Паломничество в Палестину - Иван Ювачев

Отсюда мы поехали во Влахернский храм, где также имеется источник воды, в котором омывались византийские императоры пред вступлением на престол. В храме мы застали вечернюю службу. Пели на два клироса очень гнусаво, но горячо, страстно, так что один паломник серьёзно заметил:

— Отчего они так дико поют?

На хорах есть треугольная доска, связанная по преданию, с явлением Божией Матери. По углам доски сделаны три лунки. Паломники пьют из них святую воду во имя Святой Троицы. И, конечно, за всё это приходится платить греческим монахам.

Настоящий небольшой Влахернский храм стоит на месте древнего, ознаменованного дивным видением Андрея Юродивого (Покров Пресвятой Богородицы). Нарвав здесь веток зеленеющего лавра мы поехали в Патриархию. По дороге несколько задержала поломка экипажа, и мы не успели попасть к началу архиерейской службы. Тем не менее, наш проводник-монах подвёл нас к константинопольскому патриарху Константину V-му для благословения. Приложившись к чудотворной иконе Божией Матери и осмотрев кафедру Иоанна Златоуста, мы отправились через греческую часть Фанар домой. По дороге греки приветствовали нас по-русски:

— Здравствуй! Здравствуй!

На другой день назначен осмотр мечетей. После обедни паломники группами, человек по пятнадцати-двадцати, пешком отправились сперва к Айя-Софии. На мосту, соединяющем Галату со Стамбулом толпу паломников остановили турки в белых рубахах. Это были сборщики денег за проход по мосту. Наш проводник, отец Алфей, поспешил расплатиться сразу за всех. В массе двигающегося народа по улицам и площадям Стамбула группы паломников совершенно потонули. Отец Алфей всё время с озабоченным видом оглядывался назад, беспокоясь, как бы не растерялась его партия. После нескольких переходов и подъёмов мы пришли на обширную площадь древнего храма св. Софии. Наш монах скромно попросил турок пропустить путешественников для осмотра мечети. Бакшиш открыл нам двери или правильнее сказать, толстую дверную завесу, но не оберёг от грубого обращения турок. Надевши на сапоги бабуши — просторные туфли, мы стали тихо обходить храм боковыми переходами, как бы стесняясь сразу войти в его средину, где в это время учились и молились турки. И, только обойдя половину храма, отец Алфей ввёл нас под своды необъятного купола.

Наслушавшись бесконечных похвал каким-нибудь известным художественным произведениям, очень часто разочаровываешься, когда, наконец, случится увидеть их воочию. Всегда ждёшь в этих случаях чего-то особенного, невиданного, превышающего твоё воображение. Но за св. Софию смело можно поручиться, что она, несмотря на некоторые заделки и аляповатые рисунки позднейшего времени, будет ещё долго вызывать своими красотами искренние восторги у самых требовательных людей. Гармония и изящество верхних и нижних коллонад поразительны! Пространства и света, кажется, больше чем в любом русском храме.

Паломники бесшумно ступали по разостланным циновкам и мягким коврам и старательно выискивали, по указанию проводника, чуть-чуть просвечивающие следы христианских рисунков и надписей.

Из Айя-Софии о. Алфей повёл нас на Ат-Мейдан — место древнего ипподрома Византии. Здесь он попробовал заинтересовать нас обелиском Феодосия, змеиной колонной и другой, полуразрушенной, поставленной в Х веке, но в этих остатках византийской старины для многих паломников не было главной приманки — связи со священными преданиями. С большим удовольствием они осматривали знаменитый стамбульский базар — Безестэин. Можно было запутаться в его бесчисленных улицах и переулках, защищённых от солнца и дождя сплошными кровлями, а потому наш монах, как наседка с цыплятами, всё время заботливо следил за своею группою, пока не вывел всех из этого полусветлого лабиринта лавок. Однако разошедшийся дождь помешал дальнейшему обозрению города, и мы отправились на пароход.

Более половины простого народа не съезжало на берег, боясь расстаться с своим багажом. Впрочем, и у них оба эти дня были наполнены массою новых впечатлений. Помимо красивой панорамы города, оживлённой движением множества судов и каюков, для паломника интерес был и на самом пароходе. На его палубе и на толпившихся вокруг него лодках велась бойкая торговля разнообразными товарами. Тут и дождь не мешал.

Вечером 11-го марта пароход снялся с якоря, а на другой день утром пришёл в Дарданеллы. К нам присоединилось довольно много турок и греков, и ещё стало теснее.

Погода тихая, но сырая, пасмурная. Временами накрапывал дождь. Я грустно ходил по мостику и недовольно посматривал на острова Архипелага. Где те краски, которыми любовался тринадцать лет тому назад? Где это синее, синее небо и те восхитительные фиолетовые острова, как воздушная сказка, вылетающие из морской дали? Где всё это? Теперь какие-то серые холодные тоны, как позднею осенью в Балтийском море.

Вот Митилена. Зашли на минутку. Здесь приятно было вспомнить, как восемнадцать с половиною веков тому назад, первые христианские паломники, плывшие в Иерусалим на праздник Пятидесятницы, вместе с апостолами Павлом и Лукою, тоже приставали к этому острову. Пути древних паломников и современных русских соприкасаются ещё в Хиосе и Родосе, но далее они расходятся. В настоящее время паломники направляются в Яффу, с заходом по дороге в Триполи и Бейрут, а апостол Павел высадился в Птолемаиде. Но как тогда, так и теперь, христиане пользуются товаро-пасажирскими судами, хотя пора бы завести для русских паломников в Палестину специальные пароходы.

ГЛАВА 4: В архипелаге

Вечером по дороге в Смирну нас захватил дождь. Палубные пассажиры плотно закутались в свои кафтаны и шубёнки. С дождём ещё грязнее стало на пароходе. Только трюмные паломники, избрав себе «благую часть», читали и пели один акафист за другим.

Около 11 часов ночи вошли на рейд Смирны и стали на якорь. Недалеко от нас торчат три мачты греческого судна, разбитого русским пароходом. На набережной города множество огней, отражающихся в воде длинными светлыми полосами. Несмотря на поздний час, в этом главном городе Малой Азии слышен людской шум и музыка. Наш пароход остался ночевать на рейде.

На другой день, рано утром, прибыл к нам на палубу грек-проводник и собрал среди паломников второго класса небольшую группу желающих обозревать город. Взял он с нас за свою услугу и за лодку по франку с человека. Мы посетили три главных церкви Смирны: св. Фотинии, Георгиевскую и Иоанна Богослова. В последней показали нам рукописное евангелие на пергаменте с раскрашенными рисунками и с позолотою. Когда греческий священник сказал паломникам, что это евангелие писано рукою самого евангелиста Иоанна, доверчивый народ стал благоговейно прикладываться к книге и ещё усерднее покупать свечи и жертвовал деньги. Я нашёл неудобным на первых порах разрушать иллюзию нашего простодушного паломника и не разоблачил явной неправды грека.

У ворот ограды храма продавались мелкие греческие брошюрки духовного содержания. Я купил по пятачку за штуку несколько этих неряшливо изданных книжечек на плохой серой бумаге. Это были по преимуществу апокрифическая сказания, в роде любимого русским народом «Сна Богородицы». Выписываю заглавия некоторых из них: «Слово святого и праведного Авраама», «Откровение Пресвятой Богородицы, которая спускалась в ад и видела как мучатся грешники», «Послание Господа нашего Иисуса Христа» и др. Во введении «Послания» сказано: «Послание это найдено во святом граде Иерусалиме, — в Гефсиманской веси, на гробе пресвятой Богородицы и приснодевы Марии». Затем рассказывается как упал камень с неба, и в этом камне было заключено послание.

Пересмотрев эти брошюрки, я подумал: о, если бы они были изданы на русском языке,— мигом бы раскупили их наши паломники! Да не по пятаку, а по рублю давали бы за такие пророческие сказания! Впрочем, грекам нет нужды прибегать к таким операциям: русский богомолец и так им несёт свои годами скопленные денежки.

Осматривая обширный базар Безестэйн, хотели купить кое-что на память о Смирне, но усилившийся дождь прогнал нас на пароход.

Простой народ не съезжал па берег и ограничился покупкою провизии на самом пароходе. С утра до вечера был настоящий базар! Не смотря на дождь и на ужасную грязь на палубе торгаши-греки бойко продавали губки, орехи, фрукты, рахат-лукум, шёлковая материи, розовое масло, ладан, известный здесь под названием смирны, разные изделия из морских раковин и многое другое. И нельзя сказать, чтобы всё это было особенно дёшево. Особенно быстро раскупался ладан. Разве можно быть в Смирне и не купить себе на память «смирны»? И каждый паломник запасался хоть маленьким кусочком пахучей смолы.