Потрясающий мужчина - Нора Робертс

При всем желании Ева не смогла бы представить себя одной из тех, кто пропадает здесь часами, позволяя себя умасливать, месить, что-то наращивать, что-то выравнивать. Но если бы она решила уделить время подобной ерунде, то предпочла бы заняться этим именно в такой цивилизованной обстановке, как здесь.

Регистраторша привела ее в уютную комнату, одна из стен которой была занята голограммой летнего луга. Слух ублажало негромкое птичье пение, лицо ласкал легкий ветерок.

– Будьте добры, подождите здесь.

– С радостью.

Дождавшись, пока закроется дверь, Ева с облегчением опустилась в глубокое мягкое кресло.

В ту же секунду рядом с креслом загорелся монитор, и физиономия, источающая дружеское участие, расплылась в услужливой улыбке.

– Добрый день! Добро пожаловать в «Парадиз». Наша единственная забота – ваша красота и удобство. Если желаете освежиться в ожидании вашего личного консультанта, нажмите клавишу "С" и обозначьте свой выбор.

Ева восхищенно покачала головой. Посвятив две минуты изучению ассортимента, она сузила рамки выбора до двух сортов кофе – «Французская Ривьера» и «Карибский крем», – но тут дверь открылась, и она утратила всякий интерес к кофе. Перед ней предстало разодетое пугало!

Поверх ядовито-зеленой рубашки и брючек цвета перезрелой сливы был накинут фирменный красный халат. Длинные волосы, обрамляющие изможденное лицо, были одного оттенка со штанами. Пугало протянуло Еве руку и, поприветствовав деликатным пожатием, устремило на нее томный взгляд оленьих глаз.

– Простите, мэм. В чем, собственно, дело?

– Мне нужна информация о Шерон Дебласс. – Ева показала ему свой значок.

– Лейтенант Даллас? Вы, надеюсь, осведомлены, что информация о наших клиентах строго конфиденциальна? «Парадиз» дорожит своей репутацией: мы соблюдаем тайну и высочайшее качество обслуживания.

– А вы, надеюсь, осведомлены, что я могу явиться к вам с ордером, мистер…

– Себастьян, просто Себастьян. – Он махнул узкой рукой, унизанной кольцами. – Я не подвергаю сомнению ваши полномочия, лейтенант.

Но не могли бы вы обозначить мотивы расследования?

– Я расследую мотивы убийства Шерон Дебласс. – Ева заметила, как он побледнел от неожиданности. – Вся прочая информация, которой я обладаю, оглашению не подлежит.

– Убийство?! Боже правый, наша восхитительная Шерон мертва?! Это какая-то ошибка! – Он рухнул в кресло, откинул голову и прикрыл глаза рукой, сверкнув многочисленными кольцами.

Ева села рядом с ним и включила диктофон.

– Расскажите о Шерон.

– О, это чудесное создание! Потрясающая внешность, внутренняя глубина… Боже, я до сих пор не могу поверить! Шерон обладала безупречным вкусом. А какая щедрая душа, какой проницательный ум! – Он окинул Еву кротким взглядом. – Я видел ее всего два дня назад.

– В салоне?

– Она еженедельно проводила здесь по полдня. Раз в две недели – полный день. – Себастьян промокнул глаза краем бледно-желтого шейного платка. – Шерон очень заботилась о своей внешности.

– При ее деятельности это необходимо, – заметила Ева.

– Естественно. Но должен сказать, что работала она только ради удовольствия. При таком происхождении у нее не было нужды в деньгах. Ей просто нравился секс.

– В том числе и с вами?

Его утонченное лицо сморщилось, розовые губы обиженно скривились.

– Я был ее консультантом, доверенным, другом! – укоризненно проговорил Себастьян и небрежно перекинул платок через левое плечо. – Мы поступили бы неосмотрительно и непрофессионально, если бы стали партнерами по сексу.

– Вы не испытывали к ней сексуального влечения?

– К ней нельзя было не испытывать сексуального влечения! Она… от нее веяло сексом, как от других веет дорогими духами! Господи… – Он театральным жестом прижал ладонь ко лбу. – Теперь это в прошлом. Не могу поверить: мертва!

Убита… – Он покосился на Еву. – Вы сказали, что она убита?

– Да.

– Она жила в отвратительном районе, – угрюмо произнес Себастьян. – Но никому не удавалось уговорить ее переехать в более приличное место. Ей нравилось так жить, нравилось дразнить свою аристократическую семейку.

– Она не ладила с родными?

– Это еще мягко сказано! Она обожала их шокировать. Шерон была бесконечно свободна, а они – воплощение стандартности. – Судя по его тону, стандартность он считал еще большим грехом, чем убийство. – Ее дед постоянно вносит законопроекты о запрете проституции. Можно подумать, опыт прошлого не доказал, что такие вещи лучше регулировать – так безопаснее и для здоровья населения, и по части уровня преступности. Вообще, ее дед – страшный консерватор.

Он выступает против регулирования рождаемости, изменения пола, ратует за запрет на владение огнестрельным оружием… Дай ему волю, нас отбросило бы в девятнадцатый век! При этом сам он коллекционирует старинные ружья, мечи и кинжалы.

Ева навострила уши.

– Сенатор – владелец коллекции оружия?

– Оружие – его конек. Шерон рассказывала, что у него полно этих зловещих антикварных штучек.

– Она не говорила вам о своих врагах, о каких-нибудь недовольных клиентах?

– О врагах? О, нет! У Шерон были десятки друзей. Она притягивала людей, как… – Он замялся, подыскивая подходящее сравнение, и снова промокнул глаза краем своего платка. – Как благоуханный экзотический цветок! Что касается клиентов, то все они, насколько мне известно, были ею довольны. Она тщательно их отбирала. Все ее сексуальные партнеры должны были соответствовать определенным требованиям: внешность, интеллект, порода, умение… Я бы сказал, Шерон нравилось заниматься сексом во всех его многочисленных формах. Ей была присуща… изобретательность.

Ева подумала, что недаром в квартире Шерон хранились весьма выразительные игрушки: бархатные наручники, хлысты, ароматные масла, галлюциногены. Решив ознакомиться с ее собранием видеокассет, Ева увидела такое, от чего даже ей, многое повидавшей, стало не по себе.

– У нее была с кем-либо постоянная связь?

– Претенденты время от времени появлялись, но Шерон быстро утрачивала к ним интерес.

В последнее время я слышал от нее про Рорка.

Она встретила его на каком-то приеме и увлеклась. Кстати, вечером того дня, когда Шерон в последний раз была у меня на консультации, они должны были ужинать вместе. Ее потянуло на экзотику: ужин в Мексике!

– В Мексике? Позапрошлым вечером они вместе были в Мексике?

– Да. И она, судя по всему, придавала этому ужину большое значение. Мы уложили ей волосы по-цыгански, позолотили кожу на всем теле.

Ярко-красный лак на ногти, татуировка в виде очаровательной краснокрылой бабочки на левую ягодицу, суточная несмываемая косметика на лицо… Восхитительный вид! – Он с трудом сдерживал рыдания. – На прощание она поцеловала меня и сказала, что на этот раз, кажется, по-настоящему влюбилась. «Пожелай мне удачи, Себастьян!» – попросила она перед уходом. Это были последние слова, которые я от нее слышал.