Рождественские грезы - Наталья Абрамцева

— Так я и думала, — кивнула кошка, — ты заболела оттого…

— Да-да, — ответила роза, — если кому-нибудь наша красота не приносит радости, тепла, мы, розы, заболеваем.

— Это серьезное заболевание, — кошка задумчиво покачала головой, — но тебе повезло: сегодня волшебная, единственная в году новогодняя ночь. В новогоднюю ночь можно сделать много хорошего. А чтобы вылечить тебя, нужно взять три самые красивые снежинки, нанизать их на три самых ярких лунных лучика и сказать волшебные слова. Лекарство надо опустить в вазу, из которой ты пьешь воду. К утру ты непременно поправишься. И кошка побежала на крышу. А там… Холодно, мороз трещит, белая вьюга Луну закрывает, снегом глаза кошке слепит. Ну ничего. Кошка потерла лапкой нос, ушки и очень спокойно и вежливо рассказала вьюге и Луне о заболевшем цветке. Кошка очень-очень попросила помочь.

Вьюга фыркнула, закружилась еще быстрее и улетела. А на кошкиной лапке остались три самые красивые снежинки. В тот же миг кошка поймала сверкающие лунные лучики: их бросила сама Луна.

— Спасибо, Луна, спасибо, вьюга, — кошка побежала домой, волшебные слова она произносила прямо на бегу. Очень торопилась.

Волшебное лекарство тотчас растаяло в розочкиной вазе. «Спасибо, кошка», — сказала роза.

Утром, когда проснулись мама, папа, бабушка и дочка, елка снова шептала что-то волшебное, игрушки снова весело сверкали, новогодний пирог снова стал пышным, ароматным и красивым. И всем было ясно, что роза поправилась. Она больше не чихала, ну ни капельки, а лепестки ее опять стали бледно-розовыми.

Семья долго гадала, что же помогло розе выздо-роветь, наконец, все решили, что это неважно. Важно, что роза здорова. Но роза так не считала: ей очень хотелось узнать, что же ее вылечило. Новогодняя ночь? Волшебное лекарство? А может быть, дело в том, что очень уж хотелось кошке помочь прекрасной новогодней розе…

ЖИЛА-БЫЛА ВАЗА

Ваза жила на маленьком столике с резными ножками. Красивая ваза старинного граненого стекла. Ее узорчатые грани умели делать удивительную, почти волшебную вещь: они ловили лучи солнца, перебрасывались ими, а потом кидали назад, солнцу. От этой игры вся ваза и даже вода в ней весело светились.

Ваза была не только красивой, но и умной. Она понимала, что красива не только из-за граней старинного стекла, не только из-за веселой игры солнечных лучей. Главное, конечно же, прекрасные цветы, что жили в вазе круглый год.

…Весной появлялись нежные нарциссы. Белые нарциссы похожи на легких шестикрылых мотыльков. Желтые нарциссы казались несколько серьезнее и походили на короны фей.

Потом приходили тюльпаны. Желтые, красные и желто-красные. Розовые, белые и розово-белые. Яркие веселые цветы. Нельзя сказать, чтобы ваза их не любила. Просто иногда уставала от их шумного шепота.

На смену тюльпанам являлась сирень. Ее прохладные, пушистые кисти казались вазе очень спокойными. Ваза всегда ждала сирень еще и потому, что знала: раз сирень — значит, наступило лето. И цветов будет!.. Разных…

Изящные ирисы… Гордые лилии… Лупинусы, стройные, как свечи… А гладиолусы? А флоксы? Золотые шары? Разноцветные садовые ромашки… Разве вспомнишь все цветы лета?..

Но вот появлялись астры. Бордовые, белые, темнокрасные, сиреневатые, с чуть блестящими округлыми лепестками или бледно-розовые, бледно-сиреневые, светло-желтые с острыми, тонкими, будто настороженными, лепестками. Чудесные цветы, но грустные. Астры — это осень. Долго цветут астры. До первого снега.

А потом? Зимой? Ваза остается без цветов? Нет, конечно. Морозной зимой в теплых оранжереях с ма-ленькими искусственными солнцами-светильниками всегда растут цветы.

Калы. Скромные, но гордые своей прохладной белизной.

Гвоздики. Розовые — нежны. Красные — торжественны. Белые — спокойны, полны достоинства. И, конечно, розы. Они так прекрасны… Так прекрасны… Что иногда, кажется, устают от своей красоты. Вот так и жила ваза: круглый год с чудесными цветами.

…Но однажды зимой, в мороз и снег, хозяйка принесла домой не гвоздики, не розы, не другие какие-то тепличные цветы. Хозяйка налила в вазу воды и осторожно опустила в нее обыкновенные голые замерзшие ветки. Они были так холодны, что ваза даже чуть вздрогнула.

— Это, — сказала хозяйка, поправляя ветки, — тополь. На него с крыши снег сполз. Ветки обломал. «Странно, — подумала ваза, — зачем они нужны? Разве на них распустятся цветы?»

Хозяйка, конечно же, знала, что нет. Но все равно каждый день меняла веткам воду, ставила их на солнце, рассматривала. Будто ждала чего-то необыкновенного. Время шло. Ветки тополя отогрелись, но вели себя очень скромно и, естественно, ничего удивительного с ними не произошло. А ваза похорошела. Сейчас ее старинное стекло не просто сияло, оно светилось зеленоватыми бликами. Это случилось оттого, что при-ближался Новый год, и в доме появилась зеленая-презеленая елка. Ее мохнатые лапы отражались в гранях старинного стекла. Так бывало каждый год, но каждый год ваза встречала елку прекрасными цветами. А в этом году? Обыкновенные голые ветки!? Гордая ваза чувствовала себя немного неловко: «В день новогоднего праздника хозяйка, я надеюсь, украсит меня цветами», — думала ваза.

Но нет. Тридцать первого декабря хозяйка повесила на елку разноцветные бусы, блестящие шары, сосульки. Елка замечательно выглядела. А вот ваза так и осталась с обыкновенными тополиными ветками. Деликатная елка сделала вид, что не видит, как недовольна и огорчена ваза.

Наступила праздничная новогодняя ночь. Красавицаелка долго веселилась с хозяйкой и гостями, а расстроенная ваза уснула рано. Зато и проснулась раньше всех.

На улице мела метель, стекла были разрисованы морозом. Вдруг ваза услышала тихое шуршание. Потом кто-то ойкнул. Потом чихнул. Потом шепотом, потому что все, кроме вазы, спали, сказал: «Здравствуйте!».

И вдруг запахло весной. Теплым весенним ветром, первой весенней зеленью, просто солнцем весны. Что за чудо? На улице снег стеной, а откуда-то весной повеяло. У вазы, если можно так сказать, даже голова закружилась. Она тихонько зазвенела, разбудила хозяйку.

Не знаю, почувствовала ли хозяйка, что в комнату весна пришла, но она сразу раздвинула шторы и подошла к вазе.

— Посмотри, — сказала она, — какое невероятное чудо! Словно специально, весенний тополиный листочек распустился в новогоднюю ночь! Это нам с тобой новогодний подарок весны.

И тут ваза увидела, что на одной из тополиных веток появился крохотный ярко-зеленый клейкий листочек. «Так это он весну принес, — поняла ваза, — весну зимой! В снег, в Новый год! Такой маленький…»

И всеми гранями старинного, много повидавшего на своем веку стекла, ваза прозвенела:

— Здравствуй! С Днем рождения!

А нарядная елка ласково кивнула сверкающей макушкой, прошуршала серебряным дождем и зелеными иголками:

— С Новым годом! С новым счастьем!

МОРОЗНОЕ ОКОШКО

Котёнок Кис был маленьким и со всеми хотел дружить. А больше всех — с окном: большим, блестящим, прозрачным.

— Вы самое красивое на свете! — сказал окну Кис. Раздался звенящий лёгкий смех.

— Неужели самое красивое? — рассмеялось окно. Кис не мог подобрать слов: «Вы… Вы… Вы…»

— Не хвали, перехвалишь, — рассыпался голос окна.

— Лучше прыгай ко мне.

— Высоко, — испугался Кис, — а я маленький. Окно перестало звенеть, будто ожидая чего-то. Долго ждать не пришлось. Котёнок прыгнул. Два горшочка с фиалками — один с белыми, другой с лиловыми, — быстро раздвинулись, уступая котёнку место на подоконнике.

— Давай знакомиться, — одобрительно зазвенело окно.

— Я котёнок Кис. Милое окно, вы такое красивое!

А почему вы прозрачное? А за вами — это что? — пригляделся Кис. — Какие-то чёрные прутья? Зачем они? Такие не красивые…

— Я прозрачное потому, что так захотели люди. Им приятно видеть то, что за мной.

— Приятно видеть эти грустные чёрные прутья?!

— Придёт время, малыш, и из-за этих, как ты говоришь, грустных прутьев, ты забудешь обо мне.

… Шли дни. Осень дождливая кончилась. Зима пришла. Котёнок подрос немножко. Горшочки с фиалками уже привычно уступали ему место на подоконнике. Блестящее окно стало ещё красивее, наряднее. Сначала на стекле появились прекрасные звёзды — снежинки. Затем чудесные белые кружева. Потом они превратились в бурное море, А потом друг окна Мороз нарисовал на стекле пушистые ёлочные лапы. Они были как настоящие. Это случилось как раз под Новый Год.

Котёнок Кис очень сдружился с красивым окном, привык к его звенящему голосу. И, конечно же, думать забыл о голых прутьях на улице. Кто-то как-то между прочим сказал ему, что они называются ветками, кустами, деревьями.

А чудесные превращения окна продолжались. На стекле появлялись то невиданные узоры, то снова вол-шебные кружева, то опять резные снежинки. И ни разу прекрасные рисунки не повторялись. Каждый день новые. Потом пришёл месяц март. Это было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что солнечные лучи стали ярче и оттого узоры на окне засверкали тоже ярче. А плохо потому, что солнце стало горячее, и чудесные рисунки быстро исчезали.