Таежная одиссея. - Юрий Вознюк

Трофимов мне понравился. Простой и спокойный, он ничем не подчеркивал своего превосходства и разговаривал с нами на равных. А ведь на счету этого внешне ничем не примечательного человека были десятки отловленных тигров, тысячи километров, исхоженных по тайге. Он рассказал нам о дороге к Перевальной и о самой Перевальной, дал много полезных советов и на прощание подарил рыболовную сетку.

Мы уходили из дома Трофимова, провожаемые гвалтом многочисленных отпрысков, унося с собой теплое чувство к хозяину.

2

К полудню мы отплыли из Вострецова. Наш караван состоял из двух лодок, одной оморочки, пяти человек и четырех собак. Одну из них — Куклу — привез Карабанов, вторую — желтую и чрезвычайно злобную, по кличке Бобик — Сузев взял под расписку у местного охотника. Я находился в одной лодке с Зайцем, Сузев был с Димкой, и только Карабанов ехал один на оморочке.

Много лет пролетело с того времени, но и по сей день я не могу забыть этого путешествия. Б. Уссурка, то стремительная, то спокойная, то сжатая скалами, то разливающаяся в плёсы, дикая и прекрасная, открылась перед нами. Она не велика, в редких местах ширина ее доходит до двухсот метров, в основном же русло реки наполовину меньше. Берега сплошь покрыты нетронутым лесом. Местами река течет у подножия таежных хребтов и сопок, и могучие кедры роняют свои шишки прямо в воду. Подтачиваемые водой и временем, рушатся скалы, обнажая свою родословную и преграждая своими телами путь воде. В этих местах Б. Уссурка пенится и кипит и подходить туда на лодках опасно. На реке множество перекатов. Иногда скорость воды так велика, что, когда смотришь на ее бег, кружится голова. Как правило, глубина здесь небольшая, и приходится часто выходить из лодки и тащить ее руками. Там же, где река разливается вширь, шест не достает дна и тогда продвигаться можно только возле берега,

Вообще толкать шестом груженую лодку против течения горной реки дело трудное, и в первый день нам удалось пройти не более десяти километров. Место для ночлега мы выбрали на небольшой галечной косе. Выше по течению выделялась высокая куполообразная сопка Дубравушка. Покрытая светлой зеленью дубовых листьев, она и впрямь напоминала живописную дубраву в просторах кедрового леса. Противоположный берег Б. Уссурки врезался в тайгу несколькими старицами и заливами. После знойного августовского дня особенно приятно было ощущать вечернюю прохладу. Мы поставили одну палатку, приготовили костер и всей компанией отправились на рыбалку. Димка взял удочки, я с Зайцем и Карабанов с Сузевым поехали блеснить щуку.

Есть что-то таинственное в этой вечерней ловле. Неподвижно застыла вода, отражая в себе плотные тени нависших над берегом кустов; одна за другой умолкают дневные птицы; все в природе притихло в ожидании ночи. Бесшумно скользи г по плесу лодка, оставляя за собой едва заметную дорожку. Стараясь не плескать, я осторожно толкаю ее шестом. Заяц сидит рядом со шнурком от блесны. Вот он резко дергает рукой и начинает быстро-быстро вытягивать натянутый, мечущийся шнур. По блесне ударила щука, и теперь она крепко сидит на ее тройнике. Еще мгновение — и вот уже щука бьется в лодке. И снова наплывают из темноты и пропадают в ней неподвижные кусты. Совместный улов всей нашей компании состоял из трех щук, двух ленков да с десятка полтора рыбешек поменьше, пойманных Димкой на удочку.

Летят в ночное небо искры костра, закипает в котелке уха — мы лежим возле огня и слушаем охотничьи побасенки Зайца. Говорить он мастер, в его рассказах есть какая-то мечтательно-поэтическая струнка, и слушать Зайца приятно.

Журчит река, неведомые шорохи идут из темноты — тайга живет своей загадочной ночной жизнью. Мрак настораживает и пугает, зато огонь тянет к себе с непреодолимой силой. Есть что-то мистическое в пляске ночного костра. Он гипнотизирует, лишает мысли и оставляет только одно желание — смотреть и смотреть на него.

Поднялись мы с восходом солнца, но, затянув с завтраком, выехали поздно. День, как вчера, начинался жаркий, и вскоре нам пришлось раздеться. Собак мы выбросили из лодок, и они сопровождали нас по берегу. Места становились все глуше, и все чаще подавали собаки голос по зверю, но нам некогда было останавливаться. Километр за километром оставляли мы, медленно продвигаясь вперед.

В полдень, когда все уже высматривали место для привала, вдруг на склоне крутобокой сопки яростно залаяли собаки. Заяц не выдержал и, схватив ружье, прыгнул прямо в воду. За ним последовал Димка с винчестером. Мы с Сузевым подогнали лодки к берегу и по голосам собак старались угадать развитие событий. Переместившись метров на двести вверх по сопке, собаки с лаем закружили на одном месте. Скоро там хлопнул выстрел, и через некоторое время показались Заяц и сияющий Димка. Собаки нашли молодого барсука, и сейчас он болтался за спиной Моргунова. Это был его первый охотничий трофей в жизни. Димка настолько разгорячился, что у него дрожали руки. Спокойно говорить он не мог, а орал так, что звенело в ушах.

— Выпьем, други, на крови!— кричал он, размахивая барсуком. Не знаю, где только он успел узнать этот тост. Барсука съели за обедом, и я поздравил Моргунова со вступлением в племя охотников.

К вечеру мы вышли к устью реки Дальней, впадающей в Б. Уссурку с правой стороны. Оставив нас устраивать лагерь, Сузев и проводники отправились на охоту. С порученным делом мы управились быстро и пошли рыбачить. Для этой цели я достал купленный во Владивостоке спиннинг. Все мои познания в ловле рыбы спиннингом ограничивались беглой читкой популярной брошюры, к тому времени уже основательно забытой, и потому пришлось долго мучиться с выбором блесны. Димка давно дергал пескарей, а я все еще размышлял, что же прицепить. Наконец мой выбор остановился на большой белой блесне. Я приделал ее к жилке и сделал первый заброс. Блесна булькнулась в воду возле моих ног. Только после нескольких попыток она начала падать уже дальше.

Отойдя чуть выше по течению, я облюбовал небольшой перекат, который сразу переходил в омут. Описав дугу, блесна попала в середину переката и блестящей змейкой побежала по омуту. И тут же с ней что-то случилось. Случилось не только с блесной, но и со спиннингом и со мной. Я почувствовал резкий удар по катушке и от неожиданности едва не выпустил из рук удилище. В первое мгновение я даже не сообразил, что же произошло, и только спустя какое-то время вспомнил, что пришел ловить рыбу. Сейчас трудно восстановить все перипетии моей борьбы с тайменем. Помню только, что, будучи неуверенным в собственных силах, я позвал на помощь Димку. Его присутствие придало мне бодрости. Вспоминая приемы бывалых спиннингистов и стараясь им подражать, мы вытащили в конце концов пятикилограммового красавца тайменя на берег.