Испания - Влад Тарханов

всего прочего в ближайшее время в русский Бенгази переедут еще более двух сотен семей русских эмигрантов. Правда, итальянцы им разрешения на поселение не дают, но и жить пока что не мешают. Типа, владельцев нансеновских паспортов не замечают. Насколько я знаю, наша разведка усиленно готовит какого-то вождя арабов превратить в супервождя… С целью погнать итальяшек за океан. А что? В Эфиопии им как-то надавали по жо самые помидоры. Почему тут, в Киринаике, не набросать? И вот тогда наши ребята себя покажут. А почти батальон русской императорской армии в тех местах, да с артиллерией и пулеметами — сила! Главное — воспользоваться моментом! Кто сказал, что с белыми нельзя иметь дело? Дело нельзя иметь с дураками!

А через несколько дней пришла новость о том, что на выборах победил Народный фронт! В чем я лично не сомневался!

Глава двадцатая

Ху из Кто

Мадрид

19 февраля 1936 года

(Мануэль Асанья-И-Диас, президент Испании времен Гражданской войны)

Надо сказать, что результаты выборов 16 февраля отличались от тех, что были в МОЕЙ реальности. Насколько я помнил, перевес Народного фронта был весьма сомнительным, а если считать голоса, то правые и центристы получили намного больше голосов. Если бы не поддержка анархистов, то левые пролетали бы, как фанера над Парижем. Вот только правые и центристы не шли одним блоком. Это и спасло тогда ситуацию. ТУТ обстановка сложилась принципиально иной. Народный фронт получил 324 места из 473[36]. Важнейшим фактором стало отсутствие раскола в компартии, в результате чего коммунисты получили 87 мест в парламенте, превзойдя по влиянию социалистов (82 места), но уступив республиканской левой партии Мануэля Асаньи (89 мест). Таким образом, они могли принять более активное участие в создании правительства. Тем более, что социалисты сделали очередной «финт ушами». Они сказали, что будут поддерживать кабинет Асаньи, но при этом непосредственно в его работеучаствовать не будут. Лидеры социал-демократов (фактически, мелкобуржуазной партии), понимали, что перед новым правительством стоят задачи проведения решительных социальных реформ, которые не понравятся буржуа. Отсюда и эта формула: «я умываю руки». Сейчас происходили консультации по поводу кабинета министров и его конкретных персоналий. Надо сказать, что я имел некоторое влияние на некоторые группировки от которых многое зависело. Мог действовать как через коммунистов, где хорошо знали мои полномочия, да и авторитет после разборок покушения на Нина был весьма велик. Плюс через Дуррути имел какое-то влияние на анархистов, которые имели весьма серьезные результаты — именно они обеспечили победу НФ в некоторых ключевых регионах. Правда, ситуация была все ещё спорной. Правые готовили военный переворот. Генерал Мануэль Годед Льопис вышел с предложением к президенту Алькале Саморе не признавать результаты выборов, аннулировать их и ввести в стране военное положение. Самора согласился, но окончательное решение переложил на плечи временного премьер-министра Портеллы Вильядареса. Последний был сторонником переворота, но инициатором его стать не хотел. Кроме того, ему казалось. что силами одного генерала, пусть и достаточно влиятельного, переворот не осуществить, а захочет ли ВСЯ армия поддержать введение военного положения, это тот еще вопрос.

Стало ясно, что именно Асанья будет формировать правительство. От коммунистов туда предложили ввести Хосе Диаса, Долорес Ибаррури, Андреу Нина и Хоакина Маурина. Очень серьезна дискуссия велась и по поводу военного министра, на должность которого Мануэль Асанья хотел провести «независимого», но уже не слишком энергичного героя Рифской войны генерала Карлоса Маскелета Лакаси. Сначала новый премьер-министр вообще хотел обойтись в правительстве без коммунистов, но уж слишком у тех оказались хороши результаты. И с этим нельзя было не считаться. Потом предложил два министерских портфеля, но, когда социалисты заявили о своей позиции, вынужден был «удвоить осетра», «выделив» уже четыре портфеля. И сейчас обсуждалось, какие именно. Но для меня принципиальным было именно назначение военного министра. Почему? По моим воспоминаниям (я не был уверен в их точности, но всё-таки) именно инертность военного министра правительства республиканской Испании и сыграло свою роль в том. что выступление армии не удалось подавить в первые же дни. А после переброски Рифской армии на континент уже стало поздно — мятеж набрал силу и стал слишком опасным для республики. И началась война на истребление оппозиции. Медленная, упорная, когда противникам правых оставалось либо бежать из страны, либо погибнуть. Другой альтернативы просто не было.

А еще стало известно, что Геринг и Муссолини всё-таки сумели договориться по Испании, они решили задавить республику и воссоздать на Пиренейском полуострове монархию или военную диктатуру. Такой выбор был связан с тем, что среди правых подавляющее большинство составляли монархисты двух течений: карлисты и альфонсисты. В смысле сторонники Карла Бурбона и приверженцы бывшего короля Альфонсо. Те еще крысы. Плюс фалангисты — те же нацисты испанского разлива. Плюс генералитет, а армия в республике оставалась независимой силой, которая сама играла важную политическую роль. Особенно надо было учитывать, что при королевской власти было произведено в генеральские чины огромное количество офицеров, которые еще и висели тяжелым грузом на бюджете страны — у них были весьма внушительные оклады. И с теплого места никто так просто уходить не хотел. В МОЕЙ истории полыхнуло летом, когда правительство Асаньи не смогло справиться с вызовами, которые стояли перед обществом и предложить какой-то выход из исторического и экономического тупика. Сложной была и позиция Сталина (соответственно и Коминтерна) по этому клубку противоречий. Опять же в МОЕЙ ветке истории вождь принял решение не поддерживать радикальных земельных реформ по типу «чёрного передела» в России. И на ПОУМ (троцкистов) началась кампания пропаганды и противостояния с нею, во время гражданской войны произошли даже столкновения между поумовцами и республиканскими войсками. Как вы понимаете, на пользу республике это не пошло. Позиция Иосифа Виссарионовича была, в принципе понятна и обоснована. Во время череды революций девятнадцатого — начала двадцатых годов именно слишком радикальные преобразования на селе приводили к противостоянию социалистической власти и крестьянства. Типичный пример — та же Венгрия, где революция победила, но потом ее странные шевеления в крестьянском вопросе привели к поражению. В тоже время именно затгивание земельной реформы правительством Асаньи вызовет массу крестьянских волнений, что будет способствовать усилению влияния фалангистов на селе.

Рано утром девятнадцатого я встретился с Долорес Ибаррури и передал ей информацию о том, что генерал Годед ведет переговоры с гарнизонами крупнейших городов страны с целью совершения переворота и отмены результатов выборов, в чем нашел понимание как со стороны