Чужаки - Владимир Вафин

— Ну ты даешь, Димка! Нас к этому времени черви съедят или я сегодня с голодухи помру, — отшутился Влад и принялся за свои пельмени.

На кухню вбежала встревоженная мать.

— Сынок, скорее, у Наташи схватки! — закричала она, — звони в «скорую»!

— Зачем «скорую», — Димка соскочил со стула, — у меня машина внизу.

Мать быстро собрала одежду Наташе, которой Димка с Владом помогли спуститься по лестнице к машине. Мать обогнала их, чтобы открыть дверь «Жигулей». Они усадили ее на заднее сиденье.

— Да вы бы ее лучше положили, — посоветовала тетя Рая. — Владушка, только поосторожней ее везите.

— Хорошо мама. Ты только не волнуйся, а то сердце прихватит, — улыбнулся Влад и захлопнул дверцу «Мустанга». — Все будет хорошо.

Машина мягко взяла с места и выкатила со двора. Наташа вскрикнула, закусив губу до крови. Влад обнял ее за плечо.

— Потерпи, родненькая, успеем.

Димка промчался под красный сигнал светофора, обходя идущий впереди «Москвич».

— Конечно, успеем, — кивнул он, переключая скорость.

Машина плавно подъехала к роддому. Димка помог Наташе выбраться из машины. Они подхватили ее и повели в приемный покой. Через 10 минут врач увел ее. Влад кинулся следом. У дверей его остановила медсестра:

— Вам сюда нельзя!

Он вздохнул и пошел навстречу входившему Димке.

— Слушай, братан, как бы чего не случилось: что-то на душе у меня муторно.

— Да брось ты, Влад. Главное — мы успели. Уж это-то дело наши врачи знают. Или ты хочешь пойти помочь?

— Да пошел ты! Я серьезно, а ты...

— Если серьезно, сядь и не дергайся. Сиди и жди!

Влад сел на кушетку, Димка опустился рядом, затем толкнул его в плечо и, улыбнувшись, спросил:

— Слушай, может у тебя двойня родится?

— Слушай, Димка, не играй мне на нервах — и кончай свои шутки...

Влад тревожно взглянул на друга и сжал ладони коленями. Его морозило от напряжения. Он метался по приемной, словно лев в клетке.

— Дай закурить, — подошел он к Димке.

— Нету, братан. Ты у меня все сигареты приговорил.

Открылась дверь, и появилась медсестра. Влад бросился к ней.

— Все хорошо, молодой человек, не волнуйтесь, — ответила она привычно и спокойно.

— А ребенок? — удивленно спросил Влад.

— Рановато еще. Так что вы езжайте домой, а мы сделаем все от нас зависящее.

Димка почти силой запихал Влада в машину и поехал к его дому.

— Ну как, все хорошо? — спросила мать Влада, открыв дверь.

— Да, мам, все нормально, мы успели, — задумчиво произнес он.

Всю ночь он не смыкал глаз. Сидел на кухне и курил одну сигарету за другой. Он в который раз набрал номер приемного покоя, но, услышав все ту же фразу: «Для вас новостей пока нет...», положил трубку. В дверях кухни появился заспанный Димка. Разгоняя табачный дым, он произнес, усмехнувшись:

— Слушай, ты, ежик в тумане! У меня такое впечатление, что не Наташа рожает, а ты.

Влад ответил ему невпопад:

— Мама сказала, что пока мы в роддоме были, звонила Олеся.

— Ну и что?

— Сказала, что утром перезвонит, так что не успели мы.

— Ты, мент конченный, у тебя жена рожает... — раздраженно бросил Димка. — Скажи спасибо, что мы туда успели. Или ты ждешь, когда в дверь постучит Алеха Шорох и скажет: «Дядя милиционер, я сдаваться пришел»? Шел бы ты спать, законченный мент и будущий папа.

Насыщенный событиями день и полная волнений ночь вконец измотали Влада так, что утром Димка не мог поднять его с постели.

— Влад, вставай, уже одиннадцать, — нервничал Димка.

— Сынок, тебя к телефону, — позвала из кухни мама.

Влад, еле продрав глаза, сел на постели и тупо уставился на Димку.

— Наташа, — кивнул Димка в сторону телефона.

Влад рванулся с кровати, запутался в одеяле и чуть было не упал. Наконец, выскочив на кухню, схватил телефонную трубку.

— Наташа, родная...

— Нет, это не Наташа, это я, Олеся.

— Олеся? — удивился Влад, — а... Олеся!

— Влад Алексеевич, я звонила вам вчера, — спокойно сказала она.

— Я знаю, мне передали. Слушаю тебя. Ты видела Алеху?

— Мы можем встретиться?

— Конечно, а Алеха?

— Это он попросил меня увидеться с вами. Он просил передать вам одну кассету. Это очень важно.

— Это касается его побега?

— Это всего касается.

— Хорошо, где мы встретимся и во сколько?

— Если можно, давайте у органного зала в начале первого.

Влад прикинул в уме время. Посмотрел на часы.

— Я буду.

Олеся повесила трубку. Он начал крутить диск телефона.

— Если ты звонишь в роддом, то я уже узнавала: все так же, — сказала мать, входя в кухню. — Давайте умываться и за стол: завтрак остынет. И друга своего зови.

Когда Влад вышел из ванной, в прихожей раздался звонок. Он медленно побрел открывать.

На лестничной площадке стоял пацан с ужасно знакомым лицом. Он стал припоминать, где он видел эти синие глаза с мохнатыми ресницами, лицо со шрамами на щеках.

— Можно у вас воды попить? — спросил подросток

— Ого! Микошин, — удивленно протянул Влад. — Ты что тут делаешь?

Узнав Влада Алексеевича, Микошин попытался прошмыгнуть к лестнице, но тот схватил его за плечо и втащил в квартиру.

— Ты куда? А ну-ка рассказывай, что тут делаешь?

— У меня здесь тетка живет, в соседнем подъезде, — проговорил, насупившись, мальчишка.

— Ну, дальше, дальше.

— А че? Ее дома нет.

— И ты решил зайти ко мне в гости...

— Я же не знал, что вы тут живете, — смутился паренек.

— Так, ну ладно, раздевайся, проходи, — и Влад закрыл двери.

Пацан, поняв, что попался, стал медленно стягивать куртку, затем повесил ее на вешалку.

— Марш на кухню, — скомандовал ему Влад.

Он прошел следом за пацаном, снял телефонную трубку и быстро стал набирать номер.

— Алло, приемник...

Димка, рассматривавший парнишку, услышав слово «приемник», положил ладонь на рычаг.

— Ты что собираешься делать? — спросил он.

— Ну надо же сдать его в приемник или ты мне предложишь отпустить его? Он воровать пойдет.

— Ну-у, Влад ты и... Пацан пришел к тебе, можно сказать, в гости, а ты его сразу в приемник. Ты посмотри на него! Он, наверное, есть хочет, ты его накорми сперва и спать положи: он же на ногах еле держится...

Влад покрутил пальцем у виска.

— Ага, на чистые простыни, чтоб он их зачуханил, вшей напускал? У тебя башка-то есть на плечах? А ну, убери руку!

— Сядь, — Димка забрал у него трубку, — сядь, кому говорю! У меня-то башка есть, а вот у тебя... — он постучал сначала по голове Влада, потом по столу. — Ты что, озверел совсем на своей работе?

На кухню вошла мама.

— Что у вас за спор?

— Ма, ну он вообще оборзел... позвонить не дает. Я же не могу укрывать этого беглеца у себя.

Она оглядела чумазого мальчишку, налила в тарелку солянку и поставила ее перед ним.

— Иди умойся, — предложила она ему.

Когда Пашка скрылся в ванной, она посмотрела на Влада и с укором сказала:

— Я всегда считала, что у моего сына есть сердце. Ты перестаешь быть человеком, Влад.

— Делайте, как знаете, — он рассерженно повернулся и пошел в свою комнату. Димка последовал за ним.

Влад, закурив сигарету, подошел к окну, и вдруг, резко обернувшись, сказал:

— Ты, наверное, Дима, забыл, что я работаю в детприемнике и как работник милиции я должен исполнять приказы. В конце концов мы с тобою принимали присягу.

Димка прошел через комнату и сел в кресло:

— И что с того?

— А то, что этот пацан — бродяга и, может быть, совершил кражу, а я, видите ли, скрываю его у себя.

— Послушай, ты всегда все делаешь по уставу? И у вас в детприемнике все поступают по приказу? Говори только правду. Будешь врать мне, значит — ты врешь самому себе. Ну что же ты замолчал? — прищурив глаза, спросил его друг.

— Ну, в основном, я, конечно, поступаю по уставу и по приказу. Ты ведь знаешь, приказы не обсуждаются, а выполняются.

— Так, ну это мне понятно. Ты не юли.

— Пойми, есть, конечно, случаи, когда приходится нарушать. Мы имеем дело с пацанами, которые совершают преступления...

— Да ты не говори мне за всех, ты за себя отвечай.

— Я такой же мент, как и другие. Если я чем-то буду выделяться, то меня обратно поставят в строй. Это правило я хорошо запомнил. Конечно, я не разделяю порой того, что делают начальник или менты, но идти против них — это то же самое, что плевать против ветра.

— Вот ответь мне на один вопрос, Влад, как другу, как братану: ты пацанов бьешь в приемнике?

Влад медлил с ответом.

— Ну, не без этого. Они же тоже себя не примерно ведут. Ты знаешь, какие подонки среди них попадаются? Мне тут недавно черную метку прислали, и я что должен спокойно на это взирать?

— Ох, Влад, я вот чувствовал, что ты тоже замараешься в этом дерьме, ты же, как фашист! Да не сверкай, не сверкай глазами, на правду не обижаются. Эти пацаны, которых ты бьешь, они тебе же сдачи дать не могут, — Димка соскочил с кресла и стал ходить по комнате.