Катынь. Ложь, ставшая историей - Елена Прудникова

Так свежие они были или сильно разложившиеся? Свидетели точно видели одни и те же могилы?

«Прибыли мы около 4-х часов и поместились в отеле. После краткого отдыха нас отвели в те места, которые мы должны были осмотреть. Вместе с нами ехали также двое датчан и двое или больше лиц, национальности которых я не мог узнать. Нам ещё в Берлине объяснили, что мы увидим…

…Мы увидели раскопанные ямы, одни пустые, другие наполовину разрытые, внутри одежду и под ней трупы. На поляну были вынесены трупы, около 30–40, другие были брошены во вновь вырытую яму. Один молодой человек осматривал трупы и объяснял, как они были убиты. Одежда убитых была развешена на верёвках. Кожа на трупах сохранилась, она была в состоянии мылофикации. Среди трупов бродили местные жители. Среди них на меня произвела впечатление одна женщина, которая как будто нарочно появлялась всё время перед нами, ломала руки и плакала. Очевидно, для того, чтобы убедить нас ещё больше, немцы разрешили нам расспросить некоторых из местных жителей о том, что произошло. Я спросил одну женщину, что она знает? Она объяснила мне на русском языке некоторые вещи, которые казались мне невероятными. Так, она рассказала мне, что ГПУ пришло в каком-то году (насколько я помню, в 1937-м), устроило лагерь в тех местах, где были могилы, а потом эти места заняло под парк и детский сад (маразм крепчает — ещё и детсад на могилах появился! Притом устроить детский сад УНКВД могло только для детей собственных сотрудников, так что налицо уже какой-то совершенно запредельный вид извращения. — Авт.). Теперь в этом парке немцы будто бы открыли могилы убитых.

Когда я сопоставлял время убийства, сказанное этой женщиной (1937 год) и время раскопок — 1943 год, то для такого периода трупы недостаточно разложились…

На следующий день утром нам показали какой-то музей — коллекцию найденных вещей в одежде, среди которых имелись сохранившиеся документы и бумаги, которые также возбуждали сомнения в том, что они долго находились в земле. Была отслужена панихида над вновь вырытой ямой, где были собраны вырытые трупы. Обратил внимание на то, что большая часть собравшегося местного населения следила за этой церемонией с безразличием…

…Когда мы были в Виннице, нам дали по одному конверту со снимками и протоколами обследователей. На этих снимках была та самая женщина, которая ломала себе руки и плакала. Снимки не были свежие, следовательно, эта женщина и раньше ходила здесь для того, чтобы вызвать жалость среди присутствующих».

Согласно показаниям свидетелей, документы, представленные в музее, тоже имели вид почти не тронутых тлением. Более того, среди вещей, обнаруженных на трупах, присутствовали портрет кабинетного формата и альбом художественных репродукций, что отдаёт уже совершеннейшим сюром. Заключённый тридцать седьмого года, идущий на казнь с портретом под мышкой…

Что дальше?

А дальше, как водится, бред сгущается и маразм крепчает…

Румынский вариант

Куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй.

Как оно обычно и бывало в гитлеровском стане, самое замечательное началось тогда, когда за дело взялись румыны. Несмотря на всю свою комичность и сомнительную «арийскость», в истреблении советских людей эти ребята не отставали от «белокурых бестий» немецкого фюрера. За время оккупации в Одессе и области ими было уничтожено более 200 тысяч человек.

Румын благородное негодование по поводу «жертв большевиков» обуяло практически одновременно с немцами. Сочувствовали они обнаруженным в массовых могилах гражданам отобранных у Румынии в 1940 году Бессарабии и Буковины. За каким … людей оттуда потащили для казни в Одессу, разоблачители умолчали. Впрочем, известно ведь, что большевики — звери, а у зверей какая логика?

23 апреля 1943 года румынский бульварный листок «Одесса» поместил информацию о том, что вблизи Одессы «повторено великое преступление Катынского леса», и обещал вскоре опубликовать подробности, которые «произведут колоссальное впечатление на всю Европу».

И ожидание не было обмануто. Подробности румынского гробокопательства производят впечатление даже теперь. Не зря Гитлер редко находил для этих своих союзников цензурные слова.

Уже 23 апреля на месте «чудовищного большевистского преступления» под руководством военного протора Одессы полковника Никулеску и по инициативе ведомства военной пропаганды (опять!) начались раскопки, и 25 апреля тот же листок сообщил, что в семи километрах от Одессы «произошли расстрелы многих людей, насильно вывезенных большевиками из Бессарабии и Буковины», а также местных жителей.

Аппарат Геббельса тут же подхватил инициативу. В Одессу были командированы специалисты из Немецкого информационного бюро, вместе с которыми прибыли представители «Стефани» (итальянского телеграфного агентства). И принялись производить обещанное впечатление на Европу.

«Один из нас обращает внимание на большие жестяные коробки, пробитые пулями навылет… Сначала мы не обращаем внимания на эти коробки, но внезапно обнаруживается в одной из них вместе с глиной и зёмлей человеческий череп. Он глядит на нас широкими дырами глаз. Мысли теряются в догадках, и всплывает совершенно правдоподобное предположение — людей стреляли здесь, одевая им на головы эти жестяные маски. Встаёт полная ужаса картина. Убийцы боялись смотреть в глаза своим жертвам (стреляя в затылок! — Авт.)».

Какой убойной силой должна была обладать пуля, чтобы пробить оную коробку вместе с черепом (поскольку в затылок в данном случае попасть проблематично), откуда расстрельная команда взяла столько коробок, а также за каким хреном она вообще всё это делала, газета благоразумно умолчала.

Но это было только начало…

«Расследованием установлено, что место, на котором румынские захватчики вели раскопки „жертв большевистских зверств“, находится в предместье Одессы, в районе Старой Свалки, расположенной на расстоянии 0,5 километра от Старого аэродрома, с одной стороны, и на расстоянии 0,3 километра от овидиопольской дороги по направлению села Татарки, с другой стороны. В этом районе обнаружены 24 ямы с человеческими останками. Поверхность и окружность ям свидетельствовали о недавних раскопках.

Свидетельница Никанорчук Александра Осиповна показала:

„Во время, когда я пасла коров около Свалки, я видела, что румынские солдаты производят раскопки трупов, по их словам, якобы „жертв большевиков“. Близко к производимым раскопкам нас не допускали, но нам было видно, что румынские солдаты таскали на носилках трупы и сваливали в канаву“».

Немцы собирали для своих раскопок международные комиссии, привозили врачей со всей Европы. Румыны поступили проще — поручили исследование трупов одесским судебно-медицинским экспертам, да и подготовкой фальсификации результатов себя не затрудняли.

«Жмайлович Феликс Николаевич, профессор, зав. кафедрой судебной медицины, показал, что в апреле 1943 года румыны доставили ему черепа и предложили их исследовать.

„Часть черепов, — сообщил Жмайлович, — была женских и часть мужских. Возраст был молодой или средний, а причиной смерти служило огнестрельное ранение головы, входное отверстие которого располагалось в затылочной кости[26]. В одном из черепов была обнаружена небольшая свинцовая безоболочная пуля нерусского образца… Давность следует определить не более двух лет, о чём был составлен соответствующий акт, подписанный мною и доктором Федулевским. Акт был напечатан на машинке, и когда был прислан мне для подписи, то я, подписавши его, заметил, что слово „не“ при определении давности смерти не было помещено. Когда я спросил доктора Фидуловского[27]: „Кто изменил редакцию заключения?“ — он мне ответил, что это сделано по требованию румынской санитарной дирекции на том основании, что выражение „не более двух лет“ даёт основание заключить, что убийство этих лиц произведено румынами. Если же при установлении давности смерти мы напишем более двух лет, то расстрелы произведены большевиками…“

Ф. Н. Жмайлович приводит и другие факты мошенничества румын. „Очень много трупов расстрелянных было выброшено в море… Трупы, всплывшие в порту, доставлялись для вскрытия и исследования в морг. В местных газетах румыны сообщали, что всплывают трупы, якобы, убитых большевиками. Из сохранившихся при трупах документов можно было установить их личность. Родственники этих опознанных лиц указывали единогласно, что эти лица (трупы которых найдены в море) были арестованы румынами в последних числах октября 1941 года и домой не вернулись“.