Любовь - работа без выходных - Доктор Нонна

У друзей началась новая жизнь – у одного без отца, у другого без матери.

Но детство брало свое, и они постепенно привыкли к своему новому положению. Жизнь начала входить в привычную колею.

Глава 5

Шли месяцы, пейзаж за окном поменялся. Зеленые листья сначала распустились, потом пожелтели и съежились, словно попытались стать невесомыми и остаться на дереве до следующей весны, но им это не удалось: пришло время, и они улетели под ноги прохожим и, собранные безжалостными метлами и граблями дворников, сгорели в кострах, не оставив после себя ничего, кроме клубов дыма.

Друзья росли, все делили друг с другом поровну и продолжали понемногу зарабатывать.

А потом заболела бабенька. Она очень мучилась из-за артрита, суставы рук и ног безобразно деформировались, добавилась нестерпимая боль в спине. Ей пришлось оставить подработку и жить на одну пенсию.

Денег катастрофически не хватало. Эдик, как мог, ухаживал за Фаиной.

– Только не умирай, – просил он ее.

– На кого я его оставлю, малого и неприкаянного… – причитала бабенька.

За полгода она резко сдала. В ее глазах, всегда излучавших тепло и энергию, пропала маленькая, данная природой искорка, которая помогала в самые трудные минуты жизни. В последнее время бессонными ночами она думала о будущем Эдика и о своей несложившейся жизни, в которой ничего стоящего, кроме любимого внука, и не было.

Как-то, когда боли были просто нестерпимыми, Фаина написала письмо дочери. Написала обо всем: и о своей болезни, и о безвыходном положении, и об Эдике. Но на следующий день, когда ей стало немного лучше, она передумала его отправлять.

– А вдруг у нее совесть проснется и она заберет ребенка в Америку? Таки не дождетесь! – Ни к кому не обращаясь, пробормотала Фаина и порвала письмо.

Видимо, Господь не забыл о бабушке и внуке. Бабенька пошла на поправку.

Глава 6

Димка был худым, с большими еврейскими глазами и вечными синяками под ними – давали о себе знать вечное недосыпание и постоянная зубрежка. Он с удовольствием таскал голодному Эдику свои бутерброды, котлеты и сладости, но бабеньке из этого редко что перепадало. Чувствуя свою вину перед Фаиной, мальчики решили украсть деньги. Вот только у кого?

Они часто помогали соседке Доноте донести тяжелые сумки. Женщина при этом рассеянно кивала, мол, киньте у порога, а сама шла в гостиную. Свою сумочку она ставила на трюмо у входной двери.

Насмотревшись на сумку с толстым, торчащим из нее кошельком, ребята выработали план. Димка должен был отвлечь Доноту, а Эдик, взяв немного денег из кошелька, положить его обратно.

Димка очень боялся этого, целую неделю отговаривал Эдика, но когда в очередной раз зашел за ним домой, то увидел бабеньку. Старуха корявыми артритными пальцами сыпала в кастрюлю с кипятком серую вермишель. Та просыпалась сквозь страшные пальцы на плиту, а Фаина пыталась подцепить просыпавшиеся вермишелины и тихо, чуть не плача, ругалась.

Димка решился.

Все шло как по маслу. Донота прошла в комнату. Эдик быстро сунул руку в сумку, нащупал кошелек, открыл, захватил наугад несколько купюр… и вдруг заорал:

– Помогите!

Со шкафа, стоящего рядом с трюмо, на плечо Эдику прыгнул огромный серый кот, вцепился когтями в рубашку, а сквозь нее в кожу, раздирая ее.

Соседка обернулась на крик… Словом, их поймали с поличным.

Эдик побледнел как полотно и воззвал к чувствам Доноты:

– Если вы сдадите меня в милицию, моя бабенька умрет!

Димка стоял рядом и рыдал, размазывая по лицу слезы грязными после улицы кулаками.

На крик прибежала соседка сверху, и сразу за ней – ее муж. Оба были в одинаковых халатах, с газетами в руках. Толстые и спокойные, они, не торопясь, схватили растерявшихся мальчишек за руки.

Соседка перестала кричать и показала мальчикам на входную дверь.

– Вон, воришки неблагодарные! А еще евреи. Хуже русских!

Вечером Димка не выдержал и рассказал все маме. Галя сказала, что их соседи во дворе, в большинстве своем, хорошие люди.

– Пройдите по дому вместе с Эдиком и попросите помощь на лечение бабеньки, – посоветовала она.

– Ты хочешь, чтобы мы были попрошайками?

– Это лучше и честнее, чем воровать! – строго ответила мама. – Спросите, может, вам предложат какую-то работу.

Мальчишки так и сделали.

Первой помогла соседка Димки, Лайма, дав для бабеньки целых десять рублей. Другой сосед, бывший военный, предложил мальчишкам раз в неделю мыть у него полы. Соседи из дома напротив – гулять с собаками. И почти все соседи хоть что-то дали, кто рубль, кто анальгин.

Неожиданно в гости к Фаине приехала Лора. Она уже два года жила в новом квартале на окраине Вильнюса. Сейчас, услышав от знакомых о случившемся, привезла немного денег и кастрюлю цеппелинов.

– Не ожидала я, тетя Фаина, что Зинка уедет в Америку и вас не заберет. Она всегда была легкомысленной, но что бросила сына – это неправильно. – Лора старательно выговаривала русские слова. – Я сейчас полы у вас помою и поеду. Я замуж вышла, муж любит, чтобы дома был и обед, и ужин.

Фаина расплакалась, наблюдая, как располневшая Лора, с наметившимся животом, тщательно мыла полы в их захламленной квартирке.

Прибежавший с улицы Эдик стеснительно шмыгал носом, здороваясь с бывшей маминой одноклассницей. Но, как только он почувствовал запах любимых цеппелинов, вся его скромность пропала, и он побежал на кухню. Он съел половину кастрюли, прежде чем вспомнил о бабеньке. Та уверила, что уже пообедала – пусть Эдичка доедает.

Лора, не слушая их разговор, переложила остатки цеппелинов в тарелку и убрала в холодильник.

Вымыв кастрюлю, она положила ее в авоську.

– Вы держитесь. Я после родов к вам приезжать не смогу, муж не отпустит.

Два раза в день Димка гулял с соседской овчаркой. Эдик для прогулок выбрал таксу. Он скрывал, что панически боится больших собак. Однажды, когда выгуливал маленького таксера и к нему подошел Димка с овчаркой, он от страха немного описался.

Бабенька стирала штаны и ворчала.

– Шлемазл описанный. Шо тебе тая собака? Здоровые умные собаки не кусаются, бойся молчаливых шавок.

Эдик стыдился своего страха и из принципа стал ходить вместе с Димкой, постепенно привыкая к овчарке.

Первый сексуальный опыт ребята получили в шестнадцать лет во дворе, с соседкой Наташкой, девушкой, как тогда говорили, легкого поведения.

Однажды, когда они что-то обсуждали, стоя в Димкином подъезде, Наташка, изрядно выпившая, возвращалась домой. В расстегнутом легком плаще, под которым была прозрачная блузка и короткая юбка над полными ногами, в ажурных колготках да еще в новых полусапожках на каблуке – не каждая девушка могла себе позволить так сексуально одеться – она выглядела сногсшибательно.