Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

Даже я была несколько напугана, увидев Михаэлиса… Совершенно иным… Своим… Прекрасно и ужасно противоположным обликом.

Пусть мне уже и доводилось видеть его, но уж точно не в такой ситуации и не с такой тёмной, опасной, пугающей энергетикой, что исходила от моего любимого демона.

Однако, несмотря на некий страх, продлившийся несколько мгновений, я не прекращала питать Себастьяна и своими силами через нашу связь, что ему определённо было на руку.

Несмотря на хитрости Клода, оба демона всё равно были на равных, только Михаэлис не умрёт даже от Дьявольского Меча, а вот Клод… Попади он в лапы Себастьяна и лишись он сил полностью… То не сносить ему его же головы… И не только головы… Я сама вспорю ему брюхо и все его органы разлетятся по стенам, словно куски кожной бутафории в крови и чёрной слизи.

Пока мы со жнецами и сущностями гоняли Клода по особняку из комнаты в комнату, с одного этажа на другой, пытаясь лишить его как можно больше сил, наши остальные друзья демоны и ангелы боролись с его сошками, слабая часть из которых уже была практически изничтожена, и остались только более сильные демоны. И те по-прежнему продолжали бороться на стороне своего обезумевшего «вожака», что было уже крайне глупо и бессмысленно с их стороны.

Разумеется, самым смешным окажется то, что и эти сошки падут.

Тут уж и жнецы помогут, особенно Уильям, который таких демонов будет рад порубить вдвойне, ведь он их так и не любит. Да и прикроет заодно тыл милой Зираэлле, ибо многие на неё в битве даже заглядывались. Простите, но она даже на битву одевалась дерзко и экзотически. Я бы даже сказала, очень дерзко и экзотически, в отличие от меня.

Что уж тут поделать, за последнее время на тренировках и в сражениях мне приходилось думать больше о практичности и удобстве одежды, нежели о внешнем виде и привлекательности.

Стоило Себастьяну буквально впечатать в стену Клода, а аномалиям едва ли не заковать его в необычные цепи, что на вид могли показаться раскалёнными, как тот только злорадно засмеялся и подозвал своих мощных демонов, которые тут же окружили его:

— Вы думаете, это всё?! Вы победили?! — Фаустус разразился безумным булькающим хохотом, а всё его тело начало будто плавиться и пузыриться, особенно шея, которая, казалось, расширялась и пыталась выбить с двух боков новые конечности и при этом удлинялась, обращаясь в змеиную. — Не-е-е-ет, это лишь начало.

Клод действительно увеличил количество голов с одной на третью, но теперь его лицо было искажено не менее уродливыми ожогами, кожа стала морщинистая и отвисшая, местами сверкали яркие и кровоточащие язвы, от которых так и пахло гниловатым гноем. Все его пасти сомкнулись на шеях «стражей», которых они стали поглощать.

Тело нашего злейшего врага стало расширяться, да так, что его камзол просто за секунду обратился в разлетевшиеся на мелкие кусочки тряпьё. Кровоточащие растяжки, ноги обращающиеся в тысячи уродливых щупалец, бесполое тело также разрасталось до пузыреобразной формы, и внутри него происходило бурление, словно в котле, где варится зловонное варево.

И что самое отвратительное… Мы видели как в его будто бездонный живот падали куски плоти тех, кого он поглощал… А там… Что-то… Многочисленное и жутко шипящее, пожирало эти куски, а потом взрывалось, будто от отравления, и ярким чёрным варевом растекалось по его кровеносным сосудам.

— Какого чёрта?! — мои глаза шокирующе распахнулись, хотя сама я едва ли сдерживала внутренние порывы к рвоте от данного зрелища.

— Вот что происходит порой, когда кровь демона смешивается с кровью ангела, — Себастьян машинально ринулся ко мне, когда одно из щупалец Клода нацелилось на меня и нанесло, было, удар. Он быстро и ловко отпрыгнул вместе со мной назад, закрывая меня собой на крайний случай.

— А-а-а-ах… Вот что делает с демонами недотрах или желание заполучить вкусную душу, — фыркнул раздражённо Айзек, оскалив свои клыки.

— Мне его даже жалко, — Дорос несколько насмешливо ухмыльнулся, оценивая такую форму нашего врага. — Теперь он хрен вернётся в обычное состояние.

— Значит, нужно сделать всё, чтобы превратить его в ничто! — вдруг выкрикнула я.

— Ты же не собираешься сама сражаться с этим уро… — начала, было, Зира.

— Пришла моя очередь надрать зад этому убожеству, — отозвалась тут же я, сжимая руки в кулаки и посмотрев на Себастьяна, который преградил мне путь. — У тебя была возможность отыграться на нём за всё, Себастьян, и ты ею воспользовался, не раздумывая ни секунды. Так не лишай же теперь меня этого.

— Но он же её может…

— Нет… Если Регина хочет, то пусть она исполнит свою месть в полной её мере, — доверительно ответил Михаэлис удивлённому Греллю, а потом осмотрел и остальных: — Доверьтесь её решению.

— Но что, если… — хотела, было, воспротивиться Зираэлла.

— Со мной моё бессмертие… Мои демонические силы и силы Себастьяна… Со мной Сиэль… — заговорила я решительным, твёрдым и уверенным голосом, позволив своим глазам впервые вспыхнуть ярким фиолетовым светом, а их зрачкам стать вертикальными. — Я слишком долго ждала этого момента, чтобы отступать, — вокруг меня образовалась чёрная дымка исходящей из моего тела тёмной энергии, что готова была вырваться наружу резкой и большой волной.

— Тогда… — Себастьян кивнул существам аномалии, и даже те послушно освободили место мне для моей последней дуэли с этим чудовищем.

Михаэлис и сам освободил путь, при этом даже покорно кивнув и приложив в своём привычном жесте правую руку к груди в области сердца, произнёс:

— Дай волю своей ярости, гневу, боли и ненависти. Пусть они даруют тебе ту месть, которую когда-то жаждала твоя человеческая душа и которую продолжает теперь жаждать твоя демоническая сущность, — его губы изогнулись в опасной, хищной и коварной улыбке, а затем едва ли слышно прошептали: — Высвободи её полностью…

Это стало неким катализатором того, что произошло со мной дальше.

Выйдя вперёд перед отвратительной, мерзкой и тошнотворной массой, в которую обратился Клод, я сделала глубокий вздох и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим демоническим инстинктам и желаниям.

В моей голове, словно старой киноплёнкой пронеслась вся моя жизнь… Пронеслись все мои страдания и боль… Каждая частичка ненависти, ярости, гнева, каждая моя слезинка, пролитая по вине этого грёбанного ублюдка…

Стоило мне в следующее мгновение резко распахнуть глаза, что продолжали сиять ярким фиолетовым светом, как из меня одной огромной и мощной волной вырвалось нечто, заставившее даже задрожать стены и пол древнего особняка.

Это тёмное нечто стало