Вспоминая, надеюсь… - Наталья Ильинична Еланцева

машины, и фельдшера самостоятельно выезжали в бригадах, не имея даже фонендоскопа и аппарата для измерения артериального давления. Покупали сами себе, чтобы могли оказать помощь. Бригады были сплочённые, помогали водители нести носилки, тяжёлую аппаратуру, хоть им и  не доплачивали за это. Просто жалели нас,  хрупких девчонок. Настоящую практику, как профессиональную, так и жизненную, получила  здесь – на станции скорой помощи.

 Когда вовремя, своими руками спасаешь человека, такое чувство, что не зря пришла в этот мир!  Много всего усвоила я тогда: не плакать, когда тебя не справедливо ругают родственники погибших в аварии, не теряться в любых сложных ситуациях, не паниковать и не давать это делать окружающим.  « Ты можешь спасти!» – только эти  слова в голове. И большое счастье, когда видишь благодарные глаза пациента,  потому что ему стало легче дышать.

 А вначале смотрели на меня хрупкую девчонку с недоверием, мол, не умеет, наверное.

 Пишу, и тепло разливается в груди: «скорая помощь»  – тяжёлый и благородный труд. После смены  у меня оставались только большие  глаза на худом  от усталости лице, и папа спрашивал:

– Всё ещё любишь скорую помощь?

– Очень люблю!

 В первый год моего приезда  я была для киевлян, как с другой планеты.

 Пока мы работали на вызове, водитель нарвал грецких орехов и положил их мне на капот. Сажусь в машину  и вижу что-то непонятное, вопросительно смотрю.

– Это грецкие орехи

– Они же зелёные ещё!

 Водитель взял в руки один плод и начал его очищать, мои глаза округлились при виде этого. Оказывается, что сверху такая зелёная кожура, а потом уже коричневая скорлупа. Парень  смеялся и не мог представить, что можно прожить и не видеть, как растут грецкие орехи.

 Правда, я думаю, что он тоже не видел, как растут мои любимые кедры!

 Один раз мне в знак благодарности нарезали в саду букет цветов  с сильным ароматом. Сидя в машине, решила спросить своих напарников, что это за цветы.

– Это же жасмин!

 Как – будто в тайге растёт жасмин!

 По – доброму подшучивали надо мной, угощая горстями ароматной клубникой, вишнями.

  Только вот читать по-украински решительно отказалась, после того,  как попросили меня прочитать вслух статью в газете на украинском языке. Все, кто в этот момент были на подстанции, хохотали над моим чтением. Вот и решила – всё, только на русском, чтобы грамотно.

 Ещё помню один случай: дежурили бригадой на велосипедных соревнованиях. Ездили медленно по дорожке за велосипедистами в лесу. И вот вижу:  последний спортсмен, молоденький парнишка, совсем выбился из сил, еле крутит педали.

– Давай руку, помогу немного

 Кричу ему и протягиваю руку из окна машины ( машина была низкая « Волга»)

 Он согласился. Так немного и передохнул, а потом шустрее закрутил педалями.  Понимаю, что не правильно поступила, но… самой было 19 лет!

 Весёлый и добрый украинский народ, как жаль, что сейчас нас пытаются столкнуть лбами!

 Очень хочется приезжать в красивый приветливый Киев, а оттуда  пусть едут  в Сибирь посмотреть  необыкновенную красоту. Это зря, что считают Сибирь ссылкой – таких  красот  нет больше на планете точно!

Думаю, мягкая и сочная красота благоухающего каштанами Киева  затмит ненависть и злобу небольшой кучки…

В тайге

 Дождь, дождь, дождь….  За его плотной пеленою чуть различима таёжная тропа. Ольга упрямо поднималась  по ней, смахивая  дождинки, смешанные со слезами. Плечи оттягивал, намокший, ставший вдвойне тяжёлый рюкзак, но бросить его она не имела права. Там образцы породы. Надо дойти, донести в лагерь.

 Где-то, казалось, не так далеко, в зимовье  ждал помощник студент. Оля пожалела молодого паренька и оставила  ожидать.   И вот теперь  спешила, скользя, по мокрой траве, натыкаясь на валежник, переходя  вброд небольшие таёжные ручьи. Сапоги казались сделанными из свинца. Приходилось помогать руками и вытаскивать их из болотистой почвы.

 Дождь  вымочил  девушку до нитки в прямом смысле. Он сбегам струйками по спине в сапоги. Одежда неприятно  прилипала к телу, сковывала движение и холодила кожу. Оля не могла остановиться и развести костёр, чтобы немного  погреться, так как парнишка был первый раз в маршруте и, наверное, волновался за неё. Глупостью было идти одной. Тайга не прощает такие вещи!

 Поскользнувшись,  Ольга больно ударила колено. Оно теперь ныло  и, это  злило девушку. Кроны деревьев плотно сходились вверху, но для дождя это не было преградой, он накрывал  своей водяной пеленой всё. Казалось, что наступает тёмная ночь. Тропа уже не видна, определялась  ступнями ног, которые шли « на автомате».

 Шум воды, сбегающей с листьев и больше никаких звуков. Ольга присела на кочку, всё равно насквозь промокла, надо немного передохнуть и определить  в какой стороне зимовьё. Не думала, что так долго будет кружить по тайге. Видно, хозяина обидела чем-то, раз не может выбраться.

– Прости меня, хозяин, если что-то не так сделала! Помоги, пожалуйста!

 Оля сидела на кочке и ждала ответа, сама не зная от кого.  Достала банку сгущёнки, открыла  ножом и с наслаждением глотала этот сладкий нектар. Сгущёнка – любимая с детства! Здесь, в тайге, она просто необходима  для выживания, предаёт силы, чтобы двигаться дальше.

 Вдруг девушке пришла такая мысль в голову: « А может хозяин тайги тоже любит сгущёнку?!»

 Оля оставила  половину молока в банке и поставила на кочку рядом.

– Угощайся!

 В тайге стояла тишина,  только шуршание дождя по листьям.

 Вздохнув, девушка поднялась и продолжила свой путь. Но, странно: теперь у неё появилась уверенность, что скоро увидит зимовьё. Может, это сгущёнка сделала своё дело, может, хозяин смилостивился над ней и помогает.

 Оля остановилась и прокричала:

– Эге-гей! Ты где!?

 И от неожиданности чуть не свалилась с небольшого обрыва, так как услышала в ответ:

– Оля, я здесь!

 В пелене тумана появился профиль человека. Это был Лёшка – студент!

 Он бежал к ней и что-то кричал, но Оля не слышала, так как рыдала навзрыд ,как маленький ребёнок и не могла остановиться. Лёшка вначале оторопел, первый раз он видел, чтобы так в голос плакала женщина, с большим рюкзаком за плечами, промокшая насквозь.

 Оля села прямо на тропу и уже беззвучно стонала. Казалось, что больше не сможет сделать ни одного шага.

 Студент, потоптавшись, снял с мокрых плеч  девушки  тяжёлый рюкзак  и обняв её, стал успокаивать, как ребёнка. Он что-то шептал, гладил мокрые уставшие плечи, и постепенно Оля приходила в себя.

 Так вдвоём, поддерживая друг друга, они дошли до зимовья.

 Внутри было тепло и сухо. Лёшка  молодец:  растопил печурку и приготовил горячий ужин из каши с тушёнкой, заварил чай из  пахучих листьев.

 Ольга устало повалилась на  нары. Она не помнила, как Лёшка стянул мокрую одежду, растёр её тело спиртом, закутал в ватник. Паренёк поил её горячим чаем и приговаривал:

– Всё будет хорошо!

 Не понятно, кого больше он уговаривал – себя или девушку….

  А утром они вдвоём продолжили путь