1988 год. Старое новое предприятие - Виктор Ааб

И все-таки – 19 февраля она поддается напору кабельщиков – и «сдает» еще одно повреждение.

Я уже не знаю – чья это заслуга – кабельщиков, или беснующегося в городе лютого мороза. По большому счету – это не важно. А вот то – что 23 января, наконец-то, влетела «ласточка» в кросс АТС-6 и с её прилетом, в Синегорске на всей сети ГТС не нашлось места ни одному кабельному повреждению – этот факт, моей душе – невозможно было переоценить!

Городская телефонная станция преодолела важнейший психологический рубеж в истории своего развития. Самому упертому защитнику теории неизбежного наличия бардака на телефонной сети – в этот день, наконец, наглядно было продемонстрировано – эта теория потерпела крах.

Успех еще предстояло закрепить, но отныне администрация Городской телефонной сети по вопросам качества работы сети получила долгожданную возможность со своими работниками вести диалог на понятном всеми сторонами – языке.

Как это ни странно – достигнутый НОЛЬ был отмечен людьми лишь некоторым всплеском оживления, и в целом был воспринят коллективом как обыденный результат. 23 февраля он просто стал маленьким придатком к традиционным поздравлениям в день Советской армии – мужчин, своими коллегами – женщинами.

Опасения, что на гребне реорганизации Городская телефонная станция может потерять наработанные Телеграфно-телефонной станцией темпы работы – постепенно рассеиваются. И все-таки нет-нет, а периодически болью отдаются в душе ощущения, сходные с теми, которые я испытывал в начале 1986 года, при назначении на ТТС.

Чувство горечи, что опять меня вынудили принять, даже не спросив моего мнения, новое предприятие Городскую телефонную сеть. Мне опять просто не дали выбора. А нравится это или не нравится – поручили работу и – исполняй.

И мешать тебе особо не будем и помогать – тоже. Не жди кабеля и материалов – их по-прежнему нет на эксплуатацию. И обстановка со снабжением Области будет только ухудшаться. Не жди квалифицированных специалистов. По-прежнему ГТС не привлекает молодежь, а это значит, – будешь крутиться в собственном соку.

Струнки моего внутреннего Я, струнки состоявшегося инженера тяготеющего к электронной технике, а не к голым проводам тоже протестуют от рутинной руководящей работы на ГТС.

Я понимаю, – в настоящее время – нет у Фенина альтернативы для моей замены. Да и не разумно менять руководителя на только-только начавшем стабильно работать, вечно проблемном предприятии. Фенин в обычной своей манере все делает жестко и без сантиментов, но я понимаю, – его решения – правильны. Я гоню прочь неприятные ощущения, ожесточенно давлю пытающегося пробудиться внутри – «жалельщика» самого себя.

Собственная самооценка – что я уже давно не просто инженер, – я состоявшийся руководитель, человек, на виду у большого количества людей и поэтому просто не имеющий права проявлять собственные слабости, наконец, пересиливает сомнения. Непосредственные повседневные заботы, нестандартные проблемы реорганизации плотно держат в своих тисках. Вот, даже такой долгожданный долго-долго недосягаемый НОЛЬ промелькнул стаей «ласточек» среди зимы и практически сразу же заслонился рутиной повседневных реакций на обычные события. Дни летят с неимоверной быстротой. Я постепенно привыкаю и свыкаюсь со своим новым положением.

Не так уж и на произвол судьбы бросил меня Фенин в омут городских проблем. В последние годы я очень редко встречаюсь со своими соратниками по моей предыдущей работе в Области. Разве что раз-два в год на общих областных собраниях.

И вот совершенно неожиданно на прием ко мне приходит Журба Владимир Яковлевич. С ним я знаком с 1975 года. Все годы, когда мы неоднократно сталкивались по работе, он был бессменным начальником районного Узла связи пригородного Синегорского района. Он был дельным начальником. Но где-то с год назад после перенесенного серьезного сердечного заболевания вынужден был по рекомендации врачей оставить тяжелую, требующую постоянных физических и нервных нагрузок работу. Подлечившись, он перебрался на постоянное место жительства в город. Андрей Алексеевич определил ему работу, в Государственной инспекции электросвязи занимающуюся контролем над использованием радиочастот, а коммунисты Управления связи – чтобы не особенно расслаблялся, избрали его Секретарем партийной организации.

Казалось – сиди и работай потихоньку. Но не таков был Владимир Яковлевич. Все годы крутившийся на живом производственном предприятии, не достигший по возрасту еще и пятидесяти лет, он стал буквально задыхаться в атмосфере управленческого аппарата ОПТУС густо размешанной обильными внутренними склоками, интригами и непонятными многоходовыми комбинациями по отношению к подчиненным производственным предприятиям связи. Взращенный производственным предприятием он просто не мог приспособиться к атмосфере управленческого высокомерия источаемой многими сотрудниками вновь обретенного им коллектива по отношению к таким же, как он связистам, но остававшимся работать на этих самых производственных предприятиях. Он мучительно искал выхода, его по-прежнему тянуло на производство и вот, кажется, этот выход нашелся. С этим он ко мне и пришел.

– Виктор Васильевич, у вас освободилась должность вашего заместителя, и я хотел бы с вами поработать.

Моя реакция была сдержанной. Я уже свыкся с тем, что должность заместителя с уходом Белявской Е.Е. и осуществленной реорганизацией, Управлением связи автоматически будет сокращена как излишняя.

– Владимир Яковлевич, да кто же мне позволит иметь Зама. Масштаб нынешней ГТС вряд ли к этому располагает.

– Виктор Васильевич, а что Фенин по этому вопросу с вами не разговаривал? – Журба несколько смутился, – ведь он мне эту должность и предложил…

И он рассказал о своей неудовлетворенности работой, о беседе на эту тему с Фениным и о предложении, исходившем от Фенина – перейти на ГТС ко мне в качестве помощника.

Нет, Фенин не бросил меня на произвол судьбы. Я не просил его о сохранении должности зама, и то, что Андрей Алексеевич самостоятельно посчитал её не излишней – дорогого стоило. Да еще и достойного человека на эту должность подобрал!

Наверное, я все-таки выглядел растерянным. Почувствовав это, Владимир Яковлевич со свойственной его характеру эмоциональностью произнес

– Виктор Васильевич, я накушался хлеба начальника, первого руководителя. А вот навыки руководителя теперь у меня в крови. И я хотел бы иметь достойный моего опыта участок работы, участок не связанный с необходимостью ходить по райкомам, горкомам. Я не боюсь ответственности. Но ответственность первого руководителя для меня тяжела. Поручите мне хозяйственные вопросы, вопросы транспорта и поверьте, я буду для вас очень хорошим помощником. Думаю, вряд ли в вашем окружении найдется человек, так хорошо понимающий проблемы руководителя – как я. И, исходя из этого понимания – в связке с вами я и буду работать.

Впервые за много лет ко мне пришел человек искренне желавший работать на руководящей должности. Очень дельно рассуждающий человек. Человек, предложивший мне помощь в решении именно тех вопросов, которые так и не смогла взвалить на себя и так и не осилившая ноши Зама, Белявская. Человек, чей опыт предыдущей работы мне хорошо был известен, не равнодушный человек. Разве мог я отказаться от возможности работать с ним. Я просто все еще не мог поверить своей удаче.

– Владимир Яковлевич, я с удовольствием приму вас к себе. Уж точно, – скучать на ГТС вам не придется. Но ваше назначение полностью зависит от Фенина.

– Ну, значит, мы с вами поработаем, облегченно вздохнул Журба, пойду оформляться…

И действительно, спустя некоторое время позвонил Андрей Алексеевич и о как свершившемся факте уведомил меня о том, что Заместителем ГТС назначен Журба Владимир Яковлевич.

– С самого начала вновь созданное предприятие надо укреплять, – изрек он.

В этом вопросе я с Фениным был полностью согласен.

Не ушло много времени на распределение обязанностей между мною, Журбой и Макарычевым. Родился приказ, строго разграничивший полномочия, ответственность и взаимодействие. Все идет к тому, что в должности начальника ГТС мне действительно работать будет легче…

Глава 5

Все варится в едином котле. Не успел я порадоваться перспективе обретения дельного помощника – тут же возникла серьезная кадровая проблема в цехе АТС. В середине февраля робко, приоткрыв дверь в кабинет, протиснулся, заметно припадая на больную ногу, начальник цеха АТС Нурахметов Аскар. Бросилось в глаза напряженное выражение на его лице, и глаза, излучавшие решительные намерения. Нет, совсем не робко открыл он дверь кабинета. Сейчас он не был похож на того скромного старающегося быть незаметным человека – каковым он и был в обыденности. Как бы заранее одетый в броню, защищавшую его от возможных нападок с моей стороны он, даже не поздоровавшись, наверное, от волнения, вялой походкой совсем не гармонировавшей с решительностью, написанной на его лице, проковылял к моему столу и молча, протянул мне лист бумаги. Это было заявление об увольнении.