АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Ты где завтра?

— В реанимации. Там лежит один, посижу с ним. А ты?

— Во дворе, — Крис повёл плечами, напрягая и распуская мышцы спины. — Разомнусь немного. Вечером русский?

— Да. И… — Андрей свёл брови, припоминая, — и терапия вроде.

— Выучил?

Андрей не слишком уверенно кивнул. Ему в эти дни было не до учёбы. Крис посмотрел на него и насмешливо хмыкнул:

— По-нят-но.

— А ты? — немедленно ответил Андрей. — Ты сам? Выучил?

Крис только вздохнул. Ему тоже в эти дни ничего в голову не лезло. Вернее, лезло совсем другое, не имеющее отношения ни к терапии, ни к спряжению глаголов. И самое главное — он не знал, что делать. Хорошо доктору Ване советовать: "Поговори с ней", "Пригласи погулять"… поговорить… да ему подойти к ней страшно. Если б она улыбнулась ему хоть раз… да что там, хоть бы посмотрела на него, он бы знал, что делать. Улыбнуться, шевельнуть плечом, бедром, а там… там бы пошло само собой. А она отворачивается. От всех и от него тоже.

У дверей своей комнаты Андрей остановился.

— Ничего, Кир, всё будет в порядке.

Крис улыбнулся.

— Иди спать, утешитель. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — кивнул Андрей, бесшумно приоткрывая дверь и протискиваясь в щель.

В комнате было темно и по-сонному тихо. Джо и Джим спали. Андрей пробрался к своей кровати и стал раздеваться.

— Андрей, ты? — спросил из темноты Джим.

— Ага, — Андрей открыл шкаф, чтобы повесить брюки.

— Голову тебе оторвать мало, — зевнул Джо. — Шляешься по ночам, будишь людей. — А что, здесь люди есть? — удивился Андрей и быстро присел.

Запущенна в его голову, подушка ударилась о шкаф. Андрей подхватил её и встал.

— Спасибо, на двух спать буду.

Он уже говорил в полный голос.

— Отдай подушку, гад, — попросил Джо.

— Кого просишь, пусть тот и отдаёт, — отпарировал Андрей.

И в ту же секунду был схвачен поперёк туловища, скручен и брошен на кровать. Занятый спором с Джо, он совсем упустил из внимания Джима, и тот бесшумно подобрался к нему. Джо бросился на помощь брату. Они немного побарахтались втроём, тузя друг друга, хохоча и ругаясь на двух языках сразу, пока им не постучали в стенку.

— Фу-у, — Джо прошлёпал к двери и включил свет.

Втроём они уже бесшумно навели порядок, и Андрей в одних трусах с полотенцем побежал в уборную. Трусы теперь все носили, раздеваясь догола уже только ложась спать. Поначалу мешало, но потом, когда привыкли, оказалось уже удобно. В душ Андрей сходил сразу после смены и потому сейчас ограничился обтиранием. Без мыла, чтоб не надо было мазаться. Крема мало осталось, денег до зарплаты нет, а одалживаться без конца тоже нехорошо.

Когда он вернулся, свет ещё горел, но Джо с Джимом спали. Андрей повесил полотенце на спинку, выложил на стул у кровати, чтобы с утра не искать, чистое бельё, выключил свет и лёг.

— А теперь выкладывай, — сказал вдруг Джим.

— Чего? — не понял Андрей.

— Что тебе доктор Ваня сказал.

— И ты ему, — подал голос Джо.

— Он меня простил, — кратко ответил Андрей.

— Не темни.

— Мы же чуем. Ты не из-за этого как чумной ходил.

Андрей вздохнул.

— Не могу я. Сейчас не могу.

— Доктор Ваня запретил?

— Ну-у… он знает.

— Ладно, — решил Джим. — Если что, мы за тебя, помни.

— Ага, спасибо.

Андрей поёрзал, укладываясь поудобнее, натянул до подбородка одеяло. — Спокойной ночи, Джо-Джим.

— И тебе спокойной, — ответил Джо.

— Спокойной ночи, — затихающим сонным шёпотом откликнулся Джим.

Стало совсем тихо. Андрей привычно закинул руки за голову, закрыл глаза. Хорошо, что он пошёл к Ивану Дормидонтовичу, доктору Ване. Ведь вроде ничего ему не сказали, только выслушали, а полегчало. Правильно. Выговоришься — легче станет. А слушает доктор Ваня… никому того не расскажешь, что при нём прямо само выскакивает. Доктор Юра, конечно, их спасал, ему тоже всё можно сказать, почти всё… Ладно, обошлось, и ладно. Что этот беляк — сын Большого Дока, надо молчать, а то парни его точно придушат. И будут у доктора Вани ба-альшие неприятности. И вообще… это же только сын, Большой Док и с ним что-то такое сделал, что хуже смерти. Ну, ему-то Иван Дормидонтович поможет. Хорошо, что всё так закончилось. Хорошо…

И заснул он, полностью успокоившись.

Дождь с мокрым снегом как зарядил с ночи, так и не прекращался. Прыгая через лужу, Чолли поскользнулся и едва не упал. Обложив от души лужу, погоду и всю эту чёртову Империю, он вбежал в барак. Набитый курильщиками тамбур встретил его гомоном и дымом. Обычно Чолли задерживался поболтать и подышать даровым дымом, но сегодня он сразу продрался в свою казарму. Не до того сейчас. Маршрутный лист, заветная маршрутка на руках. И решилось-то всё в момент. Даже не ждал и не думал. С Найси, тьфу, Настей не советовался, ну да она всегда говорила, что как он решит, так и будет. Он и решил.

Пока шёл по проходу, успокоился и в свой отсек зашёл тихо. Светка и Мишк спали, а Настя, сидя на своей койке, кормила Маленького. Чолли аккуратно, чтобы не задеть её мокрой курткой, разделся и сел рядом. Маленький уже наелся и засыпал, вяло причмокивая.

— Налопался, — улыбнулся Чолли.

— Ага, — ответно улыбнулась Настя.

Она осторожно высвободила сосок и положила Маленького на подушку.

— А я ему имя дала. Мне присоветовали. Павел. А так — Паша. Ты как?

— Хорош, — кивнул Чолли. — Сегодня после молока пойдём, метрики выправим, тебе удостоверение надо поменять и это… свидетельство о браке.

Настя кивнула.

— А чего так спешно?

— Я маршрутку получил, — небрежно, словно это было самым обычным делом, ответил Чолли.

Настя охнула и даже руками всплеснула.

— Ой, а едем-то когда?

— Завтра. С утра новых привезут, и нас до границы подбросят. А там на поезде.

— Ой, Чолли… Настя смотрела на него испуганными расширенными глазами. Чолли покровительственно улыбнулся ей и, слегка подвинувшись, обнял за плечи.

— Всё будет хорошо. Обещают работу и дом. Представляешь, целый дом. Даже если такой, как был…

— Ох, если бы такой же, — вздохнула Настя, кладя голову ему на плечо.

Чолли только крепче прижал её к себе. Он тоже это помнил. Как он в первый раз ввёл её в дом. Свой дом. Чолли даже снова ощутил запах древесины…

…Он за руку ввёл Найси, да тогда ещё Найси, в дом и усадил на занимавшую полкомнаты кровать. На другой половине теснились камин, стол и табуретка, оставляя небольшое пространство между камином и кроватью. В камине решётка для кофейника и кастрюль, на столе две миски, две кружки, две ложки, на камине начищенные кофейник и котелок, у двери на полу лоханка для грязной воды и на чурбаке ведро с чистой водой. С другой стороны двери вбит гвоздь для куртки. На кровати набитый соломой тюфяк, такая же подушка и жёсткое колючее, совсем не вытертое одеяло. И над столом полочка, где он держал хлеб, кофе, крупу.