Псих, или Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин

Перспективный господин Кураев будет преуспевать и дальше, и больше, найдется применение и набору потрошков с этикеткой "С.Ш.".

Отправятся в путь-дорогу вслед за глазом и другие его органы.

Все уже обмыслено, все просчитано, разработаны уже "бизнес-технологии".

Домино-пересадки, конвейерные пересадки, пересадки долей, и в итоге происхождение органов теряется в тумане. Кто из доноров дал согласие на донорство, кто не дал – конечному покупателю совершенно неведомо. Трухлявые внутренности богатого пенсионера N. меняются на относительно свежие, вырезанные из некоего Ш. Дырявые мозги господина NN. снабжаются снабжаются крупными красивыми нейронами, извлеченными из некоего Ш.

И при том конечные пользователи остаются абсолютно безгрешными. Он ведь ничего не ведают, и ведать не хотят. Они заплатил и честно заработанные деньги. Кто имеет возражения против трансплантации? Только самые дремучие товарищи с бородой до пупа, фундаменталисты, почвенники.

Поставим себя на место не какой-нибудь сомнительной и продажной милиции, а нормально функционирующей полиции.

Как искать, как эксгумировать труп Ш.? Нормального трупа у Ш., к сожалению нет, "эксгумировать" его по частям – не гуманно. Ну, не вырывать же органы, некогда возможно принадлежавшие Ш., из живых граждан.

Господу Богу и то незачем воскрешать Шрагина из мертвых – поскольку мертвого по сути нет, большинство частей и органов грешнаго Сергия по-прежнему живы-здоровы.

И не жив, получается, но и, как будто, не умер.

Из-за тотального огорчения виртуальная машина сознания совсем зависла.

Зависание ощущалась как прострация, заполненная заполненная переливами мути.

Но внезапно тоска была уничтожена неким "сборщиком мусора" . Не выйдет, но пассаран!

Если рука Шрагина станет рукой министра иностранных дел, то вместо рукопожатия она даст в морду другому министру. Мозги Шрагина, если окажутся в голове генерального менеджера, заставят его плясать чечетку на собраниях акционеров. Прямая кишка Шрагина, вставленная в президента какой-нибудь страны, будет издавать трубные звуки во время произнесения патриотических речей.

Нейроконнектор снова выдал картинку. На этот раз не только жалкий бывший глаз в пакетике, но и примыкающее пространство.

Не психовать, еще раз ощутить в себе маленького решительного подпрограммиста, у которого всегда руки на клавишах. Простых и красивых сценариев сейчас нет, но это ему знакомо.

Проникнуть в каждую мышцу психоинтерфейсом, реализовать его там в инструмент движения. Воля будет тактовой частотой, на которой заработают команды для его телесной оболочки.

Для начала овладеть шеей. Черт там с мышцами, он даже не знает, как их зовут. Шея будет у него теперь выглядеть как машинный вал...

Психоинструмент заработал и задал голове новое положение, всего пара сантиметров вбок.

Потом подпрограммист отвоевал у косного неоцифрованного пространства еще пару сантиметров. Но Шрагину нужны были километры.

Он снова перепозиционировал голову, всего сантиметр налево. Потом еще сантиметр.

Но это же так мало, так несущественно. Шрагина придавил очередной приступ отчаяния.

Несущественно, пока ты в этом сценарии, сказала Элла. Найди другой тип сценария, более подходящий тебе. Господи, Элла, да мне все подходит, лишь бы унести ноги. Ну почему ты не можешь сказать ничего конкретного, абстракционистка чертовая?

Увы, Шрагин больше не чувствовал ее присутствия. Оно всегда было таким мимолетным, как будто ему удавалось инкарнировать Виртуэллу только большим выплеском страха и растерянности.

Она уходила, когда считала, что он может справиться сам. Или если сильно обижалась.

Ну, какой тут может быть другой сценарий?

Прототипинг-сканер просканировал окружающую муть и выявил устройство примыкающего пространства.

После операции Шрагина сняли со стола и переложили на каталку. На столе сейчас лежит труп какого-то другого неудачника, а тело русского гостя откатили в угол операционного зала...

Объектный сшиватель связал объекты нитями событий.

Шрагин слегка согнул ногу и попробовал оттолкнутся... Да, комарик по сравнению с ним и то Шварценеггер.

Нет, пора сдаваться, смиряться, молиться кротко за врагов... И почему это жертва никогда не обблюет насильника и не обдрищет его, чего она стесняется? Почему приговоренный к расстрелу гордо марширует к стенке, вместо того чтобы визжать и поджимать ноги? Разве он не понимает, что только облегчает работу мясника и увеличивает производительность труда у людоеда? Почему висельник сам просовывает голову в петлю, вместо того грызть зубами пальцы вешателя?

Подпрограммист стал вбивать клинья психоинтерфейсов, пробиваясь к правой руке, ближайшей к стене. Рука дрогнула, дрыгнула, звеня от непосильного напряжения, и оттолкнулась от стены. Каталка стала движущимся объектом...

Путешествие из пункта А в пункт Б благополучно завершилось через две секунды, можно теперь писать путевые заметки. Или давайте еще поборемся из чистой удали.

А вот это что? Это же пульт управления от каталки – лежит на тумбочке. Всего пятнадцать сантиметров. Надо вытянуть шею, надо еще немножко повернуть голову.

Шрагин снова наплевал на реальную физиологию и представил шею как поршень.

Минуту изнурительного усилия и поршень двинулся вперед, зубы подхватили пульт. Через секунду пульт едва не смайнал в зазор между каталкой и тумбочкой, но обслюнявленная добыча все же была перетащена на каталку.

Отдышавшись Шрагин снова ухватил пульт зубами. Кнопки были на вкус противные, горькие, но каталка слушалась их, она развернулась, едва не впилилась в какой-то аквариум с потрохами, но благодаря своим сенсорам тормознула вовремя, затем двинулась на выход из операционного зала.

Не хочется бодать дверь операционной. Но иначе как выйти? Отключить сенсоры, блокирующие столкновения, откатится назад, снова рвануться на приступ – Mon Diex et Mon Droit – и на этот раз распахнуть дверь.

Впереди был простор. Каталка понеслась через вытянутое помещение складского типа. Было также здорово как когда-то в горах, при полетах на вертушке. И чудному лихаческому кайфу не мешали даже странные упакованные в полиэтилен предметы, висевшие здесь на крюках.

Каталка с невероятной скоростью пять камэ в час "промчалась" через складское помещение и "вырвалась" в коридор! Это ли не победа, не апофеоз и не триумф? Он уже в охлажденной части музея, где проживают биоавтоматы, где он недавно побывал, так сказать, с экскурсией.

Триумфатор задал новое направление, предвкушая быструю езду, для которой пришлось так медленно запрягаться. Но тут на него посмотрела свинья, посмотрела грустными человеческими чуть ли не профессорскими глазами.