Тяжелая жизнь - Александра Анненская

— Первое время нельзя не побаловать ребенка, — говорила она Груше: — она ведь еще невелика, да главное, и не привыкла к нашей жизни.

Маша вовсе не замечала этого баловства. Несмотря на легкие послабления матери, работа сильно утомляла ее. Часто, вставая с места к обеду, она чувствовала такую тяжесть в голове, что почти ничего не могла есть, a выходя на улицу за какой-нибудь покупкой, несколько минут еле двигала ноги, оцепеневшие от долгого сиденья. Боялась она мать не только не меньше, a даже больше, чем другие девочки; все мысли ее были направлены на то, чтобы избежать брани и наказаний. Когда Ирина Матвеевна выходила за чем-нибудь из комнаты, и Паша с Анютой начинали играть, или бегать, «чтобы отвести душу», как они говорили. Маша редко следовала их примеру, она продолжала свое дело, никогда не осмеливаясь даже пожаловаться на усталость.

— Ну что, Машута, привыкаешь к работе? — спрашивала y нее вечером Груша.

— Ничего, привыкаю, — со вздохом отвечала девочка.

Она и в самом деле понемногу привыкала, иголка ходила послушнее в руке ее, на нитках реже завязывались узелки, стежки ложились мельче и ровнее, голова и спина болели не так сильно, но на душе ее было все-таки тяжело, она думала об одном, как бы аккуратнее сработать, желала одного — избежать строгости матери.

Глава III

Раз как-то Ирине Матвеевне нужно было отнести работу к Светловым, и в то же время она ждала к себе одну заказчицу, так что не могла отлучиться из дома.

— Пошлите к Светловым Машу, — посоветовала матери Груша, — она рада будет повидать старых знакомых.

Ирина Матвеевна исполнила совет старшей дочери, и Маша, нагруженная довольно большим узлом, была отправлена к Светловым со строгим наказом не засиживаться там, a как можно скорей возвращаться домой.

Груша верно угадала, что Маша с удовольствием шла повидаться со своими старыми знакомыми. Никого там она особенно не любила, но ей приятно было увидать всех, не исключая и старого ворчуна-лакея, частенько поколачивавшего ее за дурно вычищенные сапоги, но зато никогда не забывавшего угостить ее сладким остатком с барского стола; ей приятно было опять побывать в светлой, просторной детской, узнать, каково учится Лизанька, заглянуть в книжный шкаф, доставлявший ей так много наслаждений.

«Может быть, барышни позволят мне взять какую-нибудь книжку почитать», — думала девочка, и румянец удовольствия показался на щеках ее и, несмотря на тяжелый узел, она шла таким бодрым, скорым шагом, каким еще ни разу не ходила по поручению матери.

Работа, посланная к Светловым Ириной Матвеевной, предназначалась для кухарки и для горничной. Маша сдала им в кухне свой узел, и, пока они занимались рассматриванием и примеркой обнов, сама она пробралась по знакомому коридору в детскую. Там сидела одна Лиза, заплаканная, рассерженная. Она очень обрадовалась Маше, ласково поздоровалась с ней и тотчас же начала поверять ей свои горести.

— Если бы ты знала, какая я несчастная, — жаловалась она, — представ себе, все наши поехали в Гостиный двор: маменька будет покупать новые платья нам с Варей, a меня противная гувернантка оставила дома! Этакая она злючка отвратительная! И за что наказала! Говорит, что я в классе невнимательна, не слушаю, что она объясняет! Очень нужно слушать! Тянет, тянет такую скуку, что беда. Вот смотри: задала мне сделать арифметические задачи без нее, a как я буду делать, я их совсем не понимаю!

— Очень трудные? Покажите-ка! — полюбопытствовала Маша.

Лиза показала ей книгу, в которой были отмечены карандашом задачи, заданные ей.

— Э, да это совсем не трудно! — вскричала Маша, прочитав первую задачу: — хотите я вам помогу?

— Душенька, Машенька, помоги! — обрадовалась Лиза: — с тобой вместе мне так хорошо было готовить уроки!

Девочки уселись за стол. Маша забыла и мать, и ее приказание скорей возвращаться домой и вполне погрузилась в свое любимое занятие — разрешение запутанных арифметических задач. Она считала быстро и в то же время не забывала объяснять своей маленькой подруге весь ход действия. С ее помощью Лиза без труда исполнила большую часть урока. Но вот на одной задаче вышла остановка.

— Я не знаю, как это сосчитать, — с недоумением сказала Маша, — это что-то новое! Верно, гувернантка объясняла вам из арифметики что-нибудь, чего я не слыхала?

— То-то и есть, что объясняла, — подтвердила Лиза, — даже два раза объясняла, только мне лень было слушать, за это-то она меня и наказала!

— Ах, Лизавета Петровна, да отчего же вы не послушали, — с сожалением вскричала Маша, — мне бы рассказали, мы бы с вами вместе и сосчитали!

— Не беда, еще раз объяснит, — небрежным голосом отвечала Лиза, — вед я и так решила четыре задачи, a она задала всего шесть, этого довольно.

— Позвольте, я попробую, может быть, я как-нибудь и придумаю, — попросила Маша.

Лиза оставила ее над книгою, a сама, довольная тем, что приготовила больше половины урока, принялась бегать и скакать по комнате.

Долго ломала себе бедная Маша голову над трудным вычислением: задачи были сложные, с запутанными условиями, с большими числами и решались посредством деления, о котором она не имела никакого понятия.

— Да брось ты это! — вскричала беззаботная Лиза: — завтра Ольга Семеновна мне опять объяснит то, чего я не слушала сегодня, и тогда я сумею сделать эти задачи!

— A я-то? Мне никто не объяснит! Я так и не буду этого знать! — с отчаянием в голосе проговорила Маша.

Лиза с удивлением посмотрела на нее. Унылый вид Маши поразил девочку.

— Если тебе так хочется это узнать, — сказала она, — так я могу, пожалуй, дать тебе книгу, где это все написано; только очень непонятно написано, я пробовала читать, да ничего не поняла. Может быть, ты поймешь.

Глаза Маши заблистали радостью.

— Дайте, дайте. барышня, — просила она, — я не разорву и не запачкаю вашу книгу; я вам в целости отдам ее.

— A по мне хоть совсем не отдавай, — беззаботно отвечала Лиза, — гувернантка ведь объясняет нам арифметику сама, без книги, a понадобится, так маменька купит.

— Вы мне, может быть, и еще каких-нибудь книг дадите почитать? — робко попросила Маша.

— Хорошо, только ты, кажется, уж все наши книги перечитала; а, впрочем, поищи сама.

Обрадованная этим позволением, Маша перешла в классную комнату и принялась перебирать шкаф, наполненный книгами. Лиза сказала правду, большая часть этих книг давно читана и перечитана ею. Но вот книга, которую она начала в тот самый день, когда мать взяла ее от Светловых; эту надо закончить, a вот эта новая, a эти она читала, но давно и плохо поняла, надо перечитать. Девочка отложила четыре-пять книг и стала перелистывать шестую. Это была также новинка. Маша прочла страницу, две и так заинтересовалась чтением, что не могла отойти от шкафа. Время шло, она его не замечала и простояла бы так несколько часов перед шкафом с открытой книгой в руках, но Лиза помешала ей.

— Ты еще не ушла! — вскричала она, — a наши приехали. Ну что выбрала себе книгу?

Маша вздрогнула. Увлекшись чтением, она забыла, что послана к Светловым за делом на минуту, что строгой гувернантке неприятно будет застать ее вместе со своей воспитанницей. Теперь все это сразу пришло ей на память. Она наскоро распрощалась с Лизой, собрала книги, которые выпросила себе для чтения, и поспешила уйти прежде, чем господа поднялись на лестницу.

Домой Маша шла еще бодрее и веселее, чем к Светловым. Она не думала ни о матери, ни об ожидавшей ее работе, она мечтала об одном — скорей приняться за чтение тех книг, которые дала ей Лиза, скорей узнать то «новое», которое помогло бы ей решить Лизины задачи. С радостным сердцем вбежала она на лестницу и постучала в дверь своей квартиры. Мать сама отворила ей.

— Насилу-то притащилась! — закричала она. едва девочка ступила в темную переднюю. — Ты где это шлялась, а?

Ошеломленная сердитою встречей матери, Маша стояла неподвижно, не говоря ни слова.

— Да ты чего же истуканом стоишь, негодная девчонка! — кричала Ирина Матвеевна и, схватив девочку за руку, втащила ее в мастерскую. — Я тебе что наказывала, когда посылала тебя к Светловым, а? Ты ушла из дому в десятом часу, a теперь уж второй! Где ты была? Говори сейчас! Да говори же! Отвечай, когда мать спрашивает!

Она взяла Машу за ухо и принялась со всей силы трясти ее.

— Я была y Светловых! — прерывающимся голосом проговорила Маша. Книги, которые она бережно прижимала к себе, выскользнули из рук и упали на пол.

— Это еще что? — закричала Ирина Матвеевна, увидев их, — что ты такое притащила? Ты y господ книжками баловалась, так думаешь, я и здесь тебе это позволю; нет, матушка, не жди! я дурь-то из тебя выбью!

Она подняла книги. Маша вообразила, что мать собирается выбросить их, и для спасения их собрала всю смелость, какой y нее не хватало для защиты самой себя.