Вор (ЛП) - Меган Тернер

— Посмотри на скамье рядом с ретортами, — кричал он вдогонку быстро удаляющейся спине. — Он лежал там, когда я приказывал упаковать его в первый раз, идиот, — пробормотал он, переводя дыхание.

Через некоторое время идиот вернулся с небольшим кожаным мешком, который он опустил в седельную суму. Затем он заново уложил все вещи и завязал ремни. Шум во дворе утих, халдей перестал орать, и лошади успокоились.

Я по-прежнему смотрел на мир сквозь узкие щели между распухшими веками и пытался пересчитать туманные фигуры, мечущиеся передо мной. Наш отряд не был похож на большой караван, всего пять лошадей, но все с солидным багажом, прикрученным к седлу. Стало быть, нам предстоит долгая поездка. Я удовлетворенно усмехнулся. Рядом со мной халдей посмотрел на небо и сказал, ни к кому лично не обращаясь:

— А ведь я собирался выехать на рассвете. Пол, — крикнул он. — Командуй мальчикам садиться на лошадей. Я погружу вора.

Мне не очень понравилось, что обо мне говорят, как о вещи, которую можно засунуть в седельный мешок или привязать к седлу. Он подошел к лошади, я видел, как он знаком предложил мне присоединиться к нему, но не двинулся с места. Я терпеть не мог лошадей. Я знаю, что у людей принято считать их грациозными и благородными животными, но, независимо от того, как лошадь выглядит со стороны, вблизи она может больно тяпнуть вас за руку или лягнуть копытом.

— Что? — я попытался схитрить.

— Лезь на лошадь, ты, идиот.

— Я?

— Конечно ты, дебил.

Я не двигался, и халдей устал ждать. Он шагнул в мою сторону, ухватил меня за загривок и толкнул к конскому боку. Я уперся пятками и отчаянно сопротивлялся. Если бы мне предстояло залезть на животное в два раза выше меня, я предпочел бы сначала научиться на нем ездить. К сожалению, халдей оказался сильнее меня. Схватив меня за шиворот обеими руками, он несколько раз встряхнул меня; опять закружилась голова, и я безвольно обмяк. Раздался треск ткани, но он только сильнее сжал мою шею.

— Поставь левую ногу в стремя, — сказал он. — Левую, тебе говорят.

Я сделал, как было велено, и два конюха подбросили меня в седло. Наконец, я решился откинуть волосы с глаз; я затолкал грязные пряди за уши и осторожно огляделся. Надо же, оказалось, что положение в шести футах над землей дает некоторое ощущение превосходства над двуногими. Я пожал плечами и скрестил руки на груди, но глупое животное подо мной сделало шаг в сторону, и я был вынужден ухватиться за луку седла. Я крепко держался за нее, пока остальные мои спутники забирались в седла.

Когда все уселись, халдей направил своего коня к арке в дальней стороне двора. Моя лошадь послушно пошла за ним, другие последовали за мной, и мы въехали в туннель, который я не заметил прошлым вечером. Мои глаза внимательно обшаривали каждый дюйм внутреннего пространства, пока мы не достигли дворцовых ворот. Нас никто не провожал, ни тебе медных фанфар, ни толп горожан, выкрикивающих добрые напутствия. Впрочем, так даже лучше. Единственным мероприятием, когда толпа кричала в мою честь, был мой собственный суд, и всеобщее внимание не доставило мне ни малейшего удовольствия.

Мы уезжали не через главные ворота Мегарона, поэтому сначала нам пришлось ехать узкой улочкой, шириной чуть больше лошадиной задницы. Мои ноги по обеим сторонам конской спины касались побеленных стен. Мы несколько раз свернули в такие же узкие проходы и наконец выбрались к воротам старого города, выведшим нас на Священный путь. Ворота были сложены из огромных каменных глыб в мой рост высотой. Наверное, они тоже были построены старыми богами и увенчаны широкой каменной перемычкой с вырезанными на ней фигурами двух львиц, которые по преданию должны были реветь, когда под ними проходил враг царя или города. По крайней мере, их называли львицами. Камень сильно выветрился за долгие века, и только расплывчатые силуэты двух чудовищ, стоящих мордами друг к другу, угадывались в вышине. Они молчали, когда мы проехали сквозь ворота.

Царская дорога была широкой и прямой, извилистый Священный путь дважды пересекал ее, пока мы ехали к докам. Когда-то эта дорога, защищенная каменными стенами, соединяла город с его гаванью и кораблями. Позже Длинные стены были разобраны, чтобы обеспечить камнем строительство двух новых крыльев Мегарона, превратившегося из крепости с одним-единственным залом в четырехэтажный дворец.

Мы ехали по мощеной камнем улице, и стук копыт наших лошадей сливался с прочими звуками города. Наша компания выехала незадолго до полудня и попала в самый разгар торговой суеты, прежде чем люди разойдутся по домам, чтобы переждать дневную жару. По дороге двигалось еще несколько всадников и множество ослов. Люди передвигались на своих двоих или в паланкинах, которые тащили потные рабы. Торговцы доставляли свои товары до Царской дороги в телегах, а потом нагружали ослов и вели их вниз по узким улочкам к задним дверям богатых домов в надежде продать свежие овощи кухаркам, полотно экономкам и вина дворецким. Здесь стоял шум и гам, как в обезьяньей клетке, но я наслаждался им после глухой тюремной тишины.

Мы пробирались сквозь людской водоворот, не обращая внимания на любопытные взгляды. Все мои спутники были одеты в крепкую и практичную одежду путешественников, я один ехал в своих тюремных лохмотьях. Моя туника в начале своей жизни была веселенькой желтой расцветки, и я считал, что буду выглядеть в ней настоящим щеголем, когда торговался за нее с купцом из нижнего города. Теперь она сплошь была покрыта жирными бурыми пятнами, расползлась на локтях и, благодаря стараниям царского халдея, зияла огромной дырой на плече, бедная моя рубашечка. Интересно, он думал, что я могу остаться голым, когда тряс меня за шиворот?

Мы проехали верхний перекресток Священного пути, а затем нижний, где располагались самые элегантные лавки города. Глядя по обе стороны пересечения дорог, я видел портшезы и модные экипажи, ожидающие у подъездов, пока их хозяева сделают покупки. Один из магазинов на углу торговал исключительно серьгами, и я с тоской посмотрел на него, проезжая мимо. Здесь было слишком людно, а мы были слишком далеко, чтобы я мог хоть мельком взглянуть на товары, выставленные в витрине.

Ко времени, когда мы добрались до нижней части города, толпа заметно поредела, и люди разошлись по домам. Напрасно я оглядывался в поисках знакомого лица. Мне очень хотелось рассказать кому-нибудь, что я свободен, но тем немногим, кто еще бродил по улицам после полудня, это было совершенно безразлично. Добравшись до доков, мы повернули направо и поехали вдоль набережной к северным воротам. Мы миновали пристани торговых судов и пирсы, забитые рыбачьими и прогулочными лодками, а затем царские военные корабли, выстроившиеся по стойке «смирно» у своих причалов. Я развлекался подсчетом пушек, прикрученных к палубам большими болтами, и чуть не прозевал проходившего мимо Филоникса.

— Филоникс! — закричал я, свешиваясь с седла. — Эй, Филоникс!

Не успел я закрыть рот, как халдей схватил поводья моей лошади и потащил прочь. Он пнул своего коня, и мы рысью выскочили на соседнюю улочку. Я оглянулся, чтобы помахать исчезнувшему за углом Филониксу, но не был уверен, узнал ли он меня. Халдей свернул за следующий угол, а потом мы замедлили шаг, чтобы дождаться остальных трех наших спутников.

— Черт побери! — сказал халдей. — Ты вообще думаешь, что делаешь?

Я махнул рукой назад и с недоумением посмотрел на него.

— Филон мой друг. Я хотел поздороваться.

— Думаешь, всему городу надо знать, что ты выполняешь работу для царя?

— Почему бы нет?

— Ты что, объявляешь всем и каждому, что собираешься украсть, прежде чем начать дело? — он на секунду задумался. — Впрочем, ты так и делаешь. Ну, я не знаю…

— Так почему нельзя? — снова спросил я.

— Не твое дело. Просто держи рот на замке, понял?

— Конечно. — я пожал плечами.

Затор из лошадей и всадников, который мы создали посреди улицы, распался, и мы продолжили наше путешествие. Я опустил голову, чтобы скрыть улыбку, пока моя лошадь трусила вслед халдееву жеребчику.

Из северных ворот мы снова въехали в прохладный туннель, на этот раз более длинный, чем тот, что вывел нас из Мегарона. Он проходил под земляным валом и новой городской стеной. Затем мы снова оказались на раскаленной солнцем дороге. Надо сказать, что город не заканчивался за пределами его стен. Захватчики со своим разумным способом ведения торговли принесли процветание в Сунис, и он никогда не переставал расти, выплескиваясь за кольцо городских стен.

Мы ехали мимо прекрасных загородных домов тех купцов, которым претило ютиться в городской тесноте. Над верхним краем садовых стен виднелись макушки апельсиновых, фиговых и миндальных деревьев, в просветах ворот иногда мелькал край веранды или цветочная клумба. Лошадь оказалась отличным движущимся насестом, с которого можно было мимоходом заглянуть в жизнь других людей, хотя я предпочел бы забраться на стену и насмотреться досыта. Мне не нравилось, что заинтересовавшие меня картины быстро исчезают за завесой темно-зеленой листвы.