Смертельный блеск золота - Джон Макдональд

Она отошла, не ожидая ответа, Мои опасения подтвердились. Я вышел на террасу. Дойдя до конца, услышал шепот. Она выглядывала из темного проема. Я подошел к ней.

– Сюда, – позвала блондинка.

В широком коридоре тускло мерцали лампы. Девчонка открыла дверь и сказала едва слышно:

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как мы разговариваем. Поговорим здесь.

Она вошла в темноту первая. Я замешкался в дверях и тоже вошел, но быстро и по диагонали. Что-то ударило мне в правое плечо, и рука сразу онемела. Я упал на пол и покатился туда, где, как предполагал, была девчонка. Дверь захлопнулась. Я дернул девчонку за ноги. Она с грохотом свалилась на пол, и я схватил ее за горло. Быстро вскочил на ноги и успел поднять ее еще до того, как загорелся свет. Клод Буди стоял с пистолетом, направленным на нас. Я быстро закрылся блондинкой. За моей спиной раздался едва слышный шорох. Не успел я повернуться, как у меня в голове разорвалась бомба. Я начал медленно оседать, как взорванная башня, увлекая за собой девчонку. Я упал на нее, и она дернулась под весом моих килограммов.

Я отключился не полностью, но, к сожалению, не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой. Мне казалось, что комната находится в дальнем конце туннеля, через который эхо доносит голоса.

– О Господи! – хныкала девчонка. – Я себе все внутри отбила. О Господи!

– Заткнись, Дрю.

– Оба заткнитесь! – раздался очень усталый голос пожилого мужчины. – Вы позволили ему увидеть меня. Это усложняет дело.

– Я все отбила внутри! – стонала Дрю.

В мои карманы забрались чьи-то руки. У меня мелькнула злорадная мысль – пусть ищут, все равно ничего не найдут. Перед отъездом к Конни я выложил все и лежал, касаясь щекой мягкого ковра.

– Ничего, – разочарованно произнес усталый голос. – Это все, наверное, вещи Мелгар.

– Костюм сделан в Майами. Это что-нибудь значит?

– Чип, я могу умереть! Неужели тебе все равно?

– Ляг на кровать, Дрю, и заткнись, пожалуйста, – ответил Чип. Чип, Клод Буди и Дрю, три голоса, доносящиеся издалека. Послышался щелчок зажигалки, и через секунду тыльной стороне моей ладони стало горячо.

– Что вы делаете? – спросил Чип.

– Хочу выяснить, притворяется он или нет.

Ослепительный поток света проник глубоко мне в мозг. Боль напоминала сирену, воющую на самой высокой ноте. Она разогнала туман, но я продолжал лежать не двигаясь. Послышался легкий запах горелого мяса.

– Он в отрубе, – заявил Чип. – Может, я двинул ему чересчур сильно, но это снимает все проблемы.

– Или проблем становится еще больше, идиот ты чертов! – возразил Буди. – Все зависит от того, кто он.

– Неужели никто ничего не сделает? – захныкала Дрю.

Они сидели на корточках или стояли на коленях около меня и разговаривали. Я лежал на животе.

– Ты ошибся в нем, – сказал Клод. – Не здесь сейчас, а там...

– Я же вам говорил, что он меня заинтересовал еще в Пуэрто-Альтамуре, и я подослал Дрю проверить. Она сразу замечает, когда что-то не так. Она не дура, вы это знаете. Она упомянула имя Гарсия, но он никак не отреагировал. Он там был с какой-то Гардино. Все вроде казалось чисто, да и эта Гардино была что надо. Ей не повезло. Представляете, один шанс из миллиона, и она его не упустила. Мне до сих пор не по себе. Когда я устанавливал взрывчатку, мне показалось, что ее чертовски много, но вашему эксперту виднее. Мы тогда уже давно уплыли, но все равно та женщина...

– Заткнись! Сейчас проблема состоит в том, чтобы выяснить, кто этот гад и что ему нужно.

– Честное слово, Клод, когда Дрю засекла его сорок минут назад и показала мне, я чуть не офонарел!

– Заткнись! Дай мне подумать. Начинаются неприятности, и мне это не нравится. Он не дурак. Визит сюда с этой Мелгар – почти безупречное прикрытие. И сейчас, в этой комнате, он сделал несколько неплохих ходов. Да и там, в Мексике, у него оказалось хорошее прикрытие, и он одурачил тебя и Дрю. Итак, на кого он работает? Как он нашел этот дом? Я думал, мы сожгли все мосты и завершили операцию. Мне казалось, что все, кто мог хоть что-то рассказать, погибли: Альма, Мигуэль, Таггарт. Но сейчас, откуда ни возьмись, появляется этот сукин сын. Мне это не нравится.

– И вы знаете, что кое-кому это тоже не нравится.

– Заткнись, Чип, Бога ради!

– Почему бы вам ему об этом не рассказать?

– Потому что он не любит, когда допускают ошибки, – ответил Буди. – Прежде чем я пойду к нему, нужно хоть что-то выяснить.

– Единственный выход – развязать язык этому типу, – сказал парень. – Там он был под именем Макги. Сегодня он Смит. Одному Богу известно его настоящее имя.

Девчонка застонала, наверное, попытавшись сесть.

– Господи, он мне что-то сломал. Чип, свяжи его и дай мне обработать его тем маленьким электродом. Я заставлю его говорить о том, чего он никогда не слышал.

– Заткни ей глотку! – велел Клод.

Раздался сочный шлепок, за которым последовали приглушенные горькие рыдания.

– Черт бы тебя побрал, Чип! – всхлипывая, выругалась Дрю.

– Он ведь пытался что-то сделать с Мелгар? – спросил Чип.

– Хотел сделать несколько снимков в постели и послать их в Венесуэлу.

– Зачем?

– Подумай своей башкой, балбес. Ее лицо там все знают. У нее два свояка в правительстве. Представляешь, наследница миллионного состояния развлекается в Соединенных Штатах. Но ему не удалось заманить ее в ловушку.

– Он сдался?

– Чип, крошка, он никогда не сдается. Когда-нибудь он ей что-нибудь подсыплет в бокал, и она сделает все, что нужно.

– Если она привезла этого парня сюда, почему не сделать этого сейчас? Убить двух зайцев, как было с тем сенатором и женой посла.

После некоторого молчания Клод Буди ответил:

– Наша короткая беседа наверняка окажется плодотворной. Знаешь, и ты порой выказываешь слабые признаки ума. Я знаю, что он захочет сделать – держать этого парня и Мелгар взаперти до тех пор, пока не уедет последний гость-. А потом подумает над нашим предложением.

– По-моему, у него не слишком большой выбор.

– Я должна показаться доктору, – печально сообщила Дрю. – После каждого вдоха все тело пронзает острая боль.

– Ты останешься здесь, а я пойду к нему и все выложу, – заявил Буди. – Наверное, это и следовало сделать в первую очередь.

– Он тоже совершает ошибки.

– Как часто? И какие?

– Послушайте, он может меня наказать – поручить мне эту Мелгар, – сказал Чип.

– Очень, ну просто очень смешно!

Я едва слышно застонал и слегка пошевелился. Я не мог сделать то, что собирался, лежа лицом вниз.

– Он приходит в себя, – заметил парень.

Я перевернулся на спину и начал подниматься. Они встали и отошли от меня. Я открыл глаза и опять со стоном упал. Затаил дыхание, открыл рот и оставил глаза слегка приоткрытыми.

– Господи Иисусе! – испуганно прошептал Чип.

– Похоже, ты его чертовски сильно угрохал той штукой!

Я спросил себя, долго ли удастся их обманывать? Я смог бы, пожалуй, продержаться две минуты не дыша. Они опять подошли и опустились на корточки рядом со мной. Чьи-то пальцы взяли мое запястье.

– Не дышит, но сердце бьется, – сказал Буди и отпустил мое запястье.

Я схватил Клода виндзорским узлом, одновременно ухватил Чипа за шею и изо всех сил стукнул их головы друг о друга. Страх, гнев и ненависть умножили мои силы. Кость стукнулась о кость с противным звуком, будто под водой ударились два огромных камня. Чип и Клод разлетелись в стороны и медленно упали на пол с разбитыми и окровавленными головами. Я бросил взгляд на девчонку, ударил Буди и вытащил у него из-за пояса пистолет, оказавшийся очень легким для такого большого калибра. Дрю села и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. От изумления она раскрыла рот. Я огляделся по сторонам. Мы находились в просторной и элегантной спальне. Я позволил ей взглянуть в дуло и спросить:

– Ч-ч-что-что вы собираетесь делать?

Я подошел к двери, переступив через своих новых знакомых. Изнутри на двери были засов и цепочка. Я запер дверь.

Через вентиляционное отверстие непрерывно поступал воздух. Окна оказались закрытыми и, похоже, наглухо. Я подумал, что здесь хорошая звукоизоляция. Даже если из спальни донесется шум, он затеряется в громких звуках гавайской музыки.

Я нащупал в боковом кармане зеленой куртки Чипа какой-то предмет и вытащил его. Наши братья англичане назвали бы его дубинкой, сделанной в домашних условиях. Это был кусок трубы длиной восемь дюймов, обернутый несколько раз черной изоляционной лентой. Я сунул пистолет Буди в карман пиджака, подошел к кровати, сел на край и посмотрел на блондинку. Ее припухшие глазки тревожно следили за мной.

– Что вам нужно? – с напускной смелостью спросила она.

Я слегка ткнул ей в ребра куском трубы, а она тонко вскрикнула, как иногда взвизгивает испуганный кролик. Потом откинулась на подушки и попросила: