Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых - Вольдемар Балязин

И случилось так, что ближе прочих стал Алексею Михайловичу тихий скромник и неутомимый труженик Артамон Сергеевич Матвеев — глава Малороссийского приказа.

Он был женат на Евдокии Петровне Гамильтон, происходившей из знатного шотландского рода, переселившегося в Россию при Иване Грозном. (Впоследствии фамилия Гамильтон в России трансформировалась в Хомутовых.)

В какой-то мере благодаря жене, а скорее из-за личных пристрастий и европейской образованности Матвеева часто навещали иностранцы. Этому способствовала и его служба в Посольском приказе. Дом Матвеева казался залетевшим в Китай-город осколком Немецкой слободы: комнаты украшали венецианские зеркала и картины западных мастеров; оригинальности его часов, изысканности посуды и богатству библиотеки дивились даже избалованные диковинами иноземцы.

Алексей Михайлович стал чаще, чем прежде, навещать Матвеева, приводя тем в недоумение многих своих сородичей и заставляя их теряться в догадках о причинах столь малопонятной привязанности.

Эти визиты еще более участились после того, как 4 марта 1669 года Мария Ильинична скончалась. Алексей Михайлович тяжело переживал смерть любимой жены, с которой прожил двадцать лет. Несколько месяцев он постился, пребывая в глубоком трауре, подолгу молился за упокой души рабы Божией Марии.

Однажды, заехав к Матвееву, обратил он внимание на красивую молодую девушку, жившую на хлебах у своего богатого родственника. Ее звали Натальей Кирилловной, ей было двадцать лет. Так же, как и первый тесть царя — Илья Данилович Милославский, отец девушки, Кирилл Полиевктович Нарышкин, был бедным дворянином. Однако благодаря протекции Матвеева он стал полковником стрелецкого полка в бытность Артамона Сергеевича головой московских стрельцов.

Девушка была не только красива, но образованна и хорошо воспитана, а кроме того, умна, любознательна и добра. Все это сокрушило сердце сорокалетнего вдовца, и он вскоре решил на ней жениться.

Чтобы соблюсти приличия и обычаи старины, царь, объявив о своем намерении, имени невесты не назвал, а для пущего сокрытия тайны назначил сбор невест для смотрин. На сей раз они продолжались семь месяцев — с конца ноября 1669 по май 1670 года.

Пересмотрев сотни претенденток, царь остался верен своему первому выбору, и 22 января 1671 года состоялось венчание Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны.

Новелла 3

Рождение и младенчество Петра Великого

…Через семь месяцев после свадьбы, в ночь на 29 августа 1671 года, звездочет и астролог монах Симеон Полоцкий заметил недалеко от планеты Марс новую, не виданную им дотоле звезду. Симеон был первым в России придворным стихотворцем и главным воспитателем детей Алексея Михайловича. Кроме того, он считался авторитетнейшим богословом, чьи книги признавались иерархами Православной Церкви «жезлом из чистого серебра Божия слова».

Симеон имел свободный доступ к царю и на следующее утро явился к Алексею Михайловичу, чтобы сообщить ему о новой звезде.

Беря на себя изрядную смелость, звездочет объявил царю, что его молодая жена зачала в эту ночь сына и, стало быть, родит его 30 мая 1672 года. Симеон не ограничился этим, а высказал и некое пророчество о царевиче: «Он будет знаменит на весь мир и заслужит такую славу, какой не имел никто из русских царей. Он будет великим воином и победит многих врагов. Он будет встречать сопротивление своих подданных и в борьбе с ними укротит много беспорядков и смут. Искореняя злодеев, он будет поощрять и любить трудолюбивых, сохранит веру и совершит много других славных дел, о чем непреложно свидетельствуют и что совершенно точно предзнаменуют и предсказывают небесные светила. Все это я видел как в зеркале и представляю все сие письменно».

С этой минуты осторожный и подозрительный Алексей Михайлович приставил к дому ученого монаха караул и снял его только тогда, когда убедился, что его жена действительно забеременела.

28 мая у царицы начались предродовые схватки, и Алексей Михайлович призвал Симеона к себе. Роды были трудными. Однако Симеон уверил царя, что все окончится благополучно, а новорожденного следует наречь Петром. Все так и произошло.

Вот как об этом эпизоде писал историк М. П. Погодин: «При начале родильных скорбей Симеон Полоцкий пришел во дворец и сказал, что царица будет мучиться трое суток. Он остался в покоях с царем Алексеем Михайловичем. Они плакали вместе и молились. Царица изнемогала так, что на третий день сочли нужным приобщить ее Святых тайн; но Симеон Полоцкий ободрил всех, сказав, что она родит благополучно через пять часов. Когда наступил пятый час, он пал на колени и начал молиться о том, чтоб царица помучилась еще час. Царь с гневом рек: «Что вредно просишь?» — «Если царевич родится в первом получасе, — отвечал Симеон, — то веку его будет пятьдесят лет, а если во втором, то доживет до семидесяти».

И в эту минуту принесли царю известие, что царица разрешилась от бремени и Бог дал ему сына…»

Это случилось в Кремлевском дворце 30 мая 1672 года, в день преподобного Исаакия Далматского, в четверг, «в отдачу часов ночных», то есть перед рассветом.

Ребенок был длиной в одиннадцать, а шириной в три вершка, то есть длиной в пятьдесят, а шириной — в четырнадцать сантиметров. Младенца крестили в кремлевском Чудовом монастыре, в храме Чуда Михаила Архангела, где до него были крещены цари Алексей Михайлович и Федор Алексеевич Романовы, а в 1818 году здесь же крестили и царя-освободителя Александра II.

Мальчик рос и воспитывался так же, как в свое время его старшие братья (по их матери — Милославские).

До семи лет он находился под опекой мамок и нянек, а после этого перешел в мужские руки. Его первыми воспитателями стали боярин Родион Матвеевич Стрешнев и стольник Тимофей Борисович Юшков. Среди воспитателей Петра был и другой Стрешнев — Тихон Никитич, которого молва называла подлинным отцом царевича Петра. Этот слух распускала старшая сестра Петра — Софья Алексеевна, бывшая всего на шесть лег младше своей мачехи и не любившая ее.

Неожиданная смерть Алексея Михайловича, последовавшая 29 января 1676 года, повлекла за собой опалу Нарышкиных, так как на престоле оказался Федор Алексеевич, матерью которого была покойная Мария Ильинична Милославская.

Новелла 4

Царь Федор Алексеевич

В день смерти отца Федору было пятнадцать лет. Он выглядел не просто болезненным, но очень больным человеком: его водили под руки, он быстро уставал, плохо видел и слышал. Он был худым и высоким, с редкой бородкой в годы зрелости, что тогда считалось признаком недужности. Федор был воспитанником Симеона Полоцкого и потому образован в церковной истории, знал польский язык и латынь, а также постиг начала стихосложения. Когда учение завершилось, воспитателем и наставником Федора стал уже знакомый нам Артамон Сергеевич Матвеев. Стараниями Милославских и их сторонников у Матвеева отняли руководимые им приказы, а его самого сослали в Пустозерск.

В восемнадцать лет Федор женился, причем тоже довольно романтично. Однажды во время крестного хода он заметил девушку, которая ему очень понравилась. Он велел узнать, кто она, где живет. С того момента его внимание было приковано к ней — Агафье Семеновне Грушецкой, жившей в доме одного из думных дьяков.

Симпатия переросла в любовь, и в июле 1680 года Агафья Семеновна стала московской царицей. Однако замужество оказалось для нее недолгим: она умерла родами ровно через год после свадьбы, а рожденный ею мальчик прожил лишь-полторы недели.

Через семь месяцев Федор женился вторично. На сей раз его избранницей стала Марфа Матвеевна Апраксина, но ее замужество было еще короче. 27 апреля 1682 года, на двадцать первом году жизни, умер царь Федор, и царица Марфа осталась вдовой. Но еще до этого, во время болезни Федора, резко обострилась борьба между Милославскими и Нарышкиными, так как в ближайшей перспективе должна была зайти речь об обладании престолом. Забегая чуть вперед, скажем, что трон остался за Милославскими — его заняла старшая сестра Федора, Софья, так как царевичи Иван и Петр были еще юны: Петру исполнилось десять лет, а Ивану хотя и шел шестнадцатый год, но по здоровью он недалеко ушел от покойного Федора, а по уму очень сильно ему уступал. И таким образом, нужно было остановить выбор на одной из дочерей Алексея Михайловича. Этой дочерью оказалась царевна Софья Алексеевна.

Внешне Софья была непривлекательна. А ведь известно, что люди склонны симпатизировать душевным добродетелям красивых людей, а к некрасивым относятся значительно прохладнее. По свидетельству французского эмиссара де ла Невиля, Софья была большеголовой, очень полной, абсолютно бесформенной, со следами волчанки (туберкулеза кожи) на лице. В ее двадцать шесть лет ей можно было дать сорок. Однако эти недостатки компенсировались необычайно живыми, умными глазами и быстрым, тонким умом. Софья любила беседовать с просвещенными людьми, а ими чаще всего были лица духовного звания. Она умела читать и писать и тем выгодно отличалась от большинства женщин ее времени. Болезнь Федора Алексеевича оказалась для Софьи прекрасным поводом, чтобы покинуть терем.