Ведьмин дом на отшибе - Вадим Селин

– Ну вот, – расстроившись, пробурчал я. – Ты себе туалет роешь. Ну что ж, рой, а я пойду в кровать.

Едва я сделал шаг по направлению к дому, как услышал настойчивое, даже с приказными нотками «мяу!». Я развернулся как по команде. Кот укоризненно взглянул на меня и принялся дальше копаться в листьях. Он очистил от палых листьев не очень большой прямоугольный участок и, усевшись посередине, выжидающе посмотрел мне в глаза.

– Умный котик, – похвалил его я и решил лечь обратно в постель. Эка невидаль, кот копается в листьях.

Я снова повернулся, и снова кот настойчиво мяукнул. Я уже намеревался хорошенько пнуть животное, но внезапно по-новому посмотрел на вырытый прямоугольник.

Кот сидел на поваленной могильной плите…

Я проснулся, с ужасом осматриваясь. Это моя комната. Никакой могильной плиты нет. Ну и сон мне приснился. Я был весь мокрый, простыня тоже вымокла. Я пятерней причесался и откинулся на подушку. Слава богу, что это был сон, иначе моя голова просто разорвалась бы из-за вопросов, на которые нет ответов.

Внизу хлопнула входная дверь, послышался топот, и в комнату ворвалась мама. По ее виду я понял, что что-то случилось. Она была взволнованная и раздраженная. Что-то невнятно пробормотав, она выбежала из моей чердачной комнаты и вернулась через несколько минут. В ее руках был поднос с разрезанными апельсинами и лимонами, посыпанными сахаром.

– Ешь, – сказала она.

Апельсины я любил, так что два раза меня не надо было просить.

– Мама, что случилось? – поинтересовался я.

– Ничего.

– Но я же вижу – ты не в себе. Руки трясутся, глаза мечут молнии.

Мама улыбнулась:

– Какой ты у меня наблюдательный. А знаешь, что стряслось? Я сейчас чуть не побила ребенка от злости.

– Как? – едва не подавился я.

– А так. Иду я по базару и вдруг слышу за спиной хихиканье, причем смеялись явно надо мной. Я занервничала, подумала, что я грязная или к юбке что-то прилипло, но оказалось, что дело совсем в другом. Меня обогнала компания подростков примерно твоего возраста и стала показывать на меня пальцами, приговаривая: «Ведьма, ведьма!» Я разозлилась и сказала им, что вызову милицию или пожалуюсь директору школы, и только тогда они от меня отстали. Но все равно я чувствовала их недобрые взгляды до тех самых пор, пока не села в автобус. Ваня, мне в этом городе начинает не нравиться, я уже иногда жалею, что папа вышел в отставку и теперь мы живем тут.

Я внимательно выслушал маму, но пока решил не делиться с ней моими переживаниями и вместо этого сказал:

– Вот гады! В наше время таких пацанов становится все больше и больше. Мама, ты осторожно ходи по городу, носи с собой на всякий случай газовый баллончик.

– Да, я так и сделаю, – кивнула мама. Она уже успокоилась. – Сейчас я принесу тебе еще апельсинов, – проговорила мама, заметив пустое блюдо.

Пока она отсутствовала, я напряженно размышлял.

– Мама, расскажи мне о прабабушке, – попросил я. – Она умерла, мы теперь живем в ее доме, а я даже ничего о ней не знаю и никогда ее не видел.

Мама задумалась.

– Ну, Ваня, если ты ее не помнишь, то это ничего не значит. Она всегда была с тобой.

– То есть? – удивился я.

Мама погладила меня по голове, затем взяла в руку серебряный медальон, висевший у меня на груди столько, сколько я себя помню. Этот небольшой круглый медальон висел на серебряной цепочке. На нем были вырезаны какие-то символы, над значением которых я никогда не задумывался. Две вертикальные параллельные стрелочки, указывающие вверх, и горизонтальная черточка, пересекающая стрелочки почти у их основания. По виду похоже на перевернутую букву «П».

– Бабушка Валентина всегда была крепкой, сильной, моложавой женщиной. Она была очень везучей, деньги к ней лились рекой, часто она выигрывала в лотереи. А этот медальон, Иван, бабушка надела на тебя при рождении и сказала, чтобы его с тебя не снимали. Ну, я и не стала. Зачем обижать бабушку? Она говорила, что ты ее самый любимый праправнук, что на тебя у нее все надежды. Я так и не поняла, что она имела в виду. Еще она все время рассматривала твое родимое пятно на бедре, она его целовала и все время гладила, не могла на него насмотреться. А потом она приехала на твой день рождения, когда тебе исполнилось три года, и все время от тебя не отходила, опять смотрела на родимое пятно. После этого прошло одиннадцать лет, и за все годы я ее не видела. Сам помнишь, как мы мотались по гарнизонам, тут уже было не до прабабушки. Ну, а потом она умерла. Что было дальше – ты знаешь.

Негусто. Ничего существенного мама не сказала. Но все же попытать счастья стоит.

– А почему те мальчишки, что пристали к тебе, обзывали тебя ведьмой?

Мама, признаться, меня разочаровала:

– Откуда я знаю? Наверное, потому что дураки. Ладно, сынок, пойду я готовить обед.

Видно, придется мне самому во всем разбираться. Мама поднялась со стула и собиралась уже выйти из комнаты, как вдруг недовольно спросила:

– Ваня, где ты лазил? Почему твои тапочки все в грязи? Она еще даже не засохла! Ты что, больной выходил на улицу? Хочешь заболеть еще хуже?

– Я… выходил проверить почту, – ошарашенно пробормотал я. – Вдруг мне кто-нибудь из моих старых друзей прислал письмо?

– Понятно. Чтоб ноги твоей не было на улице до тех пор, пока не выздоровеешь! А то, чувствую, снова придется вызывать врача! Теперь мне еще и тапочки твои мыть, – пробурчала мама, выходя из комнаты.

Закрывая дверь, она остановилась, задумчиво и одновременно доверительно произнесла:

– Знаешь, иногда я чувствую в доме ее дух…

Глава IV

«Черный человек! Ты прескверный гость»

Как выяснилось в дальнейшем, все события, описанные до этого, были просто мелкими неприятностями. Самое странное и страшное ждало меня впереди.

Тапки были в грязи. Это значит, что я действительно выходил на улицу вслед за котом и он в самом деле откопал могильную плиту на заднем дворе.

Как только я выздоровел, первым делом отправился на задний двор. Раньше я сделать этого не мог, потому что мама работала дома (она плетет из бисера на продажу всякие фенечки) и неустанно за мной следила. Приближаясь к зловещему углу, я почувствовал, как мое сердце учащенно забилось, предчувствуя что-то необычное. Неужели все то, что я видел во сне, окажется правдой? Или как назвать то состояние, в котором я пребывал? Сон наяву? И все равно мне ничего не понятно – я же проснулся в своей постели, но тапочки оказались в грязи.

Все тщательно осмотрев, я никакой могильной плиты не обнаружил, даже намека на нее; дикого винограда тоже не было и в помине. Вместо него ограду оплетал еле живой плющ. Бедное растение было желтым, полусухим, я удивлялся, как оно вообще тут выросло.

Вздохнув с облегчением, я вернулся в дом, где застал маму.

– С завтрашнего дня ты идешь в школу, – сообщила она. – Наконец-то пообщаешься со своими школьными друзьями. Они наверняка соскучились по тебе.

Знала бы она, какие в школе у меня «друзья».

Я поднялся в свою комнату, да так и застыл на пороге. Посередине комнаты стоял старик в черной одежде. Вся комната была разгромлена. Везде валялись книги, монитор со сломанной подставкой уже впору было выбросить, то, что осталось от моей любимой чашки, покоилось на полу рядом с растоптанным кактусом, занавески сорваны. Я хотел закричать, но мое горло словно сжало тисками, я не мог выдавить ни звука. Я с ужасом взирал на черного незнакомца, моля бога о том, чтобы он меня не убил.

Дверь за моей спиной сама собой захлопнулась.

– Где книга? – прошелестел старик, сверля меня колючим взглядом.

– Какая книга? – тиски разжали мое горло.

– Ты прекрасно знаешь какая. Не смей со мной хитрить, иначе отправишься на кладбище вслед за ведьмой, – пригрозил старик, подойдя ко мне поближе. Его вид не предвещал ничего хорошего.

– Клянусь, я не понимаю, о чем идет речь, – пробормотал я. – И что вы делаете в моей комнате?

Лучше бы я этого не говорил. Старик разозлился, взмахнул рукой – со стола упала ваза с цветами и разбилась вдребезги. Вода потекла по паркету, впитываясь в пушистый ковер.

– Где книга? – Глаза человека в черном от злости вылезали из орбит. – Куда ты ее спрятал?

– Да не прятал я ничего! – возмутился я. – Все книги на полках.

– Тогда мне придется тебя убить, – сказал старик, и в его руке появился нож с красивым кривым лезвием. – Тогда-то ты вспомнишь, где книга. Мертвые сговорчивее живых.

Старик взмахнул ножом, нацеливаясь мне в грудь, но тут будто из воздуха у моих ног появился черный кот и зашипел, сверкая глазами и выгибая спину.

От неожиданности старикан выронил нож. Он посмотрел на кошку и, сказав:

– Следящий дух, – исчез.

А вместе с ним растворился и кот.

Меня всего затрясло, как от озноба. Я подобрал нож с искривленным лезвием и положил его в карман.

То, что сейчас произошло, – уже не шутки. Надо срочно рассказать все маме. Папы дома не было – он поехал в строительную фирму договариваться о ремонте дома – нам должны были окна и двери заменить на более современные.