Все решит свадьба (СИ) - Романова Полина

— Это дом моей мамы.

Стас на добрых полминуты онемел, но когда способность говорить вернулась, он выдохнул:

— Ты местная? — еще пара секунд раздумий и рассматривая своих прохожих через лобовое стекло Стас тянет, — Так вот почему ты вся такая мрачная, серьезная и загадочная. Ты сюда не переехала. Ты сюда вернулась. И каков срок?

— Десять лет.

Стас присвистнул и завел машину. Лиза сменила тему и через несколько минут нервозности не осталось. Она не стала объяснять, что вернулась в родной город не по своему желанию, что ей пришлось.

Глава 3

Между несколькими невысокими, но упитанными холмами, с самого начала освоения Дальнего Востока лежали два поселения. Холмы по весне становились лиловыми от багульника, река петляла от одного к другому. Красота! И спорить никто не будет.

Казалось, поселения росли одинаково быстро, а так как стояли близко, скоро слились в одно. В какой-то момент строительство новостроек в одном из районов стало удобнее и выгоднее для администрации, чем в другом. Так поселение с тремя пятиэтажками стало Новым городом. а все остальное — Старым.

Старый город немного отстал, но все равно не прекращал наполняться новорожденными жителями, магазинами обоев и стройматериалов, шиномонтажками, алкомаркетами, гаражными кооперативами. Новый город же рос за счет школ, больниц, детских садов, кафе, парочки торговых центров и первого в районе магазина самообслуживания (который через несколько лет перестроили в первый гипермаркет).

Юридически, и Старый, и Новый — это все один хороший тихий чистенький город на 50 тысяч человек. Фактически — Лиза училась в школе с туалетом на улице и единственным турником на всю спортплощадку, летом играла на поле за домом, бросая с пацанами металлические «звездочки» в землю, а выпускной отмечала в столовой уже через час, после закончившихся там поминок. Родители учеников подарили официантам по бутылке за то, что те так быстро убрались, пересервировали столы и проветрили зальчик.

Преодолев железнодорожный переезд, еще одно напоминание о былом разделении, Лизе показалось, что небо стало серее и солнце потускнело. Стас как будто этого не замечал. На нем были крупные коричневые солнечные очки, а с волосами соломенного цвета играл ветерок из открытого окна. Он беспрерывно шутил и не давал беседе сдуться хоть на секунду. Лиза так и не поняла, он настолько в себе уверен или настолько нервничает.

— Так мы едем к твоему отчему дому? Ты теперь здесь живешь?

Лиза смотрела на это «здесь», проплывающее мимо ее окна. Она сказала:

— Я снимаю квартиру в центре. Ладно, рядом с центром, но… — В этот момент они проезжали гаражи, и это были Лизины гаражи. Она не видела их десять лет. Накатила ностальгия, Лиза немного помедлила и продолжила, — Но «отчего дома» давно нет. Единственную квартиру суд отобрал за долги маминого четвертого мужа, который сбежал, собственно, эти долги и набрав.

Стас продолжил шутить и подмигнул:

— Предполагаю, что это не твой отец.

Лиза указала пальцем на Стаса:

— Правильно мыслишь, мой отец умер еще в 90-ых, когда мне и года не было.

Стас закивал головой, будто понимает и разделяет ее жизненный опыт:

— Знаю-знаю, у многих тогда отцов то за одно, то за другое… Или сами.

Лиза посмотрела на себя в слабенькое оконное отражение. Драматичная молодая женщина с небанальным прошлым. Сделав голос как можно ниже она произнесла:

— Ты несколько романтизируешь смерть моего отца. Он просто вышел утром покурить у подъезда, открыл дверь и упал. Тромб оторвался. Вот как бы и все… Такая бесславная смерть. Мама думала, он там третью сигарету уже смолит, а он лежит, входную дверь подпирает. На улице февраль, соседке с первого этажа дуть стало, ну она и вышла посмотреть почему это дверь не закрыта…

— А вот и нужный поворот! — Стас даже вскричал от радости, — Приехали, да? Тебе сюда? Ну, был рад поболтать.

Лиза вышла из машины у деревянного двухэтажного барака. Ошиблась. Нужно было бессмысленно хихикать на все реплики. Она посмотрела на отъезжающего коллегу. Худые, но жилистые руки вцепились в руль. Пальцы длинные, как у пианиста. Стас поднял их в знак прощания и вдавил педаль газа.

Лиза подумала, что он хорошенький. Вежливый, интеллигентный, современный. Может быть он и станет ее «тумблером»? Тем, кто поможет отщелкнуть старое и предаться новому?

Брезгливо открывая покосившуюся дверь первого из двух подъездов, Лиза решила, что впредь будет внимательнее следить за своим внешним видом и рассказываемыми историями. А эту встречу она точно провалила.

— Другие мамы приготовили бы любимое блюдо своей доченьки.

— Другие доченьки уже приезжали бы с мужем и детишками.

Лиза притянула руки к лицу, изображая милого кота из мультфильма.

— У-о-о-о, мамуля, неужели хочешь понянчиться с вну-у-ками?

Марина выдохнула красный Русский стиль в форточку и пробурчала:

— Ладно, ты победила, засранка, — они обе рассмеялись, — Да, я не очень порядочная мать. Но Леша сам эту рыбу ловил, — Марина помахала рукой избавляясь от последних облачков дыма, — Вон, в ванную загляни. Мы ее еще месяц жрать будем.

Лиза поводила было ложкой в рыбном супе в поисках картошки, но мама забрала тарелку и начала орудовать шумовкой.

— И как у вас дела? — спросила Лиза.

— Нормально. Нормально. Он мужик хороший, порядочный. Бывшая жена у него пришибленная, правда, но это мелочи, жить не мешает.

Она вернула дочери тарелку, полную суповых овощей, без рыбы и бульона.

На самом деле Лизу не расстраивало, что мама приготовила единственное блюдо, которое она не переносила. Лиза над такими поступками Марины всегда подшучивала и не больше. Даже в самые тяжелые школьные Лизины годы они были скорее в дружеских, чем в родственных отношениях.

Когда другие девочки-подростки скрывали от родителей переписки с мальчиками, спорили насчет яркости макияжа или тайком пили пиво в подъездах, Лиза советовалась с мамой о том, что ответить парню, делила одну косметичку на двоих и проводила вечера с подругами на их кухне.

Марина говорила: «Лучше дома, чем по подворотням» и даже сама могла сходить девочкам за нормальным легким вином.

В то же время, когда другие девочки, в любом возрасте, учились у мамы пересаживать цветы, а у папы — кататься на коньках, когда занимались с репетитором под строгим надзором и когда спорили из-за будущей профессии, в это время Лиза сама готовила себе ужины, потому что мама была на свидании с новым потенциальным мужем или утешала ее пьяную и заплаканную, потому что та нарвалась на очередного мерзавца.

Квартира, в которую Лиза приехала, не была ее домом. Стасу она рассказала самую верхушку огромного смертоносного айсберга, который разбил их с матерью дружбу одним касанием. Там под водой еще такая льдина!

Интересно, что Лиза была уверена, будто не обижается на мать ровно до этого момента, пока не переступила порог покосившейся двушки в вонючем бараке на краю города. Здесь живет ее очередной мужчина, но Лиза здесь никогда и не была. Квартиру, в которой Лиза научилась ходить, готовила уроки допоздна, из которой выбегала на гулянки с друзьями и в которую приходила поздними вечерами, просто забрали. Как пальцами щелкнуть. Раз и нет. Вы были в браке, его долги — это и ваши долги, какое у вас есть имущество, нет больше у вас такого имущества.

Это случилось пять лет назад. Ноябрь, свадеб почти нет, Лиза уже не обременена учебой, но все равно не приехала даже на суд. Она не знает как мама жила в этот период жизни, потому что просто перестала ей звонить. А Марине было стыдно звонить первой.

Спустя время общение вернулось само собой. Одно-другое поздравление с праздником, картинка в Вотсапе, смешное видео. И вот они снова рассказывают друг другу «как дела», но уже менее лично, больше про погоду и повседневное. После всего пережитого еще страннее сидеть тут, есть гущу от рыбного супа и просто болтать ни о чем.