Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов

Но самому загнать иглу в нервные узлы спины было несколько проблематично, и подобное было возможно только при привлечении посторонней помощи. А мне, ох как этого не хотелось! А вдруг мой «дух» дрогнет и об этом станет известно другим… Так что, постороннюю помощь я исключил сразу. Как-то не хотелось становиться всеобщим посмешищем. Поэтому приходилось рассчитывать только на себя самого.

И тут я вспомнил, что наибольшее число нервных окончаний находится под ногтями и в глазах. Протыкать свои глаза мне не очень хотелось, и я остановился на ногтях. К тому же, я вспомнил о том, что одной из изощрённых пыток как раз и является вонзание иголок под ногти человеку. Этот факт и решил возникшую дилемму. Загнав иглы под ногти, я мог добиться желаемого результата. Я мог проверить твёрдость своего «духа» и не сделать себе каких-либо серьёзных телесных повреждений. При этом, я мог справиться с этой проверкой сам и наблюдать в зеркале за своими зрачками, — расширятся они или нет, когда я загоню иглу себе под ноготь!? Выбрав подходящий момент, когда дома никого не было, я с некоторым волнением приступил к эксперименту со своей «силой духа». Я взял иглу, продезинфицировал её одеколоном, чтобы случайно не занести себе инфекцию под ногти и, уставившись на себя в зеркале… загнал себе иглу до основания ногтя. Вроде бы всё у меня получилось, но мне хотелось убедиться, что мои зрачки не расширяются при этом. Уже будучи уверенным, что я смогу это выдержать, как это должно быть, я попросил своего брата быть посторонним независимым наблюдателем и вновь повторил эксперимент в его присутствии. Он подтвердил, что мои зрачки при этом не расширялись. Именно это мне и было нужно.

Я не скажу, что, вгоняя иголки себе под ногти, я не испытывал боли, боль была, вообще-то я всегда отличался повышенной чувствительностью, но в этих экспериментах я своей силой воли не позволял боли «захватить» себя и даже пытался при этом улыбаться. У меня всё получилось, и я остался доволен своими результатами. Я не стал демонстрировать всё это другим, мне не нужно было дешёвого авторитета. Я хотел проверить самого себя для себя, и мне это удалось. Единственный кто об этом знал — был мой брат. И вот, через десять-двенадцать лет после моего эксперимента, мой брат упоминает о нём, и его объявляют лгуном. Как-то после своей службы, я подъехал вместе со своим братом к этим людям имея с собой иголки и одеколон. Предстоящие наблюдатели предлагали не делать «глупостей», но я решил всё-таки показать им этот «трюк». Я загнал у них на глазах несколько иголок под ногти левой руки (я — правша) с улыбкой и просьбой наблюдать за моими зрачками. Когда я это сделал, одна зрительница происходящего сказала, что это — иллюзия и никаких загнанных иголок под ногти нет, что я просто создал иллюзию, и что она уже слышала об этом от других людей и не стоит держать всех за дураков!

На что я ответил ей тем, что предложил самой проверить это и подёргать за «внушённые» мной им иголки. Эта женщина совершенно уверенная в своей правоте, спокойно подошла ко мне и взялась за иголку и попыталась подёргать ею. И тут произошло неожиданное… осознав, что иголки — настоящие, и они, в самом деле, загнаны мною под ногти, она грохнулась в глубокий обморок, и мне пришлось её ещё из этого обморока выводить. К сожалению, на этом история с иголками и моим братом не завершилась. Через несколько лет, зимой 1991 года она получила неожиданное продолжение, когда я приехал проведать своих родных в Мин-Воды.

Мой брат работал тогда в районной архитектуре и как-то похвастался перед местными КГБ-шниками тем, что я могу загнать иглы под ногти и при этом мои зрачки не расширятся. Его вновь обвинили во лжи, и он вновь стал уговаривать меня доказать обратное, иначе все над ним будут смеяться. Получилось так, что меня пригласил на торги скакунов директор Терского конного завода, и там же должны были быть неверующие из комитета. На аукционе присутствовало много иностранцев и, конечно же, среди «публики» были и работники комитета. Я дал слово своему брату, что если мы этих людей увидим, то я им продемонстрирую желаемое. Мы их повстречали, брат представил им меня, как «того» брата, который спокойно загоняет иголки под ногти. Они начали говорить, что они верят в это и не надо никаких демонстраций, но по их глазам было видно, что это не так. Я продемонстрировал перед их собственными глазами, как я загоняю иголки под свои ногти и попросил их наблюдать за моими зрачками.

На этот раз, никто в обморок не упал, но после этого я сказал своему брату, что больше я ради него подобное делать не буду, и, что если ему так уж хочется чем-то похвастаться, так пусть уж хвастается чем-то тем, что он может делать сам, иначе, в следующий раз, он будет загонять иголки сам себе. И дело не в том, что мне это было трудно сделать, просто я считал подобные действия совершенно ненужными, ведь я это сделал для себя, чтобы проверить свою волю и силу «духа», а не для того чтобы производить на кого-нибудь впечатление…

* * *

А теперь, вернусь вновь к своей армейской жизни по одной простой причине: мои исследования и открытия неведомого для меня и, как я понял позже, не только для меня, имели огромное значение для понимания природы. Время от времени, проводя свои «показательные выступления» для сомневающихся офицеров и прапорщиков своей части, которые не видели сами, а только слышали от других, я пробовал разные варианты воздействия на человека, изучал, как мозг человека реагирует на моё воздействие и придумывал всё новые и новые варианты перестройки мозга. Благо, желающих попробовать было предостаточно и среди солдат, и среди прапорщиков и офицеров. Мои «представления» вносили некое оживление в будни службы, и заряд хорошего смеха всегда был желателен. Я «забрасывал» своих добровольных помощников в прошлое и настоящее и просил их передавать свои ощущения при подобных перемещениях.

Однажды на учениях, когда я со своим взводом выдвинулся на указанные позиции, и расчёты моих станций развернули их для боевой работы, после обеденного перерыва у меня возникла мысль проверить одну идею. В полевых условиях мой взвод развернул станции около лесополосы, и я решил выяснить, как растения реагируют на человека и его поведение. Я попросил у курящих спички и попросил своих добровольных помощников наблюдать за происходящим. Я прижёг спичкой лист на одном дереве. На это моё действие дерево ответило изменением своей «ауры» с голубовато-зелёного цвета на сочный красный. Скорее всего, таким образом дерево «закричало» от боли. И этот «крик» боли услышали другие деревья лесополосы. А может, таким образом пострадавшее от моих действий дерево предупреждало остальные деревья о том, что я причиняю боль. Так как, стоило мне только приблизиться к другим деревьям, у которых я даже не думал прижигать листья, как их «аура» менялась аналогично тому, как это случилось с деревом, у которого я прижёг лист.