Страсти ниже плинтуса - Наталья Александрова

Я представила, какой смысл могут вкладывать в слово «работать» обитатели этого огромного здания, и похолодела. И ведь я сама, по собственной глупости заявилась сюда! Кто меня тянул за язык? Кто заставлял рассказывать о том, что я видела?

— Александр Трофимович, — испуганно заблеял Антон, — но я за нее отвечаю... я ей обещал... давал слово...

— Кто? — удивленно спросил красномордый. — Ты? Ты обещал? Да кто ты такой, чтобы что-то обещать?

— И кому вы что-то обещали, Антон Иванович? — вступил в разговор, если происходящее можно было назвать разговором, бесцветный сутулый человек. — По нашим сведениям, вы сюда приехали один... по крайней мере, на проходной никого, кроме вас, не видели...

— Но как же... — не сдавался Антон. Его губы дрожали, он перебирал руками что-то на столе и пыхтел, как испуганный ежик.

— А вот так! — рявкнул на него хозяин кабинета. — Чтобы я тебя здесь больше не видел! Ясно? И скажи спасибо...

Антон не дослушал даже, за что он должен говорить «спасибо». Его как ветром вынесло из огромного кабинета, и дверь захлопнулась за ним со страшным стуком, как крышка гроба.

Моего гроба.

Я отчетливо поняла, что не выйду отсюда.

Не из этого кабинета, конечно, этот кабинет не предназначен для того, что меня ожидает, но из этого огромного здания. Здания, куда я попала по своей собственной глупости.

Едва за Антоном закрылась дверь, бесцветный человек встал и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета. Тот ответил ему мрачным взглядом, выразительно нахмурив брови.

Мне показалось, что эти двое, обменявшись взглядами, прекрасно друг друга поняли. Бесцветный перевел глаза на меня и коротко бросил:

— Пойдем!

— Дяденька, — жалобно забормотала я, — как же так... мне домой надо... у меня там дел невпроворот...

Я хотела еще добавить про недоеную корову, но решила, что это будет перебор, про корову этот тип точно не поверит. Хотя, кажется, он и так не слишком-то проникся моим рассказом.

Мужчина меня не слушал. Он уже вышел из кабинета, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Миновав приемную и оказавшись в коридоре, бесцветный тип повернул направо, где ряды закрытых дверей уходили в бесконечную даль. На меня он, казалось, и не смотрел. Воспользовавшись этим, я оглянулась по сторонам и припустила налево, к лестнице. Однако не успела я сделать и десяти шагов, как мой бесцветный провожатый беззвучно возник передо мной. Он стоял, как прежде, ссутулившись и равнодушно глядел сквозь меня.

— Ты что же, думаешь, — проговорил он без всякого выражения, — отсюда можно так просто уйти? Да ты без меня и шагу не сделаешь! Охрана тут через каждые десять метров, и такая натасканная — хуже цепных собак! Так что ты, Анна, лучше иди рядом со мной, не нарывайся на неприятности!

И он снова засеменил в прежнем направлении.

Мне ничего не оставалось, как послушно последовать за ним.

Через несколько минут мы остановились перед закрытой дверью. Мой провожатый набрал код, заслонив от меня замок, и мы вошли в комнату.

По сравнению с кабинетом его начальника это была самая настоящая собачья конура. Здесь помещался только обшарпанный стол с компьютером и крутящееся кресло для посетителей.

— Садись, Анна! — бесцветный тип устроился за столом и указал мне на вращающееся кресло. — Или тебя по отчеству называть? Анна Захаровна? Или по фамилии? Гражданка Конопелько?

Я устроилась в кресле и уставилась перед собой жалобным и наивным взглядом глупой деревенской тетки. Это же надо какую фамилию устроила мне Лизавета! Неужели она действительно дала все данные соседки? Теперь у совершенно посторонней женщины могут быть неприятности. Хотя пока что неприятности у меня. Это даже не неприятности, это полная катастрофа!

— Нехорошо, — проговорил бесцветный тип, выдержав драматическую паузу. — Очень нехорошо.

— Что нехорошо, дяденька? — спросила я дрожащим голосом.

— За грибами, говоришь, ходила?

— За грибами, — подтвердила я, кивнув.

— И много набрала?

— Ой, совсем ничего не набрала! Как все эти ужасти увидала, так и припустила обратно...

— И как же ты, Анна, оттуда выбралась?

— По тропиночке, — ответила я честным проникновенным голосом, — по тропиночке через болото...

— Ага, через болото... — повторил мужчина за мной голосом таким же бесцветным, как он сам, и вдруг уставился на меня холодным пронзительным взглядом.

Под этим взглядом я почувствовала себя ужасно неуютно, опустила глаза и завертелась на стуле, пытаясь отодвинуться подальше.

— И про аварию вертолета в районе проспекта Руставели ты, надо понимать, ничего не знаешь? — проговорил он с холодной насмешкой. — И про стрельбу, и про преследование неизвестного мотоцикла?

— Ничего, дяденька, ничего! — я вытаращила на него глаза и правдиво захлопала ресницами.

— А я уж думал, ты сейчас еще креститься начнешь, для большего, так сказать, правдоподобия!

— А что — могу и перекреститься!

— Ты дурочку-то не валяй! — прошипел мужчина, медленно приподнимаясь из-за стола. При этом он не сводил с меня своих бесцветных пронзительных глаз.

Мне показалось, что его взгляд затягивает меня в какую-то жуткую воронку. Во рту стало сухо, как в пустом бассейне, голова закружилась, и по всему телу разлилась отвратительная слабость.

— Нехорошо, — снова проговорил он тягучим, завораживающим голосом. — Нехорошо меня обманывать! Нехорошо и глупо, потому что в любом случае я все, что нужно, узнаю! Ты, Анна, зря думаешь, что сможешь меня перехитрить...

«Вот черт! — подумала я. — Снова влипла по собственной глупости! Ну кто, спрашивается, тянул меня за язык? Ну, узнала человека на фотографии в гримерке и промолчала бы! Нет, вечно мне надо трепать языком... да и потом, когда Лизавета сказала, кто это такой, — вполне можно было спустить все на тормозах... и Антон тоже хорош, притащил меня в это змеиное гнездо и оставил им на съедение...»

— Так что, раба божья, — снова заговорил бесцветный человек, — может, сэкономишь мне время? Расскажешь сразу, как все было на самом деле?

— Все так и было! — я прижала руки к груди. — Вот честное слово, все в точности так и было!

— Прекрати! — неожиданно рявкнул он. — Прекрати идиотничать! Игры кончились! Немедленно говори — кто был с тобой?

— Никого, дяденька! — поспешно проговорила я, может быть, слишком поспешно. — В этот раз я одна в лес пошла... вот прошлый раз, в тот четверг, мы и правда вдвоем в лес ходили...

— С кем?

— С Кузьминичной, которая на почте работает... только на этот раз Кузьминична не смогла, ей газ поменять надо было, вот я одна и отправилась...

— Ну все, — мужчина сквозь зубы втянул воздух, издав настоящее змеиное шипение. — Ну все, ты меня достала! Я ведь хотел с тобой по-хорошему разобраться, без применения спецметодов... но ты, видно, по-хорошему не понимаешь...

Я смотрела на него, не в силах оторвать взгляда, как кролик не может оторвать глаз от неотвратимо приближающегося удава, но вдруг мое внимание привлекло какое-то чуть заметное движение у него за спиной. Я вздрогнула, как будто меня разбудили, и с усилием перевела взгляд.

Бесцветный тип сидел спиной к окну. За этим окном был ясный, солнечный день, по небу бежали легкие перистые облачка. Там была обыкновенная человеческая жизнь, люди спешили по своим делам, ели мороженое, загорали, влюблялись и не имели представления о том, что творится в двух шагах, совсем рядом с ними...

Но что привлекло мое внимание?

Я напрягла зрение. За окном не было ничего особенного, кроме... кроме веревки, медленно раскачивающейся прямо посреди ограниченного рамой куска неба. Веревка туго натянулась, и по ней медленно спустилась человеческая нога. Нога в черной кроссовке.

Я отвела взгляд от окна, чтобы не выдать своего волнения, и поспешно заговорила: