Вторая Советско-финская война, 1941 год - Анатолий Овчинников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Советский пикирующий бомбардировщик Пе-2 был таковым только по названию. «Пешка» проектировалась как дальний истребитель сопровождения бомбардировщиков, но вынужденно сама стала бомбардировщиком, несущим всего 500 кг бомбовой нагрузки (при большой сноровке столько же можно было навесить на «небесный тихоход» У-2). До 1943 года Пе-2 был обычным «горизонтальным» фронтовым бомбардировщиком, и лишь благодаря установке системы вывода бомбовой нагрузки за фюзеляж при пикировании и автомата вывода из режима пикирования он стал в каком-то приближении именно пикировщиком. Но и тогда угол пикирования у опытных пилотов не превышал 50-60 град. В основном, в 1943-1945 гг. «Пешка» работала только с пологого пикирования, то есть практически в режиме штурмовика.
Скоростной бомбардировщик СБ к началу войны оказался не таким уж «скоростным», развивая на форсаже до 450 км/час. Но, уступая немецкому основному бомбардировщику Ю-88 по отдельным показателям, он был примерно на уровне немецкого двухмоторного «Дорнье-17».
14.2. Бронетанковые силы.
Немцы располагали в Заполярье всего двумя неполными танковыми батальонами, один из которых был оснащен трофейными французскими танкам – танками средними во всех отношениях, но вполне соответствующих по ТТХ начальному периоду войны. Второй батальон состоял из немецких T-I, T-II, и чешских T-38(t) легких танков и танкеток при нескольких командирских T-III. В каждом батальоне было по 35-40 танков, итого к началу войны у немцев здесь было не более 80 изделий, которые можно отнести к разделу «танки». В разведбатах четырех немецких дивизий состояли на вооружении бронетранспортеры и бронированные тягачи, вооруженные тяжелыми пулеметами и автоматическими пушками 20 мм. Практически, это были те же легкие танки. Здесь и далее данные по бронетанковым силам приводятся по работе «Германские и советские танковые войска на Севере» с сайта «Танковый фронт» [11].
С нашей стороны в первых числах июля в боях под Кайралами (Кандалакшское направление) участвовал один танковый батальон из 1-й танковой дивизии, в котором по штату было порядка 40 исправных машин (Т-26 и БТ) Позже в схватку с врагом был брошен еще один танковый батальон, при этом оставшиеся 4 танковых батальона этой дивизии в середине июля были отправлены под Ленинград (но не доехали – об этом в следующих главах). И немцы, и наши использовали танковые подразделения только как огневую поддержку пехоты – танки сопровождения. Что для слабобронированных танков с пушками калибром 37-45мм совсем не оправданно, но выбирать было не из чего. Если верить записям в журналах боевых действий 122сд 14 армии за первые дни июля [12,13], то за несколько дней боев перед фронтом 42 стрелкового корпуса было уничтожено до 50 вражеских танков (из 80), но кто же в таком случае продолжал атаковать наши позиции через два месяца на рубеже Верман? Пополнений в бронетехнике немцы не получали, впрочем, по их отчетам они тоже умудрились за это время два-три раза уничтожить нашу бронетанковую группировку. Появление немецких танков в ограниченных количествах (единицы) отмечено в боях осенью 1941 года под Кестеньгой и под Ухтой, после чего к зиме они закончились и больше не появлялись.
Как бы там ни было, но к середине июля наши честно признались о потери без малого 70 танков, из которых 33 были подбиты противником в бою, а о судьбе остальных как-то умалчивается. Надо полагать, что 35-37 танков были оставлены при прорывах из окружений из Кайральского «мини-котла» ввиду невозможности их эвакуации по лесным тропам через болота. По сообщениям из [11] к концу 1941 года на Кандалакшском направлении в составе сводного 107 отдельного танкового батальона оставалось всего 15 танков. Вот и получается, что наши примерно 80 танков были «разменяны» приблизительно на 80 немецких? Если где-то есть ошибка в подсчетах, то она не принципиальна: если бы такой размен состоялся на всем советско-германском фронте! Были, конечно, еще в составе разведбатов советских стрелковых дивизий по роте танкеток с пулеметным вооружением на гусеничном ходу, но их не принято относить к танкам (хотя, надо честно признать, немецкие пулеметные танкетки T-I мы традиционно все же относим к танкам). К тому же в журналах боевых действий обоих дивизий Кандалакшского направления эти мехсредства упоминаются крайне редко.
14.3. Потери в пехотных и стрелковых частях.
С немецкой стороны на Кандалакшском и Кестеньго-Лоухском направлениях действовали 169пд, один полк 163пд и дивизия (бригада) СС «Норд», входящие в 36 армейский корпус, а также два батальона танков. От финской армии 6-я пд и большая часть 3пд, составляющие 3 армейский корпус армии Финляндии. По состоянию на 13 сентября потери немецкого 36ак убитыми, ранеными, без вести пропавшими составили 9463 чел. [14]. Потери финского корпуса по состоянию примерно на середину сентября по данным [15] оцениваются в 8000 чел., но это для всего корпуса двухдивизионного состава, из которого для ведения боевых действий на соседнем Ухтинском направлении была выделена дивизионная группа «F» (усиленный полк). Так что потери финнов на Кандалакшском и Кестеньгском направлениях пропорционально можно оценить в 6000 чел. Итого противник на данном участке с начала боевых действий и до середины сентября лишился 15,5 тысяч чел.
Теперь о потерях РККА. На данном направлении удар врага отражали соединения 14-й армии: 42 стрелковый корпус в составе 122сд и 104сд, 72 и 101 погранотряды НКВД), мотострелковый полк и два танковых батальона 1-й тд, Мурманский легкий стрелковый полк (прибывшее в августе
