Дрессированный паровозик - Евгений Мельников

НО ГДЕ ВЗЯТЬ ТРУБУ?

Ну, конечно же, сделать! Цирковые — такие умельцы!

— Нужен специалист! — строго сказала Тереза Васильевна. — Все-таки это паровоз.

И тут выяснилась интересная подробность. Когда Тереза Васильевна решила восстановить «Дуровскую железную дорогу», то и паровозик, и вагоны были в ужасном состоянии — поломаны, краска облезла, появилась ржавчина. И вот, как когда-то путиловские рабочие починили паровозик Владимира Леонидовича Дурова, так и сейчас рабочие Калининского паровозоремонтного завода оживили паровозик для Терезы Васильевны Дуровой, отремонтировали и вдохнули в него жизнь. А вагончики покрасили. Рельсы, вовсе уж не такие тяжелые, привели в порядок железнодорожники станции Новокузнецк. Там Тереза Васильевна была на гастролях.

«Неужели, — подумали все, — наши родные новосибирские железнодорожники подкачают? Тем более, что Западно-Сибирская дорога — одна из самых больших в стране!»

Спокойно, дорогие товарищи! Не волноваться!

Не подвели нас энтузиасты-железнодорожники! Все, кто любит цирк, чем могли, помогли Терезе Васильевне в восстановлении фамильного аттракциона. Что там труба!

Мальчишки из железнодорожного технического училища вернули паровозику первоначально-прекрасный вид. Труба — как на картинке! Как на старой дуровской афише!

Мальчишки покрасили платформы, раздобыли старый сигнальный фонарь и пристроили его к последнему вагону.

А на маленьких дуровскнх вагончиках, как на настоящих, написали: ЗАП-СИБ ЖД. Что означает: Западно-Сибирская железная дорога. Ведь в первый свой путь по цирковому кругу починенный паровозик отправился в Новосибирске.

А колокол! Великолепный станционный колокол! В обширном железнодорожном хозяйстве Терезы Васильевны колокола как раз и не было. Подставку для колокола, на всякий случай, сделал Марат Ильич. Но самого колокола пока не было. А теперь — пожалуйста! Как солнце горит! Откуда же взялся колокол? Пусть это станет нашей маленькой тайной.

Работники новосибирского вокзала подарили дуровским артистам сигнальные флажки, форменные фуражки для стрелочников и красную — для начальника станции, оранжевые жилеты для путевых обходчиков…

Марат Ильич боком примостился на тендер, потянул на себя рукоятку, и паровозик весело потащил за собой цветные вагончики. Правда, еще пустые. Без пассажиров. Но все равно — и паровозик, бегущий по рельсам, и цветные вагончики, и деловой Марат Ильич, и восторженная толпа униформистов — все это было так необъяснимо здорово, что директор цирка Иван Архипович не удержался, вскочил на крышу вагончика и прокатился по манежу. Правда, всего один круг.

— Ну, вот все и готово, — сказала Тереза Васильевна. — Завтра начинаем репетировать. Ровно в девять!

ПАССАЖИРЫ

Прежде всего, давайте-ка разберемся вот в чем: кто самый главный на железной дороге?

Начальник станции? Думаю, что нет!

Машинист? Без него, понятно, никуда не уедешь. Но все-таки не он главный.

Стрелочник?..

Так можно до бесконечности задавать вопросы.

И начальник станции, и машинист, и стрелочник, и кассир и… всех не перечислишь, очень нужны, просто необходимы на железной дороге. Но самые главные — пассажиры! Для чего придумана железная дорога? Чтобы перевозить пассажиров! Просто и ясно.

Именно поэтому Тереза Васильевна начала репетировать с пассажирами.

В манеже положили рельсы. Но не весь круг.

По рельсам, вручную, закатили вагончики. Пока всего три — зеленый, желтый и красный. Рядом с рельсами, около вагончиков, поставили платформу.

Все. Можно начинать репетицию. Где же артисты?

Артистов, тем временем, тоже подготовили. Куры и петух прибыли из цирковой конюшни в большом фанерном коробе. Поросята — в сетчатой клетке. А собачек привели на поводках.

В первый вагон, где поедут куры и петух, насыпали на пол зернышек. Открыли дверцы. Приготовились к посадке.

— Пускайте! — велела Тереза Васильевна. Первым на платформе появился белый петух.

Дрессировщица тихонечко, прутиком направила петуха к дверце вагона. Он немножко поупрямился, о чем-то поворковал и заглянул в вагон. А там зернышки! Тут уж его упрашивать не пришлось. Куры, понятно, за ним!

Тереза Васильевна захлопнула дверцу вагончика. Дала пассажирам полакомиться. А потом откинули крышу вагона — она так специально сделана — животных доставать. Пассажиров вернули на перрон.

— Еще разок!

Теперь прутик не понадобился — петух прекрасно помнил, где насыпано зерно, в какой вагон садиться. К тому же он был настоящим артистом, и ему предстояло сыграть пассажира! И вот он важно, не спеша, в окружении знакомых «дам» легко и непринужденно идет по перрону. Какой вагон? Ах, этот! Мягкое купе… Международный вагон… Заглянул. Ничего, подходит! Ну, что же… Вся компания заходит в вагон. Счастливого пути!

— Еще разок! Закрепим! — неустанно повторяет Тереза Васильевна.

Второй вагон предназначался для поросят. В него поставили тазик с кормом.

Жизнерадостно похрюкивая, поросята прогарцевали по перрону и быстренько влезли в вагон. Но долго засиживаться им там не дали. Если они успеют поесть, будут сыты — зачем же им запоминать свой вагон, спешить на посадку? А потом они совсем иных пассажиров играют — беззаботных, слегка опаздывающих.

Для собачек в вагоне припрятаны кусочки мяса. Они ринулись к вагону с громким лаем, мешая друг другу. Самые нетерпеливые полезли в окно.

— Повторим! Еще разок! Так, теперь всех по очереди!

И вот тут обратите внимание, как точно все продумано. Куры с петухом идут в дальний вагон. Им никто не мешает.

Поросята — во второй. Они бежали по платформе ровно столько времени, сколько потребовалось для того, чтобы освободить место у третьего вагона.

Ну, а неорганизованная собачья масса тоже никому не мешает. Юркнули собачки в вагон, заняли плацкарту, высунули в окна мордочки, развесили языки. Такие симпатяги!

В других вагончиках поедут совсем иные пассажиры. Интуристы, например. С ними хлопот побольше.

На несколько минут манеж опустел. Тереза Васильевна присела на барьер, потерла веки, замерла на минуту, потом резко и молодо встала и сказала:

— Давайте Ляльку!

РОДСТВЕННИКИ

У Терезы Васильевны есть рыже-буро-желтоватый зверек с круглой головой, круглыми ушами и круглыми глазами. Это кинкажу. Кинкажу по прозвищу Чебурашка. Водятся такие зверьки в лесах Южной Мексики, Центральной Америки и Северной Бразилии. Днем спят, а ночью скачут по деревьям. Но самое интересное, что среди дуровских артистов у кинкажу есть родственник. И не кто иной, как енот Лялька, которую Тереза Васильевна пригласила на репетицию. Но и это еще не все! Вспомните носато-хвостатого зверька носуху, работавшего кассиром в аттракционе Владимира Леонидовича Дурова. Так что вы думаете? Кинкажу Чебурашка, енот Лялька и дореволюционная, старорежимная носуха — родственники! Потому что принадлежат к семейству енотовых. Но об этом вы лучше сами прочитайте у Альфреда Эдмунда Брема.

А нам пора на репетицию.

Ляльку привели на поводке, и было видно, что ей все эти посадочные дела совершенно неинтересны. Одним словом, ехать Лялька никуда не собиралась.

И тут я понял, как трудно быть дрессировщиком. Лялька была непреклонна и упряма. Тереза Васильевна ласкова и настойчива. А мне хотелось, презирая опасность, крепко схватить енота Ляльку, сунуть ее в вагон и молниеносно захлопнуть дверцу вагона.

— Ну, что ж! Поступай ко мне работать! И будешь на каждом представлении сажать Ляльку в вагон, — предложила Тереза Васильевна.

Соблазн, конечно, был велик.

— Валентина Сергеевна, — обратилась дрессировщица к администратору аттракциона. — Надо найти большую медвежью шкуру. А что ты думаешь! Будешь работать медведем! У нас ведь звериная железная дорога.

Так лопнула моя цирковая карьера. А может быть, мне все это приснилось…

Но вот что сказала мне дрессировщица в тот день, я запомнил очень хорошо.

— Прежде всего, зверюшек надо приучить к себе. А добиваться этого надо только любовью и лаской. Когда зверек привыкнет к тебе, поймет, почувствует, что ты ему ничего плохого не сделаешь, вот тогда можно начинать с ним работать, дрессировать его. За то, что зверек правильно понял тебя, сделал правильное движение — угости, приласкай. А за ошибку не наказывай. Учи. Терпеливо учи. Дуровы никогда не обижали и не наказывали своих животных.

А потом принесли кинкажу Чебурашку. Вид у него был очень сонный. Чебурашка обхватил лапками Терезу Васильевну и крепко прижался к ней.

Дрессировщица достала из кармана яблоко и протянула зверьку. Чебурашка открыл рот и высунул длинный, как у сплетниц, язык.

Нет! Тут я, пожалуй, переборщил! Такой славный зверек не может заниматься столь недостойными делами. Хотя язычок был довольно длинный. Скажем, длинный, как хвост. Потому, что половина кинкажу состоит из хвоста.