В погоне за химерой - Инна Робертовна Пермякова

существования, незначительность всего, что происходит в твоей жизни. Этот храм – наследие, которое оставил после себя Монферран, его вклад в построение этого мира, детище, которое пережило его на много веков вперёд. И Вера неизменно вернулась к мысли о том, ЧТО оставит след о её пребывании на этой земле. Ничего… Она ничего не дала этому миру…

– Я купила билеты, – голос Ксении вернул Веру на землю. – Если ты хочешь в третий раз прослушать лекцию об истории собора, то мы можем успеть присоединиться к группе.

Именно сегодня слушать лекцию Вере совсем не хотелось. Она вошла в собор, как в первый раз поражаясь тому, как искусно украшены двери многочисленными скульптурами, бюстами и рельефами. Внутри собора, как обычно, кипела жизнь, экскурсоводы сопровождали группы людей, говорящих на разных языках. В Питер стекались туристы со всего мира, тут были представители Японии, Китая, Италии, Франции, стран постсоветского пространства. Все хотели увидеть легендарный город, выстоявший во время блокады и расцветший с новой силой. Кругом щёлкали затворы фотокамер, люди желали запечатлеть всю красоту внутреннего убранства собора. Жаль, что это было невозможно. Ни один, даже самый высококлассный фотограф с новейшим оборудованием не способен передать это рукотворное чудо.

Собор Святого Исаакия Далматского иногда называют музеем цветного камня. Только здесь можно лицезреть такое обилие колонн из зелёного малахита, синего лазурита, также при отделке собора использовались различные виды мрамора, гранит, шунгит, порфир. Стены собора щедро украшены позолотой и фресками великих живописцев на религиозную тематику. И именно в Питере возродилось мозаичное искусство России. Во время оформления внутреннего убранства собора пришло осознание того, что питерский климат в скором времени уничтожит картины, и было решено воссоздать их мозаичным способом. Сложно представить, каких трудов стоило подобрать такое обилие цветов и красок, но эта кропотливая работа была завершена, благодаря чему на сегодняшний день у нас есть возможность созерцать всю эту красоту. Особое внимание стоит уделить внутреннему куполу собора. Под расписным сводом по кругу расположены высокие арочные окна, под ними – двенадцать статуй ангелов. А между статуями – изображения двенадцати апостолов. На самой высшей точке купола – едва различимая фигура белого голубя, словно бы парящего над храмом. Одним словом, это просто восторг! Божественную красоту храма невозможно передать, её можно только пропустить через себя. Энергетика этого места колоссальна. Кажется, что если Бог действительно существует, то найти его можно именно здесь.

Внезапно Вере стало очень душно в многолюдном помещении, и она предложила Ксении подняться на колоннаду. Они вышли из собора, и, повернувшись к дверям, Вера трижды перекрестилась и поклонилась. Относительно недавно собор приобрёл статус музея, но при этом он остался храмом Господним. Вера никогда не была особо набожной, она интерпретировала религию под своё понимание мира. Но она твёрдо верила в то, что жизнь не заканчивается после смерти и что за всё содеянное придётся ответить, может, не на Страшном суде и, может, даже не после смерти.

Вера и Ксюша долго поднимались по винтовой лестнице к куполу собора, с колоннады открывался потрясающий вид на город. Дождь уже закончился, но солнце не спешило радовать петербуржцев и гостей города своим появлением. Девушки подошли к ограждению и какое-то время молча любовались архитектурными изысками Петербурга.

– Почему ты не захотела уехать вместе со мной в Питер ещё тогда, семь лет назад? – спросила Ксюша.

– Ты знаешь, наверное, я испугалась. Мне казалось, что большой город не для меня. В Павлодаре дом, родители, друзья… А кому я была нужна в Питере?

– Что же изменилось сейчас?

– Хм… – Вера задумалась, но ответ пришёл сам собой, из глубины души: – А сейчас я и в Павлодаре никому не нужна, так чего мне уже бояться… Понимаешь, – продолжила Вера, – когда я была моложе, жизнь вокруг била ключом… Родители были живы, брат рядом, какие-то постоянные тусовки, друзья, подруги, свидания… Казалось, что находишься в гуще событий, всё вертится вокруг тебя, твоих проблем. А потом всё стало рассыпаться как карточный домик… Принца на белом коне я так и не встретила, а те, кто готов был жениться на мне, устали ждать и женились на других, – Вера грустно усмехнулась. – Сейчас вот думаю, а ведь были среди них действительно хорошие ребята… Могла бы выйти замуж, нарожать детишек…

– Вера, но ведь по какой-то причине не вышла?

– Не вышла… А потому что дура молодая была! Любовь ждала, идеального хотела… Только вот не бывает их, Ксюшка, идеальных. Все мы со своими тараканами в голове.

– Не согласна я с тобой, Верка… Ну вот как без любви жить?

– Как… Да как половина женщин в мире живёт… Молча… А не согласна ты, потому что такая же дура, как и я! Вот и живём одни: ни ребёнка, ни котёнка, как говорится… Девушки снова замолчали.

– Устала я, Ксюш… Этот Новый год одна встречала… После того как и мамы не стало, даже пойти некуда. Все с семьями празднуют, никто особо не зовёт… И не плохой же я вроде человек… Сама знаешь, друзьям в помощи никогда не отказывала. Такое чувство, будто боятся меня, незамужнюю, в дом пускать, – на минуту Вера умолкла. – Ты посмотри, какая красота кругом!

Она окинула город взглядом с высоты птичьего полёта. Исаакиевский собор по сей день оставался высочайшей точкой центральной части Питера. Возможно, именно благодаря этому он существенно не пострадал во время бомбёжек. На стенах и колоннах были видны следы артобстрела, но разрушение храма не являлось целью фашистов, купол собора они использовали в качестве ориентира на местности. Стоя на продуваемой со всех сторон смотровой площадке Исаакиевского собора, девушки продрогли.

– Пора заканчивать нашу экскурсию, – предложила Ксюша. – Мы можем спуститься и прогуляться немного по Александровскому саду, а затем выпить по кружечке горячего шоколада. В парке есть небольшое кафе.

Вера с удовольствием согласилась, согревающий напиток был бы как раз кстати.

Девушки перешли дорогу, отделяющую собор от Александровского сада, и, сократив прогулку до минимума, сразу направились в кафе. По тропинкам парка вышагивали дамы и кавалеры, одетые по моде XVIII века: женщины – в пышных кружевных платьях и париках, аккуратно собранных в диковинные причёски, мужчины – в камзолах, кафтанах и коротких, ниже колена, штанах. Они любезно предлагали туристам сделать фото на память. Желающим предоставляли костюмы напрокат для полного погружения в атмосферу столичной жизни эпохи дворцовых переворотов.

Устроившись за столиком небольшого паркового кафе, подруги заказали по кружечке согревающего шоколада и продолжили прерванную беседу.

– Расскажи мне, что там у вас с Андреем произошло. Ты так внезапно решила