Воздушный поцелуй - Мелани Милберн

Сэм вернулся.

Лекси сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ей нужно найти силы показать всем, и особенно Сэму, что ничего особенного не произошло. Не будет ничего хорошего, если окружающие узнают, насколько ее шокировало новое назначение. Никто не упомянул о приезде Сэма. Почему? Они боялись ее реакции или просто думали, что она и не вспомнит свой бурный роман? И как Лекси могла спросить об этом, скрыв чувства, которые не хотела — не должна была хотеть — обнажать?

— Привет, Лекси! — окликнула ее одна из медсестер. — Я только что купила билет на бал. Не могу дождаться. Видела бы ты маску, которую я заказала в Интернете. Она великолепна.

Лекси попыталась улыбнуться, но ее лицо онемело, словно его покрыли краской, которая вот-вот треснет от малейшего движения.

— Отлично, — пробормотала она.

Она должна была сосредоточить внимание на бале, а не на Сэме. Праздник имел большое значение, а Лекси отвечала за него. Немногие в больнице всерьез верили, что она справится с заданием. Повсюду обсуждались ее родственные связи, и Лекси была полна решимости добиться успеха. Собранные ею средства пойдут на приобретение нового аппарата искусственного кровообращения, который стоил недешево и был необходим больнице. Она и ее команда по сбору средств трудились не покладая рук, стараясь хоть как-то повлиять на судьбу пациентов и улучшить условия пребывания в больнице. Ее средняя сестра Бэлла была одним из таких пациентов.

Лекси открыла дверь в палату Бэллы, лучезарно улыбаясь:

— Привет, Бэлс!

— О, привет, Лекси… — отозвалась сестра, ей с трудом удавалось произносить слова.

Только что Бэлла встречалась со своим лечащим врачом. Она выглядела еще более худой и бледной, чем обычно. Тонкое, хрупкое тело вяло лежало на кровати, напоминая скелет, обтянутый кожей. Лекси всегда было трудно смотреть на старшую сестру, не чувствуя себя виноватой. Виноватой в том, что была абсолютно здорова, общительна и столь уверена в себе. Ну, по крайней мере, так о ней думали. Лекси хотела бы все исправить, но не имела возможности.

У сестер всегда были сложные отношения. С самого детства Бэлле любое дело давалось тяжело, требовало много усилий, а Лекси со всем справлялась на раз. Поэтому ей приходилось скрывать свои таланты, чтобы сестра не чувствовала себя никчемной. Лекси отказалась от балетной школы, которую любила, потому что чувствовала печаль Бэллы, которая еле могла передвигаться, что уж говорить о танцах. То же самое случилось и с уроками игры на пианино. Как только стало очевидно, что Бэлла не может идти в ногу с сестрой, Лекси прекратила занятия. Было намного легче отказаться от всего и притвориться равнодушной, чем продолжать постоянно чувствовать себя виноватой.

Но, находясь рядом с Бэллой, Лекси также испытывала и ужас. Причиняющий страдания, тошнотворный страх того, что однажды сестры не станет.

Вся семья Локхарт жила с этим страхом уже двадцать шесть лет. Надвигающаяся тень смерти, незваная, вторглась к ним в дом и притаилась за углом, время от времени высовывая голову и напоминая им, что не следует воспринимать жизнь как данное, а потом снова пряталась и продолжала терпеливо ждать своего шанса занять центральное место на сцене и сыграть финальный акт.

Все знали, что Бэлла не доживет до тридцати без пересадки легких. Проблема была в поддержании ее в стабильном состоянии до тех пор, пока операция не станет возможной.

Лекси наблюдала несчастных больных людей, которые надеялись на одно и то же — на появление подходящего донора. Это походило на странную лотерею жизни и смерти. Если появлялся нужный орган, это значило, что где-то семья горько оплакивает потерю любимого человека.

Лекси, изображая для Бэллы счастье на лице, думала о том, как невероятно жестока жизнь.

— У меня для тебя сюрприз, — сказала она.

Грустные серые глаза Бэллы моментально засияли.

— Это новая романтическая комедия, о которой все говорят?

Лекси взглянула на портативный DVD-плеер на прикроватном столике. Бэлла была помешана на фильмах, особенно на сентиментальных. Полки на противоположной стене реанимационной палаты были забиты десятками дисков, которые она посмотрела уже несчетное количество раз.

— Нет, она выходит только в следующем месяце, — ответила Лекси. Она поставила на кровать рядом с хрупким телом сестры пакет из дорогого магазина. — Давай же, — приказала она, — открывай.

Бэлла осторожно вынула сверток в подарочной бумаге. Ее тонкие пальцы старательно отклеивали логотип, скреплявший края. Лекси практически подпрыгивала от нетерпения. Если бы подарок предназначался ей, то упаковочная бумага уже валялась бы на полу, сорванная в спешке. Но у Бэллы это заняло много времени, несмотря на то что его было так мало. В этом Лекси углядела зловещую иронию.

— Ну, как тебе? — спросила она, когда Бэлла наконец-то вытащила красный кружевной пеньюар и комплект белья.

Щеки Бэллы покраснели почти до цвета кружев.

— Спасибо, Лекси, это очень мило с твоей стороны, но…

— Тебе стоит немного развеяться, — заметила сестра. — Ты всегда носишь эти фланелевые бабушкины пижамы. Их называют «убийцы страсти». Почему бы не пожить в свое удовольствие? Никто не заметит, что ты сменила пижаму на что-то более женственное.

Щеки Бэллы все еще пылали.

— Мне некомфортно в вещах, которые ты носишь. Они выглядят сногсшибательно на тебе. На тебя посмотрят с восхищением, даже если ты завернешься в мусорный мешок. Я же буду выглядеть просто глупо.

— Ты не даешь себе шанса выглядеть сногсшибательно, — парировала Лекси. — Ты скрываешься за слоями старомодной блеклой одежды, словно не хочешь привлечь к себе внимание.

— А ты не думаешь, что я и так привлекаю достаточно внимания? — спросила Бэлла, сверкнув серыми глазами. — Люди постоянно толкают и подгоняют меня. У тебя ведь все в порядке. Тебе не нужно лежать здесь и наблюдать, как стрелка часов движется по кругу и очередной день проходит мимо тебя. Ты ведь живешь полной жизнью.

Повисла напряженная тишина, нарушаемая только скрипом резиновой подошвы обуви медсестры, быстро проходившей мимо по коридору.

Лекси почувствовала, как ее плечи поникли.

— Прости меня, — сказала она. — Я просто подумала, что-нибудь яркое сможет поднять тебе настроение. И она начала собирать кружевное белье с коленей Бэллы.

Бэлла выставила руку, чтобы не дать сестре убрать пеньюар.

— Нет, оставь это, — произнесла она с тяжелым вздохом. — Это было очень мило с твоей стороны. Сохраню все это до момента, когда мне станет лучше.

Непроизнесенные слова «если мне станет лучше» повисли в воздухе на мгновение.