Real-RPG. Практикант-5 - Дмитрий Анатольевич Гришанин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но когда мама увидела припаркованный у подъезда спорткар…
В общем, поездка до автостанции только Натке запомнилась как «вау» какое приключение. Разбуженная ни свет ни заря кроха, увидев розовую красавицу с поднимающимися вверх дверцами, «как крылышки у феечек в мультике», мгновенно в нее влюбилась, перестала капризничать и, первой забравшись в салон, восторженно сияла глазками от начала до конца поездки.
Мне же поначалу пришлось выслушать от матери выносящую мозг лекцию на тему: как опасно гонять по городу на столь резвой машине, а потом всю дорогу до автостанции тащиться на черепашьих шестидесяти кэмэ в час под бдительным оком неподкупного инспектора в юбке. Блин, я так не потел за рулем своей «мазды» даже во время учебы экспресс-вождению за одну ночь под патронажем отмороженной троицы безбашенных инструкторов.
К счастью до автостанции мы докатились без происшествий (разумеется, если за происшествия не считать истошный вой клаксонов то и дело обгоняющих нас машин), я посадил маму с сестренкой в автобус, и уже в привычном стиле вождения (на грани тарана чужих бортов и бамперов) понесся в институт на первую пару…
Даже поваливший, словно пух из разодранной перины, сплошным потоком снег не заставил меня снизить скорость. Доверившись инстинктам, я продолжал до конца поездки лавировать на грани фола в плотном потоке машин, снова под аккомпанемент отчаянных гудков бедолаг-соседей, но теперь уже по кардинально противоположной причине.
Закатившись на институтскую стоянку в числе самых первых авто, я запарковался на любимом месте и, вынырнув из «мазды» в снежную пелену, зашагал к едва различимому крыльцу…
— Гони бабки, крысеныш! — моих ушей достиг злой наглый голос с верхней площадки примерно на середине подъема по высоким ступеням.
— Пустите! Я ничего вам не должен! — раздался в ответ плаксивый писк, показавшийся мне смутно знакомым.
— За косяки надо платить, ушлепок! — вторил первому рэкетиру его подельник. — Ты вчера торчал полтораху. Теперь уже должен два косаря. Если ща не заплатишь, завтра долг твой подскочит до трёшки.
— Это не честно!
— Гони бабки, кры… Кххх…
Я сходу зарядил крайнему бугаю в камуфляже кулаком по кадыку, и захрипевший отморозок, опустив витькину куртку, схватился обеими руками за горло и отшатнулся к стене здания.
— Санек, ты че? — не разглядев меня за густым снегопадом второй камуфляжник озадаченно обернулся к товарищу, и через секунду сам рухнул коленями в свеженаметенный сугроб, прижимая обе руки к отбитым яйцам и по-рыбьи беззвучно разевая рот.
Подхватив за куртку приятеля, впавшего в ступор от молниеносной расправы над парой прессовавших его только что мордоворотов, я затащил Витьку в институт (благо, камуфляжники подловили беднягу студента буквально в паре шагов от входной двери в альма-матер) и, стряхивая снег с плеч и головы, тут же потребовал объяснений:
— Давай рассказывай: во что ты тут уже успел вляпаться без меня?
— Серега! — возликовал начавший отмирать от шока приятель. — Ты где пропадал-то целую неделю?
— Так-то я первый спросил, — фыркнул я в ответ, пожимая протянутую руку. — Ладно, пошли разденемся сперва, а то, вон, люди уже на нас оборачиваться начинают… И потом спокойно обо всем поговорим.
Глава 27
Глава 27
— Да ты гонишь!
— А какой смысл мне тебя обманывать? — возмутился моей реакции Виктор. — Сейчас в аудиторию войдем, сам все увидишь.
— Хочешь сказать: эти уроды даже в группе нашей завелись?
— Серега, ты глаза-то разуй! — снова перешел на заговорщицкий шепот приятель. — Эта чума уже на пол института перекинулась. Следом за парнями даже девчонки в милитари начинают облачаться. И ведут себя, кстати, точно так же, как эта конченная стерва.
В подтверждение витькиных слов, на площадке третьего этажа (по которой мы как раз проходили, поднимаясь по лестнице) мой глаз зацепился за пару барышень в одежде тонов хаки что-то с двух сторон наперебой втолковывающих третьей приятельнице, в нормальном цивильном прикиде. И растерянное (или пожалуй даже испуганное) лицо третьей девушки наводило на мысль, что для бедняжки это была ни разу не дружеская беседа. Еще в ставшем за неделю подозрительно модным у студентов камуфляже, за время нашего подъема, мне на глаза попалось уже немало парней. Будто родной политех превратился в непонятное военное училище, где шагающие в обычных джинсах и толстовках мы с Витькой превратились вдруг, с какого-то перепуга, в белых ворон.
— Девушка, с вами все в порядке? Помощь не нужна? — спросил я у жертвы прессинга агрессивных подруг в хаки.
— Спасибо, все норм, — вздрогнув, откликнулась растерянная барышня.
— Эй, те че больше всех надо? Вали куда шел! — зашипела на меня левая наперсница.
— Тань, ты че? — шепотом одернула подругу правая барышня в хаки. — Проблем захотела? Это ж ЕЕ парень!
— Что? О ком вы, вообще? — шагнул я к странной троице.
— Чел, все норм. Нам проблемы не нужны, — за всех ответила правая девица и, потянув за собой подруг, тут же с ними сбежала в коридор.
— Ну вот — что и требовалось доказать, — подытожил философски Виктор.
— Да ну нафиг! Вот хоть убей меня — не пойму, каким боком Терентьева может быть причастна к этому массовому психозу? — запыхтел я, нагоняя приятеля на ступенях лестницы.
— Говорю ж: фляга у Машки свистанула, как только ты пропал, — снова заговорщицким шепотом забубнил мне на ухо Витька. — Она дерзкой стала — пипец! На людей, чуть что не по ее, с кулаками кидаться начала, как сука бешенная. Даже свою подпевалу Спицину не пощадила. Когда Ирка рискнула Машке сделать замечание: мол, перегибаешь подруга; та так ее в коридоре за волосы оттаскала, что все накладные локоны (а, может, и не только накладные) к хренам повыдергала.
— И че? Неужто не нашлось никого, кто б Терентьевой мозги на место вправил?
— Да какое там, — отмахнулся Витька. — За ней же все шестерки бывшие Цыгана встали. Уж не знаю как так вышло, но Терентьева,
