К чужому берегу. Предчувствие. - Роксана Михайловна Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А у меня ведь тоже… тоже хранятся деньги в Америке…..»
Я поразилась этому совпадению. Конечно, о миллионах речь не шла, но Анна Элоиза завещала моим дочерям внушительную сумму — двести тысяч ливров, причем тоже в полновесном золоте. Золотые монеты лежат где-то в банке в Новом Орлеане, ожидая, пока владелец придет за ними, а у меня в бюро ждут своего часа надлежащим образом оформленные бумаги на владение этим богатством. Раньше я даже не особо задумывалась, как добраться до этих денег, полагая вопрос слишком сложным для разрешения, однако теперь… теперь…
Я не успела додумать эту мысль. В библиотеке скрипнула дверь, сквозняк взметнул легкие занавески на окнах, и на пушистый ковер, которым был устлан пол, ступила ножка в лиловом шелковом башмачке. В библиотеку легкой тенью проскользнула грациозная женщина, в которой я с изумлением узнала Жозефину.
— У меня всего одна минута, Рене. И до чего трудно было мне ее выкроить!
Братья ей поклонились. Явно волнуясь, она дрожащими руками расстегнула сумочку и протянула Клавьеру сложенные вчетверо листки бумаги.
— Вот. Здесь все, что меня больше всего нынче беспокоит.
— Снова счета?
Клавьер бегло просмотрел бумаги, которые ему предложили.
— Сорок пять тысяч франков! Однако, госпожа генеральша, похоже, вы ходите по магазинам со скоростью тысяча франков в час.
— Если бы! Я уже давно не хожу по магазинам, друг мой. Эти лавочники сами приходят ко мне каждое утро и приносят такую красоту, что я просто не в силах отказаться от покупок. Женская натура слаба…
— Да-да, — закончил Клавьер. — А ваш достопочтенный супруг по-прежнему суров по отношению к вам.
Жена первого консула смущенно прижала руки к груди:
— Некоторые вещи я даже не смею ему показывать, боюсь до смерти!..
— А что там с моими просьбами, Жозефина? — прервал ее Клавьер, как мне показалось, довольно нетерпеливо.
Мадам Бонапарт заморгала длинными ресницами.
— Дюпон будет скоро назначен, я упросила Бонапарта… Да и Руфус тоже, я думаю…..
Тон ее, впрочем, был неуверен. Банкир деловито ее прервал:
— О заграничном паспорте для меня ты говорить не пыталась?
На миг воцарилось молчание. Жозефина, казалось, не могла подобрать слов для ответа. Брови Клавьера нахмурились.
— Ладно, не лги. Прекрасно вижу, что не пыталась… Что, так уж трудно предпринять некоторые усилия для человека, который, черт побери, купил тебе Мальмезон?
Это «ты» и этот грубый тон по отношению к госпоже Бонапарт меня поразили. Они старые знакомые, наверняка через Терезу… Можно представить, какого рода услуги она оказывала Клавьеру! Поразительно: по поводу столь панибратского обращения Жозефина не выразила никакого неудовольствия. Лицо ее стало крайне удрученным, но причиной этих чувств была вовсе не фамильярность банкира.
— О, Боже мой, Боже мой! — вскричала она, чуть ли не заламывая руки. — Я бы с удовольствием сделала бы для тебя все, что ты просишь, Рене, но Бонапарт уже не тот, что раньше, клянусь тебе! Он стал так раздражителен… так властен после возвращения из Египта, что я порой не узнаю его больше. Моего влияния осталось так мало… и я так раздражаю его еще и своими долгами…
«И своими изменами, — подумала я. — Невесело первому консулу жить с сознанием того, что его жена делала долги, развлекаясь с капитаном Шарлем на глазах у всего Парижа!» Клавьер недоверчиво покачал головой:
— Полноте! Оставьте эти возгласы для тех, кто вас не знает. Вы с Терезой всегда были мастерицами искушения. Никогда не поверю, что ваши черные глазки оставляют Бонапарта полностью равнодушным. Поплачьте… покричите… неужели он позволит своей жене страдать?
— Черные глазки? — повторила, всхлипывая, Жозефина. — Ну и что, разве эти черные глазки есть только у меня? В них нет недостатка. Тут, в Нейи, появились сегодня еще одни… такие же черные… Боже правый, Рене, он говорил о ней уже несколько раз, и это заставляет меня трепетать. Я так боюсь потерять его!..
Я напряглась, слушая это. Клавьер видимо помрачнел.
— А, речь идет об этой новоявленной кузине… Да, плут Талейран всем преподнес сюрприз.
Он прошелся по комнате, потом резко повернулся к генеральше.
— А что, есть основания полагать, что эта принцесса, эта капризная версальская штучка, — вправду в родстве с твоим мужем?
— Ерунда, — пробормотала мадам Бонапарт невнятно.
— Да, ерунда, но, как ни крути, в свое время папаша принц привез ее именно из Италии. Осталось еще немало людей, которые это помнят.
Жозефина осторожно промокнула глаза кружевным платочком.
— Не знаю. Я никогда о подобном и не подозревала. Эта гусыня Элиза[37] сболтнула что-то о ней, скорее всего в шутку, а все Бонапарты подхватили. Они рады обхаживать любую женщину, на которой останавливается взгляд Наполеона!
— Ну так это правда или нет? — Клавьер не спускал с Жозефины весьма недоверчивого взора.
Она беспомощно развела руками.
— Рене, какого ответа ты от меня ждешь? Думаю, это беспочвенная сплетня. Бонапарты любят увеличивать свой клан, особенно если это идет мне во вред. В любом случае нужно спросить у мадам Летиции, моей свекрови. Но, как ты понимаешь, она не настолько меня любит, чтоб я горела желанием донимать ее расспросами…
Смысл этого диалога был мне совершенно непонятен. Если сначала я предположила, что речь идет обо мне и что именно я стала объектом ревности со стороны Жозефины — как-никак, я была обладательницей черных глаз, то последующее объяснение между банкиром и генеральшей вызвало у меня оторопь. Речь шла обо мне и одновременно не обо мне! Меня уж никак нельзя было назвать кузиной Бонапартов. Что за дикая выдумка? Но, в таком случае, о какой «капризной версальской штучке» они говорили? Какая еще женщина на этом приеме могла одновременно нравиться Бонапарту, обладать черными глазами и претендовать на такое прозвище?
Жозефина протянула Клавьеру руку, велела передать привет Терезе, с которой из-за невыносимого деспотизма Бонапарта не может увидеться, и выпорхнула из библиотеки так же легко и незаметно, как и впорхнула. Братья переглянулись.
— Зачем ты ее поддерживаешь? — спросил Сириль слегка осуждающе. — Она пожирает столько денег. Просто ненасытная прорва. Нам от нее одна обуза, явно никакого толка.
— Ну, не совсем так. Кое-что она для меня еще делает. К примеру, благодаря ей мой человек будет работать во Французском банке
