Ген ненависти - Джейн Коуи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С тобой все в порядке, – прошептала она ему. – Я не позволю никому говорить иначе. Ты идеальный, слышишь? Идеальный. И мы не назовем тебя Саймоном!
Глава два
Антония
Сейчас
Антония сидела за рулем своего прекрасного белого «Мерседеса», нетерпеливо постукивая по рулю руками с французским маникюром, ожидая, пока старик впереди наконец возьмется за дело и присоединится к потоку транспорта на кольцевой развязке. Она очень спешила. Она ненавидела опаздывать. Особенно к Джеку.
Подъехав к школе, она бросила машину на пустом месте для людей с ограниченными возможностями, которое находилось рядом со входом, и побежала внутрь, что было непросто делать на каблуках. Свою красную сумку «Гуччи» она держала под мышкой. В зрительный зал Антония влетела за две минуты до начала. Она прижала руку к груди, пытаясь отдышаться, когда Лили помахала ей с другого конца зала и указала на свободное место рядом.
Антония быстро подошла к ней. Лили поприветствовала ее воздушным поцелуем в каждую щеку.
– Я не была уверена в том, что ты сможешь прийти.
– И я. Моя обеденная встреча затянулась.
Антония открыла сумку, достала пудреницу и посмотрелась в зеркало. Ее нос блестел, и она провела по нему маленьким спонжем, вращая зеркальцем вокруг, чтобы следом проверить свои волосы. Она вернула локонам идеальный вид, всего лишь несколькими движениями пальцев оправдывая ту цену, которую платила в салоне, куда ходила раз в две недели.
– Что-то случилось? – спросила Лили. Ее волосы были длиннее и темнее, чем у Антонии, Лили подобрала их атласной резинкой. На ней было темно-зеленое платье с высоким воротником и подолом на уровне щиколоток. Антонии не очень-то нравился этот дешевый викторианский образ, но они были подругами в первую очередь потому, что вместе с мужьями были совладельцами клиники, в которой проходили лечение мальчики с положительным М-тестом, а не потому, что у них были одинаковые вкусы в одежде.
Оуэн и Пол оба были педиатрами и занимались медицинской стороной дела. Лили работала неполный рабочий день в качестве офис-менеджера, отвечая на телефонные звонки и электронные письма, рассылая сообщения, поддерживая веб-сайт и выполняя все общие административные функции, необходимые для поддержания работы компании.
Что касается Антонии, она имела дело с родителями. Она держала их за руки, когда те были слишком взволнованы в ожидании своих М-положительных сыновей, учила их проверенным стратегиям воспитания и помогала им в принятии того, что они были не в силах изменить.
– Ничего, с чем бы я не смогла справиться. – Она захлопнула пудреницу и положила ее обратно в сумку. – Всего лишь небольшое расхождение во взглядах, как ты выражаешься.
Лили засмеялась.
– Ты хочешь сказать, они не следовали должным образом программе, а потом удивлялись, почему она не работает?
– Если я правильно помню, дословно они сказали следующее: «Мы сокращаем прием препаратов до трех раз в неделю, потому что нас пугает медикаментозное лечение ребенка в таком раннем возрасте», – проговорила Антония в том момент, когда на середину сцены вышел завуч. Это был высокий худощавый мужчина в темно-синем костюме с тщательно причесанными волосами. Дети прозвали его Ларч, в честь дворецкого из «Семейки Аддамс».
Он несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание родителей, чтобы те перестали переговариваться и сосредоточились, а затем перешел к обычной учительской речи. Антония не слушала. Ее внимание привлек дверной проем сбоку, через который она могла наблюдать за ожидающим своего выхода Джеком. Ее прекрасным сыном. Материнское сердце встрепенулось при виде его. Как правило, половое созревание не проходит незаметно. Она ежедневно наблюдала за этим в клинике. Здесь, в школе, это тоже было очевидно, если присмотреться к другим мальчикам в очереди, хотя все они были М-отрицательными. Иначе их просто не было бы в этой школе.
Но ее сын, похоже, был исключением. Его кожа оставалась гладкой и красивой, его иссиня-черные волосы блестели, как вороново крыло, его ресницы оставались длинными, как в детстве. Вот только брюки снова выглядели немного короткими.
Она достала телефон из сумки и тут же заказала новые. Еще раз взглянула на сына и добавила к заказу пачку рубашек. Было время, когда казалось, что он навсегда останется маленьким. Антония все еще не знала, что делать с этой его новой, взрослой версией. Хотя для нее сын не был взрослым, даже близко, несмотря на то, что в следующий день рождения ему исполнится восемнадцать, и вскоре после этого он покинет дом и отправится в университет.
Антония не хотела об этом думать. Она не могла себе представить, что не сможет видеть его каждый день, слышать его голос, прикасаться к нему, заботиться о нем. Она по-прежнему забирала его из школы всякий раз, когда могла, что буквально сводило Оуэна с ума.
– Ты должна перестать нянчиться с ним, – сказал он ей за завтраком как раз накануне утром. – Мы купили ему машину. Пусть пользуется! Ему нужно научиться быть самостоятельным, Антония.
– Научится, – отмахнулась она. – Он уже самостоятельный.
Да и к чему нужна спешка, верно?
Завуч закончил свою речь, и вышли дети. Лили подняла руку, чтобы помахать своей дочери Джинни. Антония тоже осторожно помахала рукой, но только так, чтобы поймать взгляд Джека и дать ему понять, что она здесь. Он одарил ее быстрой полуулыбкой, и она мельком увидела человека, которым он станет через пять, десять лет, а потом эти мысли растворились и ему снова стало семнадцать. Антония знала, как ей повезло с М-отрицательным сыном. Она благодарила за это свою счастливую звезду каждый божий день.
Но далеко не всем матерям так везло. Многие женщины сталкивались с ужасным поведением сыновей. Мальчики были громкими и агрессивными, а иногда и откровенно опасными. Но, по крайней мере, тех, кто не был нормальным, теперь можно было выявить раньше, задолго до того, как они начнут создавать проблемы, и никто больше не оправдывал их. Никто не говорил, что мальчики есть мальчики. Было неприемлемо пожимать плечами, посмеиваться и притворяться, что ничего нельзя сделать, что принятие – единственный выход, что задача девочек – максимально адаптироваться к поведению своих сверстников мужского пола. Тест изменил это.
Нельзя сказать, что все хорошо его приняли. Некоторые люди искренне верили, что неправильно перекладывать всю вину исключительно на мужчин и пытаться опережать
