Бразилия вчера и сегодня - Борис Иосифович Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В итоге победы правых сил эпоха буржуазной демократии и национализма вновь сменилась длительным периодом авторитарной власти. В первое время обязанности президента были возложены на председателя палаты депутатов, но фактически военно-политические группировки на местах действовали по своему усмотрению.
Спустя неделю, 9 апреля 1964 г. три военных министра, образовавшие так называемое революционное командование, издали свой первый институционный акт, который заменял конституцию 1946 г. Задача «демократической революции», по словам институционного акта, состояла в том, чтобы «восстановить порядок в экономике и финансах и уничтожить коммунистический нарыв, который заразил не только правительство, по и его административные органы»{159}.
Все конституционные гарантии в связи с этим были приостановлены на шесть месяцев. Генералы объявили о том, что отныне по их приказу могут быть отменены политические права сроком на десять лет в отношении каждого, кто выступит против повой власти. По словам генерала Коста-э-Силва, «армия сегодня является самой сильной партией правительства», с помощью которой оно борется против «коммунистической интоксикации масс»{160}.
Репрессии и террор были пущены в ход как основной метод стабилизации власти. В качестве первой меры были арестованы лидеры Всеобщего профсоюзного руководства трудящихся. Арестам подверглись также ближайшие сторонники Ж. Гуларта, главным образом члены трабалистской партии и Националистического парламентского фронта, которые были лишены политических прав сроком на десять лет. Новые власти провели чистку в армии. За две педели но всей стране было арестовано 8 тыс. человек, 40 членов парламента лишены мандатов.
Особенно тяжелый удар был нанесен по организациям рабочего класса — Бразильской коммунистической партии и прогрессивным профсоюзам. Партия была загнана в глубокое подполье, против ее лидеров возбуждено судебное дело. Многие профсоюзы объявлялись распущенными.
На какое-то время страна погрузилась в свинцовую тишину. С маниакальной решимостью реакция всячески старалась умертвить все вокруг себя, превратить страну в гигантскую военную казарму: была введена строжайшая цензура печати, отменена неприкосновенность частной переписки, закрыты демократические газеты и журналы, запрещена деятельность всех политических партий, изъяты из продажи произведения прогрессивных писателей. По приказу вооруженных сил Национальный союз студентов и руководство студенческих центров на факультетах было распущено, а многие члены руководства арестованы. Преследованиям подверглись видные деятели культуры.
По примеру американских маккартистов была создана центральная комиссия по расследованию, которой руководили военные. Лицам, занимающимся расследованием, предоставлялось право «арестовать на нужный срок любого человека, если это необходимо для выяснения фактов». По заявлению двух французских юристов, посетивших Бразилию, диктатура ввела в широкую практику физические пытки{161}.
Полицейская слежка, эскалация террора имели целью запугать население, заставить народ смириться, встать на колени. Никогда еще Бразилия не знала столь неограниченного насилия. По словам бывшего депутата конгресса М. Говаса, «страна превратилась в огромный полицейский участок»{162}.
Удалив главных противников с политической арены, реакция обеспечила себе свободу действий. 15 апреля 1964 г. на пост временного президента республики был «избран» маршал Кастело Бранко, который управлял страной до 15 марта 1967 г. Затем пост президента занял маршал Коста-э-Сипва, а с октября 1969 г. до 1974 г. — маршал Гаррастазу Медиси. В марте 1974 г. президентом стал генерал Эрпесто Гейзел. Некоторая разница в политике четырех военных президентов не меняет единой социальной функции режима. Главное состоит в том, что самые реакционные слои местной монополистической буржуазии усилили свою власть за счет передачи управленческих функций в руки высшего офицерства. В стране возникло нечто вроде военно-государственного капитализма. На определенных этапах милитаристы могли «сверху» навязывать свою волю всем, в том числе и буржуазия, возвыситься над ней, пользуясь рычагами политической власти. Но эти моменты были всегда преходящи и недолговременны, ибо экономическая мощь концентрировалась в руках наиболее реакционных групп крупной бразильской буржуазии и иностранных монополий. Защите их интересов и служит диктатура прежде всего.
Идеология
и политика военного режима
Военный режим, утвердившийся в 1964 г., имеет свою собственную идеологическую платформу. Ее корни уходят в эпоху 30-х годов, когда лидеры правого крыла офицеров-чиновников выступили в поддержку авторитарных методов правления. В последующие десятилетия армия неоднократно вмешивалась в большую политику, отводя себе роль суперарбитра. В период администрации Ж. Гуларта среди высшего генералитета окончательно выкристаллизовалось мнение о необходимости сильной авторитарной власти. Главные задачи, которые опа должна была бы в первую очередь решить, сводились к следующему:
1) гарантировать национальное единство и безопасность как против внешнего, так и против внутреннего врага, чтобы не допустить установления «синдикалистско-коммунистической диктатуры», для чего силой подавлять всякое массовое движение, прежде всего рабочее движение;
2) «восстановить дисциплину, иерархию, общественный порядок, моральные ценности, права частной собственности»;
3) стимулировать деловую активность, гарантировать вклады иностранных инвесторов, стабилизировать валюту{163}.
По справедливой оценке известного политического деятеля конгрессмена Жозе Мартинс Родригеса, военный режим исходит «из философии авторитаризма, стремясь полностью подавить какую-либо инициативу по усовершенствованию политической и социальной системы»{164}.
Защищая прежде всего интересы местных и иностранных монополий, реакционная военщина выдвинула свою особую идеологическую платформу, так называемую «идеологию национальной безопасности».
Эту идеологию наиболее полно сформулировал журнал «Вооруженная нация» («Naçāo Armada»), первый номер которого вышел в марте 1968 г. в честь четырехлетней годовщины со дня переворота. Генерал Оснелли Мартинелли, один из руководителей журнала, так объяснил название издания: «Вооруженная нация — это современное государство, способное гарантировать процветание своего народа и осуществить свой суверенитет в международной стратегии»{165}.
Характерной чертой идеологии современного бразильского милитаризма является спекулятивное утверждение о логической взаимосвязи движения тенентистов в 20— 30-х годах с переворотом. «Движение 1964 г., — подчеркивал журнал, — явилось фактором обновления и актуализации революционного процесса, начатого восстаниями 1922, 1924 и 1930 гг.»{166}
Многие руководители военного режима в свое время действительно участвовали в тенентистском движении, некоторые активно боролись против паулистской кофейной олигархии, поддерживали диктаторский режим Ж. Варгаса. За истекшие годы они, однако, полностью переродились, установили тесные контакты с монополиями, латифундистами, банками, превратились в буржуазную военную элиту. Идеалы революционного тенентизма, которыми они так охотно спекулируют, в корне противоречат идеологии современного режима, который выступает против революционно-освободительного движения.
Милитаристская идеология тем не менее трактуется как «теоретическая концепция бразильской революции», под которой подразумевается общий прогресс
