Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

С меньшим шумом, более кратковременно, но с аналогичными приемами провели «задержание» известной журналистки, корреспондента «Новой газеты» Анны Политковской (позднее она — одна из немногих, пыталась во время событий с Норд Остом вести переговоры с террористами, спасти заложников; получила премию Международной организации журналистов. А еще позднее её убили). Политковская официально прибыла в Чечню от своей газеты, представилась военному начальству, ее водили по расположению части, что-то показывали, объясняли. Потом арестовали, посадили в одну из ям для заложников. Над нею издевались, грозили расстрелом, инсценировали его. Все же освободили, решив, что достаточно «попугали» и в дальнейшем она будет молчать. Надежды не оправдались: Политковская, вернувшись в Москву, сразу же рассказала в «Новой газете» обо всем, что с нею произошло.

В конце ноября 1999 г. состоялся Стамбульский саммит ОБСЕ, последняя поездка Ельцина в качестве президента. Из-за позиции России по Чечне, весьма агрессивной, он был на грани срыва. Ельцин заявлял: западные страны «НЕ ИМЕЮТ ПРАВА упрекать Россию Чечней». Такой основной тезис планируемого им выступления. Оно означало полный разрыв с Западом. Главе президентской администрации Волошину удалось смягчить текст выступления и на саммите советской стороне все же удалось добиться от европейских стран, чтобы в Хартию европейской дипломатии не вписали пункт, что нарушение прав человека «не является внутренним делом государства» (Тр.с.209, 221-2). А через 40 дней, 31 декабря 1999 г., Ельцин заявил oб отставке и порекомендовал на место своего преемника Путина.

В декабре 1999 г. прошли думские выборы. Победило «Единство» — партия без четкой программы, созданная «под Путина». Существенную роль в победе сыграли средства массовой информации, телевиденье, в частности кремлевский пиарщик Г. Павловский, который еще до закрытия избирательных участков разнес по всей стране вести о победе «Единства» и тем, вероятно, повлиял на результаты голосования в последние часы. А «главным режиссером кремлевской победы», финансировавшим избирательную кампанию партии Путина, был Березовский. Он привел к власти Путина и тем самым способствовал запуску механизма уничтожения свобод, в частности СМИ, а потом, поругавшись с Путиным, стал фактически единственным гарантом сохранения независимых от государства СМИ. Он владел 49 % акций ОРТ. Телеканал НТВ финансировался Гусинским (Тр.с. 211, 216,231, 237). Победа «Единства» на выборах явилась знаком того, что весной 2000 г. Путин станет президентом. Что и произошло.

У некоторых возникали опасения, связанные с прошлым Путина (служба в ГБ), но их старались рассеять. Трегубова рассказывает о разговоре с С. Б. Ивановым, будущим министром обороны, ранее разведчиком, коллегой Путина. На опасения, что тот «закрутит гайки», в частности ликвидирует свободные СМИ, Иванов ответил: «Ну что вы! Ложные страхи! Вы поймите: мы с Владимиром Владимировичем оба проработали в советское время за границей. Мы уже тогда видели, что где-то есть другая, цивилизованная жизнь! И поэтому мы оба — цивилизованные люди. Так что всё это ерунда, когда про нас говорят, что мы введем какие-то силовые меры и уничтожим оппозицию» (Тр.с.219). PS. Какое-то время Иванов казался чуть ли не самым вероятным кандидатом на пост президента, если выборы 08 г. состоятся — ПР.

Время шло. Путин уже давно стал президентом. Провозглашались победы. И всё же проблема Чечни продолжала оставаться одной из наиболее болезненных для властей. Она определяла и события «Норд Оста». 23 октября 2002 г. группа вооруженных чеченцев, совсем молодых (некоторые — несовершеннолетние), захватила заложников, зрителей московского театра «Норд Ост». Театр, основанный незадолго до происшедших событий, 19 0ктября 2001 г., пользовался большим успехом. Свободных мест, обычно, не оставалось. Зал был полон. Три дня зрители и артисты находились в плену террористов. Освобождены они 26 октября, с использованием властями газа. Террористы грозили взорвать здание, себя и заложников, если их требования не будут удовлетворены. Эти требования — прекратить вооруженные действия в Чечне, вывести оттуда российские войска — были заведомо невыполнимы. Но террористы, вероятно, надеялись на какие-то переговоры, возможность компромисса, а главное — хотели оживить несколько остывшее внимание и в России, и в мире к чеченским событиям; такая цель оправдывала, по их мнению, гибель и заложников, и их самих. Но наступившего финала они вряд ли хотели.

Освобождение заложников стоило дорого. Все террористы убиты, но погибло и очень большое количество захваченных ими зрителей. Принявшие решение о применении газа утверждали, что оно было неизбежно, иначе погибли бы все. Путин сообщал (для заграницы), что газ совершенно безвреден для жизни — явная ложь. До сих пор неизвестно, какой газ применялся. Знакомый автора одной из статей о Норд Осте, генерал МВД, уверял, что газ изготовлен из 12 компонентов. Пуская его, учитывали всё. «И получилось всё так здорово <…> как не ожидали. Только потом медики и МЧС (спасатели) плохо сработали, а спецслужбы задачу выполнили».

Допустили явную передозировку газа (на всякий случай), рассчитанную на крепких, здоровых, молодых, а не на истощенных, детей, пожилых (3 дня они провели под угрозой смерти, почти без пищи и воды). В общем, перестарались, менее всего думая о судьбах и жизни людей.

Было объявлено: штурмовали Норд Ост потому, что террористы «начали расстрел заложников» или «собирались расстреливать». Через год стало известно, что никакого расстрела не было, что это заведомо лживое пропагандистское обоснование силовой акции. Распространялись слухи и о том, что где-то перед штурмом террористы начали переодеваться в обычную одежду, т. е. хотели взорвать всё и бежать (а как они были одеты ранее? и откуда взяли другую одежду? — ПР).

Поэтому, дескать, действия властей были вынужденными, спасли всё же сотни жизней. Но ходили и другие слухи: о том, что террористы имели возможность взорвать здание уже после того, когда пустили газ, но не воспользовались такой возможностью. Во всяком случае, некоторые из спасшихся заложников успели намочить платки, принять какие-то меры защиты. В таком случае, и взорвать, вероятно, могли.

На самом деле, были назначены первые серьезные переговоры, с участием представителя президента на Северном Кавказе Виктора Казанцева. Они должны были начаться не позднее утра 26-го. Вместо них запустили газ. Казанцев в Москву даже не стал вылетать. Тот же генерал МВД говорил: «Мы знали, что собираются требовать террористы; они хотели отпустить бо`льшую часть заложников в обмен на самолет для вылета в одну арабскую страну; там они бы сдались властям, отпустили оставшихся заложников и устроили пресс-конференцию с антироссийскими выступлениями»; чтобы предотвратить подобное развитие событий был предпринят штурм с применением экспериментального газа; «Было принято политическое решение в переговоры не вступать». Более всего власти боялись повторения событий лета 1995 г. в Буденовске, когда террористам дали уйти в обмен на освобождение заложников и обещание начать переговоры. Об этом публично рассуждал замминистра МВД В. Васильев: тогда отпустили бандитов и получили в ответ еще больше терроризма; поэтому сейчас отпускать было нельзя; на этот раз президент и власти решили уничтожить всех, любой ценой. Вот и уничтожили, убили многих, включая женщин, несовершеннолетних, но не допустили «унижения России». О массовой гибели невинных людей думать не хотели. Газ сработал не так, как было задумано, — говорили потом бойцы штурмовых групп «А» и «Б»: когда пустили газ террористы не спали, отстреливались. Выжившие заложники рассказывали: женщины — террористки понимали, что идет газовая атака, засыпали медленно, в течение 10 минут, могли всё взорвать, всех убить. Видимо, по какой-то причине не хотели этого делать или не верили, что власти готовы поставить на кон жизнь почти тысячи человек, да еще в центре Москвы, когда дело уже шло к мирной развязке.

Долго оставалось точно неизвестным, сколько было зрителей-заложников, сколько террористов, как попали последние, с большим количеством взрывчатки, в центр Москвы, кто виноват в этом. Назывались разные цифры погибших: сперва 2, потом 5, 10… конечная официальная цифра 129, говорили и о 130, а реальная цифра не ведома. Число убитых пулями (непонятно чьими) — пять, остальные погибли от газа. Долго не вывешивали списки погибших, находящихся в больницах и пр. Слухи о том, что не все пострадавшие включены в список, что на самом деле количество их намеренно занижено.

Непонятно, почему застрелили всех террористов: ведь взять кого-либо из них живьем, одурманенных газом, вероятно, оказалось бы не столь уж сложно. А они могли дать важные сведения. Не исключено, что кому-то это было невыгодно. Не сообщалось, сколько убито бойцов спецназа, сколько их всего было.