Заповедник, где обитает смерть - Екатерина Островская

– Все, все! – повторял он. – Теперь мы в кругу избранных! Смотри: мы ни в чем себе не отказываем, а денежки капают. Если так будет продолжаться, то…

Он захлебывался мечтами и французским шампанским. Размахивал руками.

– Через года два… нет, через год собственную радиостанцию откроем. Нет, лучше телеканал… А если дела пойдут еще лучше, то…

Дела лучше не пошли. И года не прошло, как они расстались. Не ссорились, а просто решили поделить бизнес.

Глава 3

На этот раз улица была ярко освещена, разноцветными огнями сверкала вывеска над входом, но никого не было видно ни около дверей, ни возле водосточной трубы. Алексей покрутил головой, словно ища кого-то, а потом на мгновение замер: «Чего это я? Далась мне эта девчонка!»

Его самого удивило, почему он вспомнил о ней сейчас, ведь просто промелькнула какая-то тень и исчезла: стоит ли думать; в памяти задержались лишь чулочки в сеточку и сумочка в руках – ни лица, ни цвета волос: все осталось в прошлом, до которого нет никакого дела. Ночные тени часто возникают из глубины сознания, чтобы растаять в окружающем мраке, как зевок полусонного пространства, уставшего от людской суеты и прочих проявлений материального мира.

Двери раскрылись перед Волошиным, и волна теплого воздуха ударила по ногам. В вестибюле пахло женскими духами, дрожал тревожный свет люстр, отраженный в зеркалах. Дама в палевой норковой шубе подошла к своему отражению, поправила прическу, потом, не оборачиваясь, посмотрела в зеркало за свое плечо – там как раз застыл Алексей; дама бросила быстрый взгляд на его лицо, а потом на обувь Волошина. Он заметил это и отвернулся, уворачиваясь от ее оценивающего взгляда. Они виделись неоднократно. Дама приходила в казино часто и почти всегда одна, играла долго, засиживаясь до утра, и очень часто без всякого успеха. Много курила, запивая каждую затяжку сухим мартини со льдом. Движения ее были ленивыми, а взгляд неподвижным, словно она однажды увидела такое, после чего происходящее уже не вызывало никакого интереса. Однажды Алексей стал свидетелем, как дама поставила на зеро и выиграла. Крупье подвинул к ней кучу фишек, и она вдруг зашлась в долгом кокаиновом смехе.

Волошин прошел в зал, сел возле колеса рулетки. За столом сидели малознакомые люди с красными от напряжения лицами. Опускаясь в кресло, Алексей заметил за другим столом Ваню Филатова. Подходить к нему не хотелось.

Алексей поставил на красное, выиграл и снова поставил на цвет. Снова красное, опять он выиграл. Если в первый раз он положил на поле две стодолларовые фишки, то во второй поставил удвоенный выигрыш. «Шестьсот долларов прибыли за пару минут», – подумал Волошин, покосился на крупье, но лицо того оставалось непроницаемым, как будто крупье точно знал, какое число выиграет в следующий раз. И вдруг Алексей почувствовал, как засосало под ложечкой, прилила кровь к вискам, и он понял, догадался внезапно – сегодня ему повезет. От этой мысли радостная тоска сжала сердце и заставила задрожать руки.

– Господа, делайте ваши ставки, – ледяным тоном произнес крупье.

Волошин взял свои восемь фишек и поставил на зеро, потом обернулся и посмотрел на спину Филатова – тот склонился над самым столом. «Не везет сегодня Ваньке», – подумал Волошин и тут же сунул руку в карман, вытащил еще горсть фишек и подвинул к своей маленькой кучке. Вспомнилось вдруг, как когда-то хохотала та самая дама, как она смотрела на него из зеркала, словно приценивалась перед тем, как купить и оплатить в кассе. Странная. От кого-то Волошин слышал, что она жена банкира, ему даже говорили название банка, но теперь он не мог вспомнить. Тогда она поставила на зеро, и ей повезло.

«Не выпадет зеро!» – подумал Алексей, протянул руку, чтобы забрать свою ставку, но крупье вдруг, торопясь, произнес:

– Ставки сделаны, ставок больше нет.

Шарик уже мчался по кругу.

Волошин поднял глаза, посмотрел на игроков, сидящих напротив, и поразился – какие жадные лица! А ведь наверняка они уверяют своих знакомых и, наверное, самих себя, что приходят сюда ради собственно самой игры – нажива здесь, дескать, ни при чем. Каждый игрок, вероятно, читал роман Достоевского и запомнил как оправдание фразу, что игра ничем не хуже какого бы то ни было способа добывания денег, например торговли. Нет, Федор Михайлович не совсем прав: желание разбогатеть быстро и сразу живет в каждом. Все, наверное, хотят стать миллионерами за один вечер и без утомительного труда.

Шарик крутился, наконец запрыгал, застучал и замолчал. Колесо еще продолжало вращаться. Алексей боялся посмотреть на него. Но другие видели и уставились на Волошина.

– Зеро, – тихо сказал крупье и закашлялся.

Пытаясь остаться спокойным, Алексей достал из кармана пачку сигарет, потом зажигалку, щелкнул раз, потом другой – огня не было. Заметил, как трясутся руки. Щелкнул еще раз. Наконец появился язычок пламени, попытался затянуться. Не получилось.

– Ты фильтром прикуриваешь, – раздался за спиной чей-то голос.

Волошин обернулся, увидел Ивана. Даже не понял, зачем он здесь. Вынул изо рта сигарету и положил в подставленную кем-то пепельницу, к которой крупье подвинул горстку фишек. Не горку даже, а Эверест. «Сколько здесь? – подумал Алексей, – тысяч семьдесят или больше?»

Вокруг стояла тишина, слышно было, как дышал за спинкой стула Филатов.

– Вы продолжаете игру? – спросил крупье.

И тогда Волошин взял горсть фишек и, не пересчитывая, поставил их на первую треть поля. Торопясь, как будто хотел побыстрее от них избавиться. И выиграл. Сидящий напротив человек побледнел и закусил губу.

– Леша, – прошептал умоляюще Филатов, – заканчивай!

Но сам же вдруг выхватил из лежащей перед Волошином кучи несколько фишек и поставил их на чет, а Волошин на черное. Выпало тринадцать черное.

– Прости, – прошептал Иван и покраснел, но не от стыда, а от азарта.

– Ладно, – кивнул Алексей, – пойдем передохнем.

После этих слов поднялся и стал рассовывать по карманам фишки; Иван помогал ему. Когда на столе осталось с десяток кругляшей, Волошин взял их, сложил стопкой и поставил опять на первые двенадцать. Человек, сидевший напротив, поставил на первую треть. Только что подошедший и оставшийся стоять парень с потухшей сигарой в зубах тоже поставил. Выпала десятка.

– Вам везет сегодня, – сказал молодой человек, не разжимая зубов.

Алексей бросил несколько фишек крупье.

– Благодарю, – кивнул тот.

Друзья подошли к стойке бара, карманы Волошина раздувались, Иван что-то говорил, но Алесей не слушал, пытаясь подсчитать выигрыш, хотя, казалось бы, можно просто подойти к кассе и обменять фишки на деньги. Только мчаться туда сейчас как-то стыдно: хотелось изобразить из себя солидного игрока, привычного к подобным успехам, что, впрочем, достаточно глупо – его здесь видели часто и знали, что играет он по маленькой ставке и обычно не пытается рисковать. А сегодня на тебе – взял и огреб такую сумму.

«Тысяч сто, наверное, – подумал Волошин, – или чуть больше».

– … А он спрашивает: какой у вас среднемесячный остаток на счете, – донесся голос Филатова.

– Кто? – не понял Алексей.

– Да я же рассказываю тебе: хочу нового финансового директора взять. Один тут пришел, предложил свои услуги. До этого в банке работал, а в банках сейчас тоже душно. Я ему говорю…

– Что, – перебил его Алексей, – умирает твой бизнес?

В последнее время они виделись не просто редко, а чрезвычайно редко. Пожалуй, только в этом казино и встречались. Здоровались, конечно, иногда разговаривали. Как-то Волошин повез Ивана к дому, когда тот проигрался в пух. Но с того времени год прошел или чуть больше. Всю дорогу Филатов тогда молчал, а возле своего дома зло выругался. Вышел и в гости не пригласил. Даже спасибо не сказал за то, что его подвезли.

Но сейчас не хотелось вспоминать неприятное. Волошин чувствовал необычайный подъем, хотел скрыть свою радость, не смотрел в лицо приятелю, так как знал, что тот наверняка сегодня проигрался – Ивану, впрочем, везло редко.

– Выпьем что-нибудь? – предложил Алексей.

Филатов кивнул и сказал к прислушивающемуся к их разговору бармену:

– Два по пятьдесят виски.

– С вишневым соком? – поинтересовался бармен спокойным голосом, словно ему было не привыкать смешивать благородные напитки с дешевыми соками.

Он, как видно, уже изучил вкусы постоянных клиентов. Филатов кивнул и посмотрел на друга.

– Мне тоже, – махнул рукой Алексей.

При этом движении из его кармана донесся приятный перестук.

В баре решили долго не задерживаться.

Волошин хотел продолжить игру. Вернее, сначала получить выигрыш. Половину оставить, а на другую продолжить.

Приятели направились к кассе, где Волошин получил деньги. Без малого сто двадцать тысяч долларов. Запечатанные пачки числом одиннадцать, а остальные россыпью.

– Не играй больше! Не играй, – нервно начал советовать Филатов. – Продуешь…