отвлекал Элизабет, игравшую непривычную роль хозяйки дома, и она, вспоминая те тревожащие душу две недели, что они провели вместе в прошлом году, жалела, что он приехал и испортил Рождество ей и всем присутствующим, несомненно, включая себя самого. В то же время она сожалела о внезапной кончине его отца, который ей нравился.

Будь он жив, скорее всего, они с мистером Чэмберсом не жили бы весь прошлый год раздельно. Тогда, возможно, они смогли бы сделать из своего брака что-то приемлемое. Лично она была готова над этим работать, страстно желая избавиться от зачастую обременительного влияния матери и стать хозяйкой собственного дома. Ведь Элизабет с первого взгляда влюбилась в мистера Чэмберса.

Когда дамы после ужина удалились в гостиную, оставив джентльменов с их портвейном, леди Тэмплер все еще была полна праведного гнева.

— Неслыханно! — воскликнула она. — Какая дерзость! Должна сказать, я очень удивлена, Лиззи, что ты не вмешалась и молча наблюдала, как твоего отца оскорбляет человек столь низкого происхождения.

— Тише, мама, — сказала Элизабет, с ужасом думая, что эти слова слышали ее невестка и все тетушки и кузины. — Это дом мистера Чэмберса.

И этот самый «человек столь низкого происхождения» был ее мужем.

— Лиззи! — Голос матери задрожал от негодования. — Никогда не думала, что доживу до того дня, когда собственная дочь будет затыкать мне рот. Нет, ты видела, что случилось, Марта? А ты, Беатрис? Когда я поднялась, чтобы, как и положено согласно моему рангу и положению, которое я занимаю в семье, вывести дам из столовой, этот человек имел наглость положить руку мне на плечо и кивнуть Лиззи, чтобы это сделала она.

Элизабет была подавлена и обеспокоена. У нее никогда не получалось противостоять матери — даже когда ей сообщили, что она должна выйти замуж за богатого торговца, чтобы восполнить семейное состояние. Но мистер Чэмберс был ее мужем, и она должна быть ему верной больше, чем кому бы то ни было еще — включая свою мать.

— Мистер Чэмберс вправе ожидать, что хозяйкой в его доме буду я, мама, — сказала она. — Я его жена. Все мужчины ожидают именно этого.

— Только послушайте! — На скулах матери проступили два красных пятна. — Ты самая неблагодарная из дочерей, Лиззи! Ты меня очень расстроила. Кроме того, как ты собираешься быть хозяйкой такого большого приема, если у тебя нет никакого опыта? Да еще притом, что тебе нужно уделять внимание Джереми. Я отдала тебе почти полгода моей жизни, и вот какую благодарность я получаю взамен?