Пустой (СИ) - Кормильцев Александр

— Значит, доброе утро! — я попытался исправить свой недочет и задать необходимые вопросы, пока она не начала говорить сама. По одному виду девчонки было понятно, что на языке у нее вертятся десятки слов и если дать ей продолжить говорить, вставить свое слово будет сложновато. Хотя, в отличии от других болтушек, как я успел заметить, слова она проговаривала и впрямь быстро. Но, при этом не заговаривалась и не проглатывала слога, как это бывает с прочими торопыгами. — Кстати, может расскажешь что-нибудь еще из того, чего я не знаю?! Например, как давно я у вас гощу? Как называется ваш поселок и где находится? К кому обратиться, чтобы отблагодарить за оказанное гостеприимство и помощь?

— Так вы и впрямь ничего не помните, дяденька! — в широко распахнутых глазенках видна была готовность все рассказать, объяснить, поделиться советом и, заодно, пересказать последние сплетни.

Поселение, наверняка удаленное от большого мира. Поговорить тут особо не с кем, все события, даже совсем незначительные, тут же становятся известны всем жителям. А тут не просто событие, целый незнакомец нарисовался, грязный, мокрый, замерзший, без сознания — целая сенсация! Не удивлюсь, если девчушка кругами ходила вокруг такого подарка судьбы, нарочно караулила, когда "сенсация" придет в себя, дабы из первых уст узнать о судьбе незнакомца.

— Вы, дяденька, главное, не волнуйтесь! Вас вчера принесли, дед Василий и Митрошка косой, они в дозоре вчера были. Так вот, как тропой вдоль речки нашей возвращались, так и на вас наткнулись. Вы, говорят, совсем беспамятный были и продрогший очень. Нынче на дворе уж не лето, а вы мокрый весь, холодный, знать из воды только выбрались. И чего вас в такую пору купаться понесло?! Конечно, и в ледяную воду нырять можно. Но только не просто так, а прежде баньку истопив, чтобы из холода да в самый жар. Вот это дело! После такого и хворь никакая не пристанет, тело духом здоровым полнится. Так мне баба Тая говорила, знахарка наша. Она, правду сказать, никакая ни бабка, по виду она в самом цвете, как ягодка налитая, просто повелось так называть ее — баба Тая. Она сама не обижается на это, вот и зовут все. Вообще, ее у нас уважают очень, она хорошая знахарка, и хвори лечит и раны тяжелые, да и с потайным помочь может. Умница наша знахарка! Ее недавно в другой поселок хотели переманить, приплывали купцы с Песчаного острова, уговаривали с ними отправится, дарами щедрыми осыпали, пообещали большую избу на новом месте. Не пошла наша баба Тая, головой покачала в ответ, и выпроводила их. Она у нас не особо разговорчивая, даже больше молчунья. Но, если говорить начинает, то слушать надо внимательно, к умным да полезным знаниям прислушиваться, да запоминать по возможности. Живет она тут рядом, через три избы в землянке. Ей потому купцы про избу и сказали, думали соблазнить ее этим. Но наша баб Тая не ищет удобств лишних, ей и у нас предлагали в другую избу переехать, а она ни в какую. Не надо, мол, мне хором ваших, мне одной и тут хватает места. Так и живет одна в землянке, не единожды к ней сватались, и наши мужики и пришлые, никого не привечает. Может, горе у ей какое раньше было, о том не говаривала, да и мало кто прошлое вспоминать любит — примета плохая.

Глаза у девчушки горели, рассказывала она с азартом, но, к сожалению, не то, что нужно. Информация, конечно, лишней не будет. Если бы еще она выдавалась в менее развернутом виде. Послушать историю местной знахарки можно как-нибудь потом. Но для разговорчивой девочки, видно, не существовало понятия коротко и, по существу. Если начала что-то рассказывать, расскажет со всеми подробностями, не упустив не крупицы имеющей отношение к теме информации, а после перейдет на что-нибудь близкое по смыслу и так до бесконечности. Чтобы узнать интересующее, нужно почаще выдавать наводящие вопросы, иначе весь день придется слушать подробности о жизни каждого местного жителя, да еще и до невозможности подробные.

— Понятно. — улучив момент, поспешил вставить слово, чтобы прервать шквал информации, бурным потоком льющийся из уст девчонки. — а как ваш поселок называется? Далеко отсюда до…?

Последний вопрос выскочил сам по себе, но закончить его не получилось. Попытался вспомнить название родного города, но натолкнулся на все ту же пустоту. После сна и отдыха, память так и не вернулась, хотя была надежда, что амнезия временная и является лишь результатом купания в ледяной воде.

— Докуда? — девчушка даже рот приоткрыла в надежде узнать хоть что-то о таинственном незнакомце. Но я вынужден был ее разочаровать, в ответ лишь виновато качая головой.

— Так и не вспомнили ничего. — девчушка сочувственно покивала головой, — Вас, когда внутрь занесли, переодели, вы очнулись вроде ненадолго, я вас кормить начала. Вы у меня все выспрашивали, кто вы, да откуда. А я вас и знать не знаю, даже боязно немного стало. Думала, из свежих вы и не в себе уже, как и все поначалу, кто в улей попадает. Думала обращаться начнете. Хотя я не одна была, со мной тетка Маруся и дьяк Федот сидели. Но потом, как баба Тая вас проверила и сказала, что никакой вы не свежий, а уже вполне себе давнишний, то есть не одержимый, я и успокоилась. Баба Тая еще сказала, что развидеть ваше потайное не смогла, да и про память заявила, что нечисто тут дело, неясно все, хотя знахарка она сильная, не было еще такого, чтобы не развидела чего. Она как ушла, просила, чтобы вы заглянули к ней, как проснетесь, заинтересовали вы ее больно. В том смысле, что случай ваш очень необычный, а знахари они такие — любопытные. Все необычное стараются понять да развидеть.

Слова девочки не особо меня заинтересовали. Не в том смысле, что испытывал недоверие к ней. Просто появилось много непонятного, какие-то одержимые, улей, потайное, свежий-несвежий. Что подразумевалось под этими терминами, непонятно. Может вообще какие-то суеверия или из местной религии понятия. Пожалуй, не стоит заострять на этом внимание и выспрашивать лишнее. Вообще, было бы неплохо пообщаться с кем-то из взрослых, может с их помощью получиться выяснить более полезные вещи.

— Понятно. — проговорил я кивая с самым серьезным видом. Хотя, на самом деле, понятнее не стало, количество вопросов только увеличивалось. — а где те эта ваша баба Тая? Я уже проснулся вроде, можно и поговорить, раз она просила.

— А нету её, уехала. С солнышком встала и на промысел отправилась, вместе со старейшиной и дружиною нашей. У нас завсегда так, коли в первый день дозор высылают проверить промысловые места, на второй обязательно большой ватагой отправляются за чем-нибудь. В этот раз к большому городу поехали. Место, где он стоит, обновляется редко, не помню точно сколько надо выжидать, но богатств там много, большой городище. Потому и собрались такой толпой, аж четыре с лишним десятка воинов. В поселке оставили только полтора десятка на всякий случай. Места у нас не то чтобы неспокойные, а всякое ж бывает. Это улей, тут ухо востро держи, да головой крути иначе останешься и без головы, и без уха. — последнее предложение девчушка проговорила с особой интонацией, явно пытаясь подражать голосу, от которого услышала эту суровую мудрость.

Да уж, неважные дела получаются. Только было собрался познакомиться с местными, как они дружно сорвались на какой-то промысел. На рыбалку что-ли? Ага, рыбалка в городе, в глубокой луже на главной улице. Хотя, может там озеро рыбное рядом или пруд?! Бред! У них под боком целая река, на кой им озера. Кажется, пока в ледяной воде плескался, все мозги отморозил. Девчонка ведь ясно сказала про богатства, и вряд ли самый большой улов можно так называть. Тут подразумевалось что-то гораздо ценнее, чем основной ингредиент для наваристой ухи. И вообще, чем гадать попусту, лучше спросить у явно осведомленного в этом вопросе собеседника, то есть у собеседницы.

— А что за богатства такие, если за ними такой толпой отправляются? — по удивленному лицу девчонки можно было понять, что глупость сморозил. Наверное, ответ на вопрос был общеизвестен и понятен каждому, от мала до велика. Иначе как объяснить недоверчивый взгляд, словно спрашивающий, всерьез ли я спрашиваю или подурачиться решил.