Сюрприз от босса (СИ) - Ильина Настя

— Нет, мне очень весело. Свежий воздух. Компания проезжающих мимо машин. Как видите, стараюсь развлекаться, пока не завалили сложными заданиями на работе. А вы хотите поразвлекаться вместе и подвезти меня?

Вижу, что мужчина удивлён этой встрече не меньше моего — значит, он не специально пытался выследить меня.

Хоть что-то радует, а то мне скоро везде начнёт казаться, что за мной следят.

— Смутное развлечение. Я вообще просто проезжал мимо и в личные водители тебе не нанимался. Бывай.

Машина отъезжает.

Притопываю ногой, потому что мой босс мог бы быть чуточку добрее.

Ну а что?

Ему не тяжело подвезти девушку до работы.

У него машина пустая ведь.

Хотя…

Так даже лучше — чем меньше я нахожусь рядом с ним, тем ниже шансы попасть в его постель. Последнее я всё же рассчитываю избежать. С меня прямо не требовали, чтобы я спала с ним — спасибо хоть за это.

Алексей Юрьевич останавливается и сигналит, давая мне знак.

Он издевается?

Или на самом деле расщедрился и решил подвезти меня?

Иду к машине, но мужчина тут же отъезжает. Ему сигналит водитель, ехавший сзади.

Идиотское поведение, честное слово.

Хмурюсь.

Алексей сдаёт задом и кивает мне.

— Садись уже, Лиса, а то кто мне приготовит кофе, если ты опоздаешь.

Стискиваю зубы, открываю дверцу машины и сажусь.

Спасибо, что не решил отъехать, пока я садилась.

Как его поставили руководить таким большим филиалом, если он в душе самый настоящий ребёнок?

Ведёт какие-то странные игры, ещё и радуется.

Мужчина хохочет. Заливисто смеясь, он говорит, как забавно я выглядела, и как мне подходит злость. А мне вот ни капли не смешно. С такими играми можно и человека угробить.

Что, если бы он стал участником аварии?

Хотя он об этом точно не думал.

Куда уж королям думать о простых смертных?

Ничего не отвечаю и просто смотрю в окно. Вздрагиваю в тот момент, когда рука мужчины ложится мне на колено. Мне жутко не по себе. Мурашки ползут по коже, но я стараюсь игнорировать их. Одёргиваю ногу.

— Ну посмотри на меня, Лисица, а то прикосновения станут более интимными.

— Вообще-то, я просто ваш секретарь. Если эта Маша, которая работала до меня, позволяла вам что-то большее, то теперь вы не на ту нарвались! — пытаюсь воспротивиться я, глядя на мужчину.

— А я и не желаю получить от тебя что-то большее. Ты не в моём вкусе. Вот посмотрела, показала своё злое выражение лица, можешь не смотреть больше. Позабавила.

Сказала бы я ему, как позабавило меня его ребячество, да нельзя. Мне его «веселить» надо. Развлекать и заставить не думать о той старой невесте, которая от него сбежала. Хотя… Никакая она ещё не старая, но теперь я понимаю, почему она выбрала другого. С таким большим ребёнком крайне непросто строить серьёзные отношения.

— Есть у меня к тебе дело, Лиса, и даже не знаю, давать ли тебе право выбора, — выдаёт Алексей Юрьевич. Почему он смотрит на меня, а не на дорогу?

— Если вы продолжите пялиться на меня, а не следить за дорогой, то права выбора не останется ни у кого из нас, — возмущаюсь я.

— Ты права. — Мужчина резко выворачивает со своей полосы, я взвизгиваю и хватаюсь за ручку, а он снова смеётся. — Испугалась? Ладно, не дрейфь. Водитель я хороший. Даже с закрытыми глазами могу показать мастер класс. В общем, я хочу, чтобы ты сопровождала меня на одну важную сделку. Лететь нужно в столицу сегодня вечером. И чтобы ты не успела сказать «нет», билеты уже куплены. Если хочешь остаться на своей должности, придётся собрать вещички, Лиса.

Икаю и часто моргаю глазами, шокированная словами мужчины.

Какая столица?

Что станет с отцом, если я улечу в столицу?

Да и что меня ждёт там с таким боссом, не успевшим вырасти с детсадовской скамьи?

Часть 6. Влада

Конечно же, никто даже не думает отпускать меня с работы раньше, чтобы успела собраться перед командировкой.

Это ведь командировка будет?

И почему отец Алексея не позвонил мне и не предупредил, что я должна сопровождать его сына в столицу?

Или он не в курсе?

А может, нет никакого дела важного?

Что, если Алексей Юрьевич, сам всё придумал?

Вдруг хочет соблазнить меня в столице, поиздеваться и бросить там?

Вот только меня вызывает отдел кадров и просит расписаться в документе, что я ознакомлена с правилами и согласна лететь в командировку на испытательном сроке. Не знала, что на испытательном сроке нельзя. Или можно, но она решила перестраховаться?

Значит, всё-таки не Алексей придумал командировку, и она реальна.

Хоть это утешает, а то с его шуточками можно легко потеряться. Где грань между реальностью и шутками?

Да уж…

Я думала с отцом сложно, но там хотя бы знаешь, чего ждать.

Или нет?

В последнее время и отец «чудит» сильнее, чем раньше. Мне порой кажется, что я совсем не знаю его, отчего больно. Единственный родной мне человек даже не пытается наладить контакт, как-то исправиться и уделять больше времени дочери, а не своим собутыльникам.

Как только рабочий день заканчивается, я вызываю такси, потому что иначе попросту не успею собрать вещи. Пусть придётся расстаться со своими кровными, ведь такси мне никто не оплачивает, а на отца Алексея Юрьевича я работаю бесплатно можно сказать. Конечно, работу секретарши мне оплатят, а вот то, что обманываю мужчину и мелькаю у него перед глазами — это искупление долга отца.

Поднявшись в квартиру и открыв дверь, я на мгновение останавливаюсь. Запах спирта не спутаю ни с чем другим. На глаза сразу же наворачиваются слёзы от обиды. Только я не плачу, всегда ловко скрываю их и не позволяю себе такую слабость, как слёзы.

Пока я стараюсь спасти шкуру отца, он снова нарушает своё обещание и напивается? Ведь знала, что та бутылка из-под пива дурной вестник.

Осторожно прохожу в квартиру. Я уже боюсь, что отец снова связался с дурной компанией, но он лежит на диване, смотрит телевизор и широко улыбается, увидев меня.

— Владка! Как хорошо, что ты пришла. Слушай, сваргань макароны по-быстрому. Жрать хочу, не могу.

— Папа, почему ты снова выпил? — спрашиваю дрожащим голосом.

Кажется, что ещё немного, и мои эмоции выльются в истерику.

Сколько можно это терпеть?

Сколько ещё отец будет изводить меня?

— Слушай, ты мне не мама. Я твой отец, и отчитывать тебя могу только я. Ты не смеешь указывать мне, что делать. Я тебя столько лет поднимал на ноги, и это твоя благодарность?

Проглатываю его пьяный бред. Уже заранее вижу этот извиняющийся взгляд, когда отец отрезвеет и поймёт, что снова взялся за старое.

А может, никакая совесть в нём и не говорит?

Ведь в таком состоянии человек обычно выдаёт то, что на самом деле творится у него на душе.

Вдруг отец действительно считает, что я теперь по гроб жизни обязана ему?

Конечно, может всё и так, но я уже устала.

У меня никаких сил не хватает терпеть это.

Порой приходит мысль, что лучше бы я росла в детском доме, чем теперь терплю это. Я отгоняю её, стараюсь оправдать поведение отца, стараюсь заставить себя думать, что ему тяжело, и я должна помочь выкарабкаться, но сколько это будет продолжаться?

Сейчас обида захлёстывает меня сильнее, чем когда-либо.

Обычно отец срывался не так скоро, а тут я ещё не успела его спасти от тех амбалов даже, а он уже снова взялся за своё. И что он придумает дальше? Как будет оправдываться?

Ему тяжело живётся?

А кому легко?

Вот только не все спиваются. Люди находят в себе силы, чтобы жить дальше, тянуть эту лямку, а отец…

— Ну чё ты стоишь как вкопанная? Отец с голоду подыхает, а ты стоишь и смотришь. Свари макароны, говорю.

— Я не буду варить тебе макароны, — выдаю я с горечью и разворачиваюсь, чтобы пойти к себе и собрать вещи.

Мне бы не расплакаться.

Столько я уже вынесла и ни разу не ревела. Не дело сейчас разводить сырость.

— Да как ты смеешь так со мной говорить? Я тебе отец или не отец? — рычит папа и пытается встать, но видимо допился до той самой кондиции, когда подняться уже не получается, как и контролировать своё тело. — Владка! Вернись, неблагодарная ты!