Последний праведник. Часть 1. Мирай - Рати Джулия

– Беги! – голос Игнара прорезал утреннюю тишину, вслед за ним послышался режущий нервы клекот. Бледное ящероподобное тело заслонило добрую часть неба. Его перекрывали мощные кожистые крылья. От ящериц, что населяли пустыню, крылатую тварь отличал острый птичий клюв, им то он и клокотал. И ладно, если бы звук лишь трепал нервную систему, это можно и потерпеть. Но это был призыв для остальной, по большей части наземной стаи.

Мирай рванул прочь от обрыва. Тварь надо отвести подальше от бункера. Рухнув на дно, она привлечет ненужное внимание к ущелью. Падальщики имели просто нечеловеческий нюх на останки бывшей плоти. Игнар припустил следом. Обогнав друга на несколько шагов, мальчишка развернулся. Птицеящер завис ровно над головой. Ноги Игнара уперлись в песок. Короткий слегка изогнутый клинок выскользнул из ножен. Резкий замах и лезвие прошивает тонкую кожу на брюхе хищника. От яростного крика закладывает уши. Теряя равновесие, зверь камнем пошел вниз и упал прямо на Игнара. Второй клинок скользнул в руку мальчишки. Зажав огромный клюв, Игнар распорол горло зверя. Кровь хлынула из ран. Хрипя, тварь дернулась пару раз и затихала. Мирай присел на колени и прислушался. Никого. Стая не успела услышать зов разведчика.

– Пошли, вроде все чисто, – праведник позвал напарника, – времени мало.

– Эти твари опять мутировали, – слова жутким хрипом слетели с губ мальчишки и слились в стон. Праведник обернулся к другу и замер. Кровь хищника разъела прочную куртку и уже добралась до кожи. Мгновение… на свет проступили мышцы, ядовитая жидкость поползла дальше, оголяя кости.

– Святая обитель! – Мирай скинул рюкзак и тут же достал аптечку. Ее он всегда держал наверху. Вколов одну за другой пару ампул, он просто заморозил грудь друга. Яд тоже замерз и на какое-то время перестал действовать. Только дыра в груди никуда не делась. И надо ж было так попасть. Нет, чтобы кровь угодила на отросшие волосы Игнара. За последние три года он отпустил их ниже плеч и постоянно бахвалился перед братьями. Так нет, яд обещает добраться прямиком до сердца. Присмотревшись Мирай понял, что все не так уж плохо. Легкое голубоватое свечение вокруг раны говорило, что защита организма активировалась. Вот только ее не хватит, чтоб зарастить рану. На церемонию посвящения так не пойдешь. Хотя с Игнара станется заявиться на инициацию с дырой хоть в голове, хоть в… пятой точке. Не то чтобы настоятель спускал с рук поведение лучшего ученика. Нет, просто отчаянный мальчишка не боялся никакого наказания.

Замотав рану друга, Мирай поднял потяжелевшее тело товарища и подхватил его оружие.

– Святая обитель, далековато отбежали, – Мирай прикинул расстояние до расщелины. Надо было поторапливаться – стая могла быть поблизости. Ноги утопали в песке, тело быстро взмокло, пот начал заливать глаза. Наконец-то впереди показался долгожданный спуск. Надо бы сойти вниз, не оставляя следов. Но… не получилось. Ноги скользили по крутому склону. Земля ссыпалась крупными ломтями. Но все потом. Уповая на Бога, праведник решил, что замести следы можно и по выходу из бункера. Небольшой нарост естественным способом образовывал козырёк над входом в горные породы. Нащупав нужный камень, Мирай надавил и часть выцветшей скалы отползла в сторону. Прохлада ярким контрастом остудила кожу. Войдя в бункер парнишка со всех ног понесся в медицинский отсек.

– Активация капсулы, – хриплый голос Мирая расколол стерильную тишину помещения. Щелкнув, по периметру зажглись лампы, комната залилась белым светом. Один из пяти саркофагов мерно загудел и мигнул голубым. Капсула распахнулась. Мирай шумно выдохнул и вывалил тело друга на матовую поверхность. Неожиданно Игнар сжал его запястье. Глаза друга покрыла мутная пелена боли, мальчишка с трудом сосредоточил взгляд на напарнике:

– Брат, если я сдохну, так и не…, – тугой кашель, не дав закончить фразу, заколыхал дыру в груди Игнара, – такой облом я тебе не прощу.

Слова поддержки застряли в горле и вышли тихим смехом. Мирай прекрасно понял, о чем говорит друг. Даже на пороге смерти Игнар оставался самим собой.

Связь с Монастырем ученики устанавливали с началом обучения в пять лет. Вместе с меткой, что позволяла находиться в стенах обители, они получали и защиту тела. Как раз ее наблюдал Мирай, когда рану напарника обволокло голубое свечение. Затем следовали семь лет аскез и тренировок. Наставники изматывали ребят в рукопашке и боях с холодным оружием. К огнестрельному не подпускали. Навыки буквально втирали под кожу, заставляя рефлексы работать даже во сне. В двенадцать лет, когда тела мальчишек были достаточно сформированы, их ждало первое посвящение в воины. В кровь ученикам вводили состав по совершенствованию функций организма. Нано-частицы образовывали прочную связь с нервной системой и предоставляли массу новых возможностей. От банального улучшения восприятия, до развития умственных способностей. Эти остатки павшей цивилизации бережно хранились в стенах Монастыря, делая его воспитанников лучшими воинами в этом мире. После инициации ученикам открывался допуск к огнестрельному оружию и к участию в операциях.

Но это далеко не все… и далеко не самое важное в жизни парнишек двенадцати лет. Для их мира они считались достаточно выросшими и получали независимость. Вернее, небольшую ее часть. Но и ее было достаточно для шага во взрослую жизнь. Теперь в свободное время разрешались вылазки в город. Конечно, найти время было не просто, да и за случайную смерть мальчишки сами были в ответе. Только никого это не останавливало. Ребята с нескрываемым азартом открывали для себя пороки внешнего мира. Исключением не стал…, да что там исключением, первым местом, куда тянулись ученики становился бордель. Беззлобная усмешка скользнула по лицу Мирая. Сам он не собирался растрачивать жизненную энергию. А вот Игнар первым же делом вознамерился лишить себя невинности. И этот незапланированный поход в бункер, явно мог сорвать все его планы…

Мирай глянул на друга, загорелая кожа побледнела, темные круги залегли под глазами. Но дыра постепенно затягивалась. Хорошо, теперь можно проведать и узел связи. Мальчишка горел желанием спасти мир, вытащить его из лап голода и вражды. Но… что он мог сделать? Один, не имея ни знаний, ни сил. Правильно. Становиться сильнее и собирать сведения. С первым пунктом проблем не было. Сильным он было от рождения. Тренировки в Монастыре укрепляли тело и развивали навыки до рефлексов. Остались знания. Все свободное время Мирай проводил в библиотеке, изучая летописи Монастыря и языки, на которых они были написаны. К сожалению, ответов что делать он там не нашел, подчерпнул лишь сведения о том, чего делать не стоит. К этому сводилась вся история человечества. Но праведник не жалел себя. Мальчишка вставал задолго до остальных ребят. Утренние часы он проводил в медитации и зачитывал до дыр единственное сокровище, что досталось ему от наставника. Его дневник. Там он нашел зацепку. Наставник всю жизнь провел в поиске реликвий. А последние годы стал одержим лишь одной книгой. Древнейшей и единственной в своем роде. К ней вели нити поисков и именно в ней хранился ответ на вопрос, как спасти этот чертов мир.

Мирай зашел в рубку связи и включил приемник, мигнул зеленым старый довоенный монитор. Мигнул и, ничего не отображая, замер. Ровное матовое свечение проявило небольшую по размеру комнату. Праведник подкатил кресло и сел за стол. Взгляд на часы подтвердил – он успел к просвету в буре. Руки привычно зависли над клавиатурой, пальцы отбили послание.

«Я, Мирай, рожденный в долине Светлых Ветров, ищу контакт с выжившими бункерами или долинами. Прошу отозваться!… Я, Мирай, рожденный в долине…»

Праведник начал поиски с рассылки радиосигналов. Он надеялся выйти на бункеры и долины праведников. К сожалению, результат оставался всегда один – тишина. Так и сегодня. Ее нарушало лишь легкое гудение работающих устройств. Пальцы безостановочно жали комбинацию повтора. Строки вспыхивали на экране и убегали вверх. Ответа не было.