Мечтательница - Вера и Марина Воробей

– А ты не обидишься?

– С чего это вдруг? – искренне изумилась Варя. – Я же сама тебе это предложила. И потом, я знаю, где Борька живет, так что доберусь, не маленькая.

– Ну ладно, договорились. Увидимся в семь у Шустова. Кстати, я подумываю сделать фаршированные грибы. А ты чем собираешься удивить?

Варя мысленно обругала себя раззявой! Если бы не Дашка, явилась бы с пустыми руками, на халяву. Хороша бы она была! В мозгу мгновенно вспыхнул список блюд, которые они с мамой готовили по праздникам.

– Я, наверное, салат приготовлю. «Черная курица» называется, – поразмыслив, сказала Варя.

– Ух ты! Ни разу не слышала о таком, но, судя по названию, что-то потрясающее. Ладно, у Борьки попробуем, – пообещала Даша, прежде чем положить трубку.

4

На кухне Варя появилась с улыбкой на лице, что-то мурлыча себе под нос.

– Чем вызвано такое радужное настроение? – сразу же поинтересовалась мама, от которой редко что ускользало.

Деревянной лопаточкой она ловко переворачивала подрумянившиеся оладьи. На другой конфорке под прозрачной стеклянной крышкой золотился омлет.

– Да так… Солнышко светит, птички поют, и я иду на вечеринку с одноклассниками.

– Неужели? – подал голос папа.

В выходные дни он обычно бегал в парке, не изменил он этой привычке и на этот раз, что подтверждал его бодрый вид и свежие утренние газеты. Усевшись за обеденный стол, Анатолий Семенович развернул одну из них, но, как заметила Варя, углубиться в чтение не спешил. В его глазах плясали чертики.

– Значит, у вас намечается школьная тусовка? Будешь, как теперь принято выражаться, оттягиваться на всю катушку – тусоваться, кайфовать и морально разлагаться.

– Ну да, – согласилась Варя и подыграла отцу: – Решила пойти по наклонной плоскости.

– Золотые слова, – обрадовалась мама вполне искренне.

Это была нормальная реакция на то, что Варя засиделась дома. Бедные родители волновались за нее и хотели, чтобы у единственной дочери появились увлечения, как у всех, и она в конце концов обзавелась друзьями. Но ведь это не противоречило и Вариным желаниям.

– Значит, вы у Даши собираетесь? И кто же она такая, эта Свиридова Даша? Далеко от нас живет?

Выяснив главное, мама принялась за детали, не забывая о хлебе насущном.

На столе появилась сметана, баночка клубничного джема, тарелка с пышными оладушками. Варя и папа, не сговариваясь, потянулись к аппетитной горке.

– Даша живет в двух кварталах от нас, около универсама, – сообщила Варя, подцепив вилкой румяный кругляш. – Раньше она училась в девятом «В», поэтому ты ее не знаешь, и вечеринка не у нее, а у Бори Шустова, в его еврохоромах. – Варя сдвинула брови, припоминая: – Кажется, я ответила на все твои вопросы?

– Нет, только на малую их часть. – Мама мило улыбнулась, всем своим видом давая понять: «Не надейся, так легко от меня не отделаешься», – и тут же принялась выяснять, до которого часа Варя намерена веселиться, как она доберется после домой и еще кучу всяких мелочей, вроде: – А в чем заключается твое участие?

– О! Своевременный вопрос! – встрепенулся в этом месте папа, оторвавшись от газеты. – Помнится, во времена нашей бурной молодости мы всегда устраивали складчину.

– Железное правило вечеринок: девочки обеспечивают закусь, мальчики – обильное и разнообразное питье, – поддакнула мама.

Варя успокоила обоих:

– Спешу порадовать: эти незыблемые традиции живут и поныне. – Она обвела родителей взглядом. – Я собираюсь приготовить «Черную курицу».

– Годится, – согласилась мама, но тут же не преминула напомнить: – Кстати, не забудь о пикантном соусе.

Возразить было нечего: без острого соуса, состоящего из майонеза, кетчупа и лечо, заявленный салат, где главным компонентом была копченая курица, консервированный ананас и яблоки, терял свой экзотический вкус. Словом, чтобы не ударить в грязь лицом, Варе предстояло потрудиться.

Слава богу, в процесс готовки мама не лезла, освободила для дочери поле деятельности, зато наверстала упущенное, проявив фантастический энтузиазм, собирая ее на вечеринку. Вытряхнув кучу вещей из своего платяного шкафа, она завалила ими всю Варину комнату. Их семья была благополучной во всех отношениях, и в материальном плане тоже.

Варин папа был искусствоведом, широко известным в определенных кругах экспертом по живописи и иконописи восемнадцатого века. В последнее время он занимался частной практикой. К нему со всей Москвы съезжались новоявленные коллекционеры. В этом году благодаря одной удачной консультации они втроем провели неделю в Португалии. Между собой семейство Дробышевых называло эту поездку хождением за три моря. К сожалению, этими фантастическими воспоминаниями Варе не с кем было поделиться, разве что с Дашей. Когда-нибудь, при случае. А Варина мама работала в Большом театре, костюмером. Она предпочитала говорить «служила», потому что твердо придерживалась мнения, что в искусстве не работают, ему служат, его боготворят, хотя и не отрицала права людей творческой профессии на приличное вознаграждение за свое служение Мельпомене.

Но сейчас мама носилась по комнате как сумасшедшая, и весь ее творческий порыв уходил на то, чтобы заставить Варю примерить еще и эту миленькую кофточку, а затем снять ее и заставить надеть следующий наряд.

Папа, проходя мимо, посочувствовал:

– Боюсь, дочка, к семи тебе не управиться.

– Управимся, если ты не будешь путаться у нас под ногами, – отрезала мама и протянула Варе что-то блестящее, напоминающее паутинку, со словами: – Вот, надень это. Посмотрим…

– Мам! Может, хватит? – взбунтовалась Варя. – Я пойду в том, в чем мне удобно!

– А кто спорит? – смягчилась мама, осознав, что переусердствовала со своей заботой. – Но разве удобное не может быть красивым?

– Может, – сказала Варя и совершила ошибку: мама с удвоенной силой принялась за старое.

– Духи для вечера нужны поярче. Капельку моих «Кензо»… пожалуй, то, что нужно.

Варя достойно приняла поражение. Она подушилась мамиными духами и надела наряд, который ей, в общем-то, и самой очень нравился, просто она считала его слишком легкомысленным, дискотечным. То, что она не посещала такие мероприятия, вовсе не означало, что она ничего не смыслит в том, что и куда надеть. Впрочем, когда Варя взглянула на свое отражение в полный рост, все ее сомнения испарились. Стройные ноги обтягивали белесые джинсы, заниженный поясок которых был выполнен из кружевной эластичной ткани. Вязаная кофточка по фигуре нежного брусничного цвета с V-образным вырезом оттеняла неброский макияж, гармонируя со спокойным тоном помады. Восточные глаза Вари загадочно мерцали, на губах блуждала рассеянная улыбка, а на щеках появился лихорадочный румянец в предвкушении необычного, удивительного и прекрасного. Словом, Варя чувствовала себя Золушкой, отправляющейся на бал к своему принцу. Пусть даже Его Высочество об этом и не догадывался.

5

Это состояние безоблачной эйфории сопровождало Варю до самой бронированной двери, из-за которой доносились музыка и голоса. И тут запас ее смелости начал таять прямо на глазах. Она уже трусливо собралась поставить под дверью миску с салатом – авось кто-нибудь донесет ее до стола – и ринуться вниз, как двери лифта раскрылись и из него, шумно переговариваясь, вышли Туся Крылова, Лиза Кукушкина и Васек, точнее сказать, Василиса Остапченко. Девчонка так сильно смахивала своими повадками и манерой одеваться на парня, что ее звали мужским именем Васек. А она нисколько на это не обижалась, напротив, была даже довольна, смеялась: «У меня и фамилия подходящая, нейтральная – и Василисе и Ваську подходит!»

– О! Чего стоим? Кого ждем? – сказала Васек и решительно нажала на кнопку звонка.

Сомнения были ей неведомы. В руках у нее ничего не было, зато Лиза и Туся держали по полиэтиленовому пакету.

– У тебя что? – спросила Лиза так дружелюбно и буднично, будто Варя общалась с ними на равных каждый божий день.

– У меня салат, – ответила Варя.

– Беспроигрышный вариант, салат всегда идет на ура, – похвалила Лиза и, поправив рыжую прядку, посчитала нужным отчитаться: – У меня домашняя пицца с анчоусами и ветчиной, а у Туськи пирог с вареньем.

– С клубничным, – уточнила Туська из-за ее плеча.

– Эх и налопаюсь на дармовщинку! – хихикнула Васек.

Тут дверь открылась, и сердце Вари предательски дрогнуло. В черной хлопковой рубашке навыпуск, домашних темно-синих джинсах, растрепанный и возбужденный, Боря выглядел просто потрясающе.

– О! Вас-то нам и не хватало! Прошу. – Он впустил их в квартиру с шутливым полупоклоном. – Раздеваться здесь, принесенные деликатесы в гостиную на стол, красоту навести и прочее – по коридору и налево. Короче, не ошибетесь. Остальное, – улыбнулся Боря глазами всем сразу, – по ходу дела.

– Борян! – крикнул из комнаты Неделя. – Как тут твой музыкальный ящик заводится?! Давай сюда, а то я ему ненароком бо-бо сделаю!