Гнев ликвидатора - Александр Тамоников

Молоканов прошел на террасу, где действительно поставил в видеодвойку кассету с порнографическим фильмом. Чай не пил. Курил и смотрел разврат, постепенно обретая желание так же, как и на экране, слиться в случке с шалавой Линдой.

Дед Сидор занялся баней.

Первым после Молоканова приехал Григорий Цыпляк. Хмурый, вечно недовольный владелец сети продовольственных палаток. Поставил свою «Ауди» рядом с «Опелем». Что-то пробурчал, зайдя на террасу, и тоже стал смотреть видео. Николай Горбин и Вениамин Раков, держатели почти всех рюмочных в Северном районе города, объявились на «Форде» Ракова. Тут и дед Сидор объявил, что сауна готова. Гости могут начинать ловить кайф. Мужчины ушли в баню. Спустя десять минут дед Сидор сопроводил к ним и трех проституток, подвезенных парнями охраны салона красоты «Жемчужина». Начался бардак. Мужики, кроме Молоканова, пили. Проститутки в отдельных комнатушках прямо на полу исполняли их извращенные желания. Юрий Петрович закрылся с Линдой в специальной комнате. Дед Сидор называл ее апартаментами для VIP-персон. Наверное, потому, что там стояла старая, но еще крепкая высокая и широкая деревянная кровать. Очень удобная для диких оргий.

Линда отдалась Молоканову с присущей ей звериной яростью. Но партнер, всегда такой страстный, неожиданно проявил слабость. Словно что-то мешало ему полностью отдаться во власть проститутки. Так оно и было. Как ни пытался Юрий Петрович расслабиться, мысли его были в кабинете Лученкова. Думал о том, что предстояло сделать в этом кабинете. Линда, заметив скованность партнера, удивленно спросила:

– Что с тобой, Юрик? Я делаю что-то не так?

Молоканов погладил проститутку по голому, оттянутому назад упругому заду:

– Нет, крошка. Ты, как всегда, прелесть. Вот только я сегодня не в форме!

– Это из-за того пацана, что грохнули на дороге?

– И ты знаешь?

– Весь город знает!

– Да, и тот случай влияет на состояние.

Линда предложила:

– Может, еще шампанского? Или водки, а? По стакану водки. Все и пройдет!

Молоканов отказался:

– Нет, Линда, не хочу.

– Ты вообще сегодня не пил. Почему?

Вопросы проститутки вызвали у заместителя Лученкова раздражение. Он грубо оттолкнул шлюху от себя:

– Отвали! Чего привязалась?

У Линды округлились глаза.

– Это я привязалась? А не ты ли сам меня пригласил сюда? Для чего? Чтобы я тебе спинку потерла? Так это и жена дома сделает. А я пойду-ка к мужикам!

Проститутка собралась покинуть комнату, но Молоканов остановил ее:

– Подожди, Линда! Извини. Я организовал сегодняшний бардак для того, чтобы провернуть одно дело. Вот как проверну его, так мы с тобой оторвемся по полной. И заплачу я тебе двойную, нет, тройную цену за услуги. Но… ты должна помочь мне!

Линда вновь прильнула к партнеру:

– Дело, говоришь? Тройную оплату обещаешь? Это что же за дело такое, раз бабок на него не жалеешь?

– Запомни, женщина, ты узнала то, что при определенных условиях может стоить тебе жизни!

Проститутка привстала:

– Это чего я такого, интересно, узнала, за что меня могут грохнуть?

Молоканов выдохнул воздух:

– Слушай меня внимательно. Скоро я уйду отсюда. Ты же останешься в комнате. Делай что хочешь, визжи, стони, но чтобы никто в усадьбе не узнал, что я покинул сауну! Я буду отсутствовать час, может, чуть больше. Все это время ты должна играть в случку. И потом, если нашей вечеринкой заинтересуется милиция, на допросе ты должна будешь твердо заявить, что все время с восьми вечера до восьми утра провела со мной, даже в туалет ходили вместе. Ты поняла?

Линда испуганно спросила:

– Что ты задумал, Юрик?

– Ничего плохого. Мне просто надо встретиться с одной женщиной, чей муж занимает высокое положение в администрации. Сегодня вечером он вылетел в столицу, утром вернется. Для деловой беседы остается ночь.

– Уж не трахнуть ли ты захотел жену высокопоставленной особы?

– Ты дура? Это за час? И потом, у нее нет любовников, нет и не было. Только муж. Она деловая женщина и бережет свою репутацию.

– Почему же тогда о вашей встрече могут спрашивать менты? Если ничего такого в ней нет?

Молоканов взглянул в глаза Линды:

– Этой встречей менты не заинтересуются. Но сегодня ночью может произойти еще одно убийство.

– Что? Убийство?

– Да! Преступление, к которому я, естественно, никакого отношения иметь не буду, но волей обстоятельств попаду в поле зрения правоохранительных органов. В общем, Линда, все это сложно, и тебе, в принципе, всего знать не надо. Требуется одно: если нашей вечеринкой заинтересуются менты, ты просто должна будешь подтвердить мое алиби! А если не заинтересуются, что тоже не исключено, потому, как я сказал, может произойти убийство, но не значит, что оно произойдет обязательно, тогда ничего, естественно, подтверждать не надо. Понятно?

Линда кивнула:

– Понятно! Я ничего не знаю. В восемь вечера ты пригласил меня сюда, и мы трахались до утра в этой самой комнате. Могу рассказать, как мы это делали, в подробностях.

– В подробностях не надо. Но ты не должна говорить о том, что я уйду, не только ментам. Никто из твоих подруг, особенно Жюли, также ни в коем случае не должны ничего узнать! Иначе, Линда, если вякнешь где-нибудь лишнее, сразу приговоришь себя к смерти. И ждать казни долго не придется. Тебя убьют, если наш разговор выйдет из этой комнаты. Теперь все ясно?

Линда вздохнула:

– Попала, бля! Да ясно мне все, ясно! Но ты, Юрик, тоже должен кое-что сделать, чтобы я либо молчала как рыба, либо говорила то, что надо.

– И что же я должен сделать?

– Не тройную плату за ночь выложить. Это само собой, ты должен заплатить мне сто штук.

– Ты в своем уме? Сто тысяч долларов? Да мне проще удавить тебя!

– Каких баксов, Юрик? Рублей! Наших обычных рублей. Дать в долг, скажем так, а потом забыть о нем. Ведь расписку писать я не буду. Как тебе такой расклад?

– Фу, дура! Ладно, согласен!

– Так ты привези деньги, как будешь возвращаться после встречи с дамой высшего света. Хорошо?

– Я домой заезжать не буду. На работу тоже. Такой суммы со мной у меня нет. Получишь гонорар и штуку баксов. Остальное дня через два. И не суетись. Ты меня знаешь. Не обману!

Проститутка неохотно, но согласилась:

– О’кей, беби! Когда покинешь меня? Или, может, разочек успеем кончить?

Молоканов поднялся:

– Нет! Мне пора. Главное – уйти незаметно. Ты давай в сортир да оцени обстановку. Я пока оденусь.

Обмотавшись простыней, проститутка вышла из комнаты.

Молоканов быстро оделся.

Линда вернулась:

– Все нормально. В конце коридора, в комнате, групповуха. Дед Сидор спит. Он всегда спать валится, как клиентов запустит, старость. Так что во дворе должно быть пусто.

– Хорошо! Делай все так, как я сказал. Да закройся и никому, кроме меня, не открывай. Постучу, встретишь!

Молоканов вышел из бани, держась в тени от фонаря, освещавшего внутренний двор, прошел к своей машине. Достал из салона пакет с новыми туфлями и бечевкой длиной в полметра. Крепкой бечевкой. Такая не порвется, как ни старайся. С пакетом шмыгнул к калитке ворот. Она оказалась закрытой. Отодвинув засов, Юрий Петрович очутился на улице. Прошел до дороги, где поймал частника. Доехал до проспекта. К калитке старых ворот подошел, когда часы показывали 21.30. Здесь переобулся, оставил пакет в кустах, уложил бечевку в карман брюк. Подумал: все идет по графику. Лишь бы не спасануть в последний момент. Секунда промедления, и он не только не сделает дело, но и выдаст себя. А Лученков, поняв, что затеял его заместитель, церемониться с ним не будет. Тут же и завалит. Поэтому Молоканов просто не имеет права на ошибку. Слишком дорого она ему станет. Размышляя, продвигаясь вдоль забора, заместитель Лученкова подошел к торцу здания, поднялся по пожарной лестнице. Через лаз проник в контору. Здесь остановился, прислушался. Тишина. Из-под двери приемной пробивался слабый свет. Значит, Лученков на месте. Ждет. Чего ждет? Хотя кто еще знает, как все обернется. Молоканов почувствовал, что у него трясутся руки. Это плохой признак. Он волновался, но ничего поделать с собой не мог. Не мог заставить себя успокоиться. Надо было бы выпить. И чего не стал, когда Линда предложила? Теперь что об этом говорить.

В 21.50 Молоканов без стука вошел в кабинет директора. Лученков сидел за столом. Заместитель отметил, что, кроме жалюзи, окна закрывают плотные портьеры. Скорей всего, если не приглядываться, свет в окнах с улицы не виден. Да и кто будет приглядываться?! У охраны другой сектор обеспечения безопасности.

Лученков спросил:

– Пришел? Почему один? Где твой десантник?

– Не все так просто, Боря. Киллер не пошел сюда. Говорил же тебе, что он профессионал. Сказал, разговор будет на улице.

– Какого хрена я сижу тут? И ждал бы вас в условленном месте!

– Так кто знал, что он выдвинет свои условия, только тогда мы подъедем к фирме.