Черное Рождество (СИ) - "Cold February"

Сигюн разочарованно рычит, разворачиваясь на носках туфель, и цокает на высоких шпильках прочь из комнаты под заливистый шуршащий смех.

***

Рождественская вечеринка в поместье Моррисов — авторитетных деятелей искусства — собирает все сливки общества, пряча под завесой изысканных манер, помпезностью и праздностью, дорогими костюмами и вычурными платьями, мишурой и сверкающими рождественскими украшениями, «запретным» алкоголем, музыкой, улыбками и смехом, самомнением и важностью влиятельных фигур всю грязь из смерти, крови и горя этого города.

И для Сигюн подобная атмосфера как никогда привычна. Скользким прикосновением к затылку вниз по позвоночнику опускается неприятное дежавю. Это заставляет ее нервничать. Она мило улыбается, «тактично» не встревая в мужскую беседу, и недвусмысленно впивается ногтями в чужую руку.

Локи чувствует этот болезненный намек даже через плотный слой пиджака и рубашки.

— В чем дело, дорогая? — справляется он, принудительно покидая ключевые фигуры сегодняшнего вечера, так отчаянно раздевающие его «жену» глазами. Не то чтобы Локи не исторгал от этого слишком очевидное надменное злорадство.

— Будь серьезнее, — с фальшивой игривой улыбкой строго упрекает Сигюн. Одними глазами обещая жестокую расправу. Какого нидхегга все мужчины до третьего тысячелетия такие дети?!

— Я всегда серьезен, — фыркает он, поддерживая ее игру на публику.

Локи срывает с подноса мимо проходящего официанта два бокала с шампанским. Чувствует нутром вот-вот назревающий конфликт и мысленно стонет, читая по нехорошо дернувшемуся уголку губ, что одним красивым галантным жестом оплошность так легко не исправить.

— Я тебя умоляю, — Сигюн закатывает глаза, слишком интимно перехватывая из его руки предложенный бокал, и с улыбкой мстительной ведьмы чокается с его. — Ты никогда не бываешь серьезен.

Со стороны кажется: атмосфера вечеринки и выпитый алкоголь захлестнули двоих, наплевавших на остальных. Если бы мидгардцам действительно было до кого-то, кроме них самих, дело.

— Хватит пилить меня! — Локи щурится. Острый взгляд врезается в Сигюн, и она ожидаемо его не выдерживает. То-то же. — Ощущение, что мы и правда женаты. Лет триста.

Хочется отвесить ему звенящую колкость. Но вместо острой шпильки Сигюн растягивает алые губы в фальшивой широкой улыбке.

— Эвелин!

Ее почти сносит блестящим тараном.

— Джорджина.

Сигюн оставляет на щеке захмелевшей девчонки «дружеский» поцелуй. Все эти телячьи нежности с поистине глупыми мидгардками вызывают в ней тошноту. Фолькванг воспитывал женщин, ради которых обведенные вокруг пальца мужчины развязывали уносящие тысячи жизней войны. Малышка Джо-Джо была не способна даже удержать член в штанах одного-единственного мужчины. Жалкая. Никому здесь совершенно не интересная.

— Наконец-то я смогу познакомиться с подругой, о которой Джо столько рассказывала без умолку, — ее спутник ослепляет своей широкой голливудской улыбкой, на которую лишь впору закатить глаза от тоски. — Я Мэтью Моррис.

— Леон Хармон, — нагло встречает Локи и давит в себе неприятный росток уязвленности, пожимая руку мидгардцу, со знакомым блеском в глазах не сводящему взгляда с Сигюн. Это лишь четко выстроенная схема, игра соблазняющей чужой ум ведьмы. Но он все равно бесится. — Моя жена, Эвелин.

Сигюн приветливо улыбается, считая, что все это весьма комично. Особенно слюни, которые Джо-Джо так откровенно пускает на как всегда импозантного Локи.

— Хармон. Так вы тот самый новый партнер отца!

— Я думал, у вас с отцом общий бизнес, — притворно изумляется Локи. То ли льстит, то ли насмехается. Кажется, даже сам Даррел-младший запутывается в своих чувствах, отвечая скомканно:

— Да, разумеется.

— Хотя бы в Рождество можно не говорить о бизнесе? — притворно надувает губы Сигюн, и Джо ожидаемо ей поддакивает. — Я даже не могу нормально насладиться выпивкой.

— Хватит капризничать, дорогая, — со сталью в голосе требует Локи и ловит ее за подбородок. Сигюн фыркает, вырываясь.

И в этой короткой размолвке Деррел-младший находит для себя шанс. Он предлагает:

— Если леди не может насладиться выпивкой, как насчет чего-то более изысканного?

«Эвелин» за двоих с энтузиазмом принимает приглашение пообщаться парами приватно. И искусно выстроенная ловушка для Даррела-младшего с треском захлопывается.

Сигюн следует за задуренной парочкой по парадной лестнице на второй этаж. Сжимает пальцы Локи в предвкушающем нетерпении. Она почти чувствует, как осколок Тессеракта оказывается у нее в руках. Поэтому, когда Джо-Джо падает на диван от усыпляющего заклинания, а Локи впечатывает ладонь в голову не успевшему позвать охрану за дверью Даррелу-младшему, никто из богов совершенно не ожидает незваных гостей.

Сигюн подскакивает с дивана, Локи дергается, рывком выныривая из чужого сознания, так что трясущееся тело Даррела-младшего мешком падает к его ногам. Дверь распахивается, и в кабинет вваливаются два среагировавших на шум охранника с пистолетами наготове.

Полный бедлам…

Локи медленно заводит руку за голову, шаря в кудрявой шевелюре, и так же медленно поворачивается к выстрелившему в него парню.

— Ауч! — он театрально кривится, бросая смятую пулю на пол.

— Какого хрена?.. — Файв бешено бегает глазами с изувеченного снаряда на все еще живого мужика, которому выстрелил прямо в затылок.

Железная пластина? Но кровь-то где?!

— Босс! — пешки наконец замечают на полу упавшего Даррела-младшего и в унисон выстреливают Локи в грудь.

Он морщится, одним быстрым движением метнув им в горло кинжалы.

— Не могла их оглушить? — ворчит Локи под звук упавших тел, латая дыры в костюме магией.

— У меня моральное удовлетворение, когда в тебя чем-нибудь попадают, — нервно хмыкает Сигюн.

Пусть скажет спасибо, что она звук приглушила, еще когда они только вошли. Иначе бы здесь собрался уже весь особняк.

Они оба приковывают настороженный взгляд отпетых убийц на самого первого парня. Вот, кто вызвал действительно тот еще интерес. Ни Локи, ни даже Сигюн не заметили его появления. И что самое напряженное, взгляд у него точно такой же.

— Да кто ты такой, черт возьми?! — с рыком произносит Файв, опуская пушку.

— Не поверишь, у меня к тебе тот же вопрос.

Локи опасно щурится, пытаясь оценить соперника, но, кажется, окончательно выводит того из себя. Ласт неоднократно повторяла Файву, что он как коробка с динамитом и таймером, который может сработать в любую секунду не пойми от чего. И именно в эту секунду фитиль терпения перегорает. Файв потратил несколько часов в математических расчетах, чтобы вывести формулу успеха. Застать этих двоих, когда они совершенно не будут ожидать нападения, — вот на что была ставка. Даже Ласт не увидела в этом плане проблем. И все бы сработало. Если бы не оказалось, что этого ублюдка не берут пули!

..!

Файв зло ухмыляется. И с его совершенно неожиданным для богов исчезновением в голубой вспышке все с ног на голову переворачивается.

Сигюн успевает лишь заметить голубое свечение сбоку. Ни среагировать, ни тем более контратаковать — нет, когда висок опаляет таким оглушающим взрывом боли, что она грузным мешком падает на пол. Звук выстрела, рык Локи, грохот и останавливающее «Файв!» доносятся с заметной задержкой и приходят одной вспышкой со звоном в ушах.

Хель возьми…

Перед глазами так сильно плывет, что, когда Сигюн не без помощи принимает сидячее положение, ее едва не выворачивает прямо на ковер. От подобного ранения она, конечно, не умрет, бывало и похуже, но из игры это ее вывело однозначно. «Сотрясение мозга», как сказали бы мидгардцы. И из-за нескончаемого грохота пульсация в голове только усиливается. С очередным звоном разбитого стекла пальцы, не дающие Сигюн снова упасть, нервно сжимаются. И до нее наконец доходит. Женские!

От удивления и злости зрение становится четче. Взгляд упирается сначала в белое платье — не Джо, — затем на неожиданно знакомую «беглянку». Сигюн явно не следит за своим лицом, потому что у девчонки напротив оно бледнеет.