Возврат времени - Даль Адамант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Много чего поменялось в моей жизни за этот короткий период времени. Столько приятных и запоминающихся событий произошло в моей жизни, что я почти не заметил, как быстро подкралась осень. Сухая пожелтевшая листва усыпала дворы и улицы, обнажив пышные макушки деревьев. Яркое солнце теперь опаздывает к восходу и спешит уйти за горизонт, скорее завершая холодный пасмурный денек. Но пока моря не покрылись льдами, я еще не раз успею сходить в море, а после долгих плаваний меня ждет мой первый отпуск. Весь экипаж отправится в увольнение и опустошат свои каюты, а капитан оставит свой штурвал до наступления весны. Команда корабля оставит старый пароход зимовать у причала рядом с другими морскими судами. Простые корабли замрут в прибрежных льдах, а большие крейсеры и ледоколы будут рубцевать замерзшие воды. Впереди у меня было еще два выходных, а через двое суток мне придется снова расстаться с сушей, и пока стоит насладиться свободными преподнесенным временем.
Мое выходное утро началось с чашечки крепкого бодрящего кофе и голоса диктора местной радиостанции. Хрипящий от помех приемник вещал свежие новости. Диктор зачитал несколько малозначимых событий, произошедших в штате, а затем упомянул что-то о деятельности президента Франклина Рузвельта, но я прослушал короткую передачу радионовостей. Патрисия, проснулась еще до того, как я успел допить свой кофе, и пришла на кухню.
— Доброе утро, милый. Опять забыл меня разбудить? — ласково произнесла Патрис и поцеловала меня в щеку.
— Не хотел тревожить твой сон дорогая.
— Ты каждое утро мне это говоришь.
— И с каждым новым днем я не перестаю умиляться твоему тихо сопящему носику.
Патрисия убавила громкость радиоприемника, который стоял у окна, и прислонилась к краю подоконника.
— Когда-нибудь я точно опоздаю на работу, — с улыбкой произнесла Патрис.
— Сувениры из бирюзы никуда не денутся. Приезжие провинциалы еще спят сладким сном в своих гостиничных номерах.
— И все же, моя торговая лавка должна открываться по расписанию.
— До полудня в магазине редко увидишь хотя бы одного посетителя. Ты сама мне об этом рассказывала.
— Как знать, когда придет новый клиент. Возможно сейчас, какой-нибудь покупатель ожидает открытия сувенирной лавки.
— Милая, ты же владелец этой сувенирной лавки. Почему бы тебе не нанять туда продавца, а самой отдыхать дома?
— Тогда работнику придется платить жалование из собственного кармана.
— Недостаток средств нам не грозит. Наши сбережения не будут потрачены, теперь я один могу нас обеспечить, ты же знаешь.
— Я знаю, и уже давно догадываюсь, что ты хотел бы чаще видеть меня дома.
— Конечно хочу. Ведь рядом друг с другом мы только вечерами, из той пары или тройки дней, что я нахожусь дома.
— А я не вижу тебя по несколько недель. Мне очень хотелось бы не отпускать тебя бороздить по волнам на папиной старой посудине. Но ты ведь упрямый, — многозначительно сказала она.
Я медленно подошел к ней и взял ее за руки.
— Патрисия, милая моя, я же мужчина, я обязан содержать нас обоих.
— Пообещай мне, — неожиданно промолвила она.
— Что я должен пообещать?
— Обещай, что расстанешься с морем. Мне так тоскливо без тебя. Иногда я сижу одна на пустующем пляже и всматриваюсь в горизонт, смотрю на край моря и скучаю по любимому матросу. Волны шумят, чайки голосят, а я мечтаю только об одном — чтобы сейчас ты сидел со мной на берегу и крепко прижимал меня к себе, согревая прохладным вечером. Не могу я без тебя. Ты едва успеваешь вернуться, и вот уже снова отправляешься в долгий путь.
— Как же тогда я буду…
— Прошу тебя, Джон, обещай, что распростишься с волнами, — перебила Патрисия.
Я молчал и смотрел на Патрисию, не зная, что ответить.
— Пообещай мне. Пожалуйста, скажи, что положишь конец морским путешествиям.
Ее пронзительный взгляд молил меня согласиться дать прошеное обещание, и таким глазам невозможно было отказать.
— Обещаю. Обещаю, что найду другую работу до начала весны.
— Ах, Джон… Не вериться, что ты согласился.
— Должен признаться, я сам подумывал об этом. Но найти новый способ дохода будет довольно трудно, да и работа будет не так прибыльна, как прежде.
— Теперь это не главное. Если уж тебе так важно оставаться главным кормильцем в доме, вместе, мы обязательно найдем тебе другую работу.
— Несомненно, найдем.
Я поцеловал ее в лоб и крепко обнял, а Патрисия еще крепче прижалась ко мне.
— Я не оставлю свою любимую одну, чего бы мне это не стоило.
Патрис еще сильнее скрепила свои объятия и стала плакать.
— Любимая, что с тобой? Почему ты вся в слезах, что случилось?
Она зарыдала еще сильнее и пошла в спальню.
— Постой. Что происходит? В чем дело Патрисия?
Я отправился за ней в нашу спальную комнату. Она села на кровать и стала утирать руками слезы со своего лица. Мне было совершенно не понятно, почему она так себя ведет. Я начал волноваться. Какова была причина ее слез? Она услышала то, что хотела и внезапно чему-то встревожилась. Все это выглядело очень странно.
Я присел рядом с Патрис и осторожно заговорил с ней.
— Милая. Скажи мне, почему ты так расстроилась? Что так беспокоит тебя? Если все дело в моих частых и долгих рейсах, я обещаю отныне не покидать тебя. Хочешь, я сегодня же поговорю с твоим отцом? А? Он не будет против. Ты же его любимая дочка, а я твой мужчина.
Она все еще не могла сдержать слез и все продолжала смотреть на свои коленки, на которых дрожали ее худенькие кисти рук. Я встал перед ней на одно колено и взял обеими ладонями ее маленькую ручонку.
— Прошу не молчи, только не молчи, слышишь? Пожалуйста, ответь мне, что не так?
По щекам Патрисии скатились еще две слезы. Ей было трудно говорить. Что-то никак не дает ей покоя.
— Патрисия, посмотри мне в глаза.
Она немного успокоилась и наконец, взглянула на меня.
— Пожалуйста, скажи мне, что с тобой?
Патрисия положила свою вторую руку на мои ладони, что держали ее другую хрупкую нежную ручонку и робко произнесла:
— Джон, я беременна.
Прозвучал самый неожиданный ответ, который мог быть услышан. В моей голове все перевернулось к верху дном. Все мои мысли растворились. Я словно упал в темную глухую пропасть. Все эмоции разом смешались в одно
